Рецензия Марии Сарабьяновой
«Лунный камень» Уилки Коллинза
The Moonstone by Wilkie Collins
***
О романе
«Лунный камень» (1868) Уилки Коллинза — один из первых романов в жанре детектива. В основе сюжета — пропажа легендарного индийского алмаза, Лунного камня, на котором лежит проклятие. Один из участников событий, мистер Фрэнклин Блейк, желая очистить свое имя и раскрыть миру всю правду, просит всех свидетелей кражи составить объективные подробные повествования, которые и представлены читателю под обложкой романа. В краже подозревают поочередно всех жителей и гостей дома благородной леди Вериндер, где алмаз и исчез, причем личность преступника в духе времени выясняется с помощью научного эксперимента. Расследование ведет типичный сыщик-эксцентрик, во многом повлиявший на литературный образ сыщика, в первую очередь Шерлока Холмса. Многие детективные сюжетные приемы и персонажи, придуманные здесь Коллинзом, в наше время уже стали клише жанра. Возможно, именно поэтому для нынешнего читателя особенно пронзительно звучит не детективная линия, построенная на взаимных подозрениях наивных влюбленных, а многочисленные обращения Коллинза к актуальным вопросам его времени: колониализму, неравенству классов и полов, критике общественных институций.
Первые иллюстрации к роману вышли в Америке, в еженедельном издании серий романа в журнале Harpers Weekly (1868, без указания иллюстраторов)
***
Коротко о переводах
В Британии роман начал выходить в 1868 году в журнале Диккенса «All the Year Round». Первые переводы на русский появились одновременно с выпуском романа уже в 1868 г.: в приложении к журналу «Русский Вестник» и в «Собрании иностранных романов, повестей и рассказов в переводе на русский язык» (СПб.: Типография И. И. Глазунова), где за шесть лет до того, в 1860 году, уже вышел роман Коллинза «Женщина в белом». Авторы этих переводов неизвестны.
Несмотря на популярность романа в России, за все время его существования было сделано всего пять переводов на русский, причем оригинальными из них можно считать только три, а именно два дореволюционных анонимных перевода и перевод Виталия Михалюка, вышедший в 2015 году. Самый издаваемый советский «перевод» Мариэтты Шагинян в действительности представляет собой не самостоятельный перевод, а отредактированную (и сокращенную) версию одного из дореволюционных.
Анонимный перевод в приложении к «Русскому вестнику» (1868)
Из двух дореволюционных переводов этот наиболее архаичен по языку, но, как и перевод «Собрания», довольно близко, порой даже слишком буквально, следует оригиналу. Перевод более не переиздавался, найти его можно только в интернете.
Анонимный перевод в «Собрании иностранных романов» (1868)
Этот перевод лег в основу варианта Мариэтты Шагинян. В нем обращают на себя внимание некоторые кальки и устаревшие конструкции, однако в целом это очень добросовестный и точный перевод без купюр и «перевода-пересказа», характерного для дореволюционных переводов.
Перевод Д. А. Тернова (1895)
По всей видимости, это переиздание одного из анонимных переводов под новым именем. Это имя вновь появится в изданиях 2000-х годов — им в нескольких изданиях подписан перевод Мариэтты Шагинян. Самостоятельный перевод Д. А. Тернова на сегодняшний день не существует ни в одном издании.
Перевод Мариэтты Шагинян (1947)
Этот перевод переиздавался наиболее часто, в магазинах читатель найдет, скорее всего, именно его. Однако это не самостоятельная работа Шагинян, а правленый текст анонимного переводчика 1868 года. Правки Шагинян облегчают текст и зачастую оправданны, хотя и не всегда последовательны. Но, к сожалению, этот вариант содержит большое количество купюр и смысловых искажений, переходящих из одного переиздания в другое.
Перевод В. Ильиных (2011)
Этот перевод можно назвать пересказом, настолько он сокращен.
Перевод Виталия Михалюка (2015)
Это единственный с дореволюционной эпохи самостоятельный перевод, заслуживающий особого внимания. От «перевода» Шагинян выгодно отличается полнотой, то есть отсутствием вырезанных отрывков. Несмотря на некоторые лексические и синтаксические анахронизмы и ошибки, этот перевод точно передает интонацию и юмор, что особенно заметно в легких диалогах, но важно для всей стилистики Коллинза.
Уиллиам Шарп (1946)
***
Сравнение переводов
Приведем один отрывок из повествования дворецкого Беттериджа в каждой из версий, чтобы продемонстрировать уникальный стиль переводчиков:
Анонимный перевод из «Русского вестника»:
«Едва я успѣлъ вытянуть ноги, какъ на меня наскочила другая женщина. Но на этотъ разъ то была не дочь моя, а кухарка Нанси. Я загородилъ ей дорогу и замѣтилъ, когда она просила меня пропустить ее, что у нея сердитое лицо, чего я, какъ глава прислуги, по принципу, никогда не оставляю безъ изслѣдованія.
— Зачѣмъ вы бѣжите отъ обѣда? спросилъ я. — Что случилось, Нанси?
Нанси хотѣла было выскользнуть, не отвѣчая; но я всталъ и взялъ ее за ухо. Она маленькая толстушка, а я имѣю привычку выражать этою лаской свое личное благоволеніе къ дѣвушкѣ».
Анонимный перевод из «Собрания»:
«Я только что протягивалъ мои ноги, какъ ко мнѣ прибѣжала другая женщина. Не дочь моя на этотъ разъ, а Нанси, судомойка. Я загородилъ ей дорогу и примѣтилъ, когда она просила меня пропустить ее, что она была надувшись — а это я, по принципу, какъ глава прислуги, никогда не пропускаю безъ изслѣдованія.
— Зачѣмъ вы убѣжали отъ обѣда? спросилъ я. — Что случилось, Нанси?
Нанси старалась ускользнуть не отвѣчая, но я всталъ и взялъ ее за ухо. Она премиленькая, толстенькая, молоденькая дѣвушка, и я имѣю обыкновеніе показывать такимъ образомъ, когда дѣвушка нравится мнѣ».
Перевод Мариэтты Шагинян:
«Только что вытянул я с этой целью ноги, как прибежала другая женщина. Не дочь моя на этот раз, а Нанси, судомойка. Я загородил ей дорогу и подметил, что, когда она просила меня пропустить ее, лицо ее было надуто, — а этого, из принципа, как глава прислуги, я никогда не пропускаю без расследования.
— Это почему вы убежали из-за стола? Что случилось, Нанси?
Нанси постаралась ускользнуть не отвечая, но я взял ее за ухо. Она премиленькая, толстенькая, молоденькая девушка, а я имею обыкновение показывать таким образом свое дружеское внимание к молодым девицам».
Перевод Виталия Михалюка:
«Я как раз вытянул ноги, когда ко мне приблизилась другая женщина. Не моя дочь, а всего лишь Нэнси, судомойка. Я находился прямо у нее на дороге и, когда она попросила меня пропустить ее, заметил, что у нее кислое выражение лица, на что я как старший над слугами принципиально не мог не обратить внимания.
— Почему вы убежали с обеда? — спросил я. — Что опять случилось, Нэнси?
Нэнси попыталась пройти мимо меня, не отвечая, тогда я встал и взял ее за ухо. Она — славная юная пышка, и я таким образом обычно показываю свое расположение к девицам».
Оригинал:
«I was just stretching my legs, when out bounced another woman on me. Not my daughter again; only Nancy, the kitchen-maid, this time. I was straight in her way out; and I observed, as she asked me to let her by, that she had a sulky face — a thing which, as head of the servants, I never allow, on principle, to pass me without inquiry.
„What are you turning your back on your dinner for?” I asked. „What’s wrong now, Nancy?”
Nancy tried to push by, without answering; upon which I rose up, and took her by the ear. She is a nice plump young lass, and it is customary with me to adopt that manner of showing that I personally approve of a girl».
Анонимные иллюстрации из Harpers Weekly (1868)
***
Подробнее о переводах
Едва ли не самая увлекательная особенность «Лунного камня» — это его структура. Роман построен на письменных свидетельствах участников событий, разворачивающихся вокруг алмаза. Инициатором составления этих свидетельств становится Фрэнклин Блейк, желающий очистить свое имя и предоставить миру «объективную» истину. Таким образом, в романе нет всевидящего автора, как у Толстого, — он весь состоит из субъективных повествований людей разного положения, пола, возраста, достатка и взглядов. Одна и та же история рассказывается несколько раз с разных точек зрения. Благодаря такой структуре Коллинз может демонстрировать предрассудки представителей разных слоев, показывая свое к ним отношение не авторским голосом, а характером персонажа. Разумеется, речевая характеристика персонажей тут приобретает особое значение: рассказ ханжи мисс Клак стилистически и даже лексически отличается от веселых рассуждений преданного дворецкого Беттериджа, а трагичный дневник доктора-изгоя — от сухого доклада семейного адвоката. Кроме того, свидетельства пишутся ретроспективно, что Коллинз отображает самыми разными способами: например, автор свидетельства может в скобках обратиться к читателю с каким-то комментарием или же Фрэнклин Блейк, читающий свидетельство, может вставить примечание и присовокупить к свидетельствам другие документы — дневники, письма, выписки из фамильного архива. Такая сложная структура романа направлена на то, чтобы продемонстрировать, под сколькими слоями предрассудков и лжи кроется истина, которую можно извлечь, только «просеяв» множество повествований. Подобный замысел Коллинза ставит перед переводчиком особые задачи: ведь каждый персонаж демонстрирует себя читателю через свой собственный текст.
Перевод Мариэтты Шагинян
Так называемый перевод Мариэтты Шагинян — это на самом деле переделанный анонимный перевод 1868 года. Изменения, внесенные Шагинян в текст, можно поделить на несколько категорий: изменения синтаксиса (перестановка слов, упрощение тяжелых фраз), замена калек на более гладкие русские фразы, замена устаревших слов и, наконец, (само)цензура или, проще говоря, сокращения. По большей части правки писательницы следуют общему правилу советской школы: текст должен легко читаться по-русски. Во многом Шагинян действительно облегчает текст, но порой этим же его обедняет.
Как уже говорилось, «Лунный камень» — роман со множеством голосов. Для его структуры унификация всех голосов по правилам одного «хорошего русского языка» — не лучший подход, так как он обедняет речь персонажей и лишает ее неправильностей и странностей, создающих речевую характеристику. Так, например, повествование адвоката Браффа в оригинале пересыпано юридическими формулировками, канцелярским языком официальных документов и даже риторическими приемами из адвокатской практики. Однако эти особенности зачастую упускаются или нарочно сглаживаются в правке Шагинян (так, она часто переводит пассивный залог в активный там, где пассив сделал бы текст более канцелярским, — то есть улучшает текст с точки зрения общих правил, но не логики романа Коллинза).
Иногда из-за правок Шагинян характер персонажа несколько искажается. Так, в приведенном выше разговоре дворецкого Беттериджа с судомойкой Нэнси мы впервые становимся свидетелями его игривого, веселого характера, чурающегося всякого ханжества. Однако, вставив нарочитое «дружеское внимание», Шагинян как будто пытается прикрыть истинное отношение Беттериджа к молоденьким девушкам. Гораздо точнее передает характер кокетливого старика Беттериджа перевод Виталия Михалюка.
Тот же отрывок ярко демонстрирует непоследовательность правки Шагинян: с одной стороны, она убирает устаревшее «убежали от обеда», но сохраняет явную кальку «не пропускаю без расследования». Такие нелогичные, как будто не очень внимательные или непоследовательные решения встречаются у Шагинян регулярно.
На протяжении романа читатель следит не за рассказом автора, а за процессом написания истории алмаза, и самому процессу писания Коллинз посвящает большое количество отступлений, приемов и комментариев. Однако, многие «надстройки», как бы не имеющие отношения к сюжетной линии, но создающие нарративно сложное разновременное повествование, — например, комментарии Фрэнклина Блейка к свидетельствам, — просто убираются из версии Шагинян.
Вот в качестве примера одна такая приписка в переводе Михалюка:
«Примечание Франклина Блейка: „Мисс Клак может быть спокойна на сей счет. Ничто не будет добавлено, изменено или изъято в ее рукописи или в любой другой рукописи, которая пройдет через мои руки. Какое бы мнение ни высказывали их авторы, какими бы особенностями толкования ни были отмечены или даже, в литературном смысле, извращены повествования, которые я сейчас собираю, нигде не будет изменено ни строчки. Ко мне они попадают в виде подлинных документов, и в виде подлинных документов я их сохраняю, подкрепляя показаниями надежных свидетелей. Остается только добавить, что «одна заинтересованная особа» из повествования мисс Клак сейчас живет счастливо и способна не только бросить вызов любым изыскам пера мисс Клак, но и признать их неоспоримую цену в качестве иллюстрации характера мисс Клак”».
В варианте Шагинян это почти программное для романа примечание выглядит так:
«Приписка Фрэнклина Блэка: „Мисс Клак может быть совершенно спокойна. В ее рукописи ничего не прибавлено, не убавлено и не изменено, так же, как и в других рукописях”».
Видимо, следуя той же логике «очищения сюжетной линии от шелухи», из варианта Шагинян вырезаются некоторые повторы, которые неизбежны, когда одну историю рассказывают несколько человек, — опять же, вырезаются вопреки замыслу Коллинза. К примеру, в начале романа мы узнаем из уст дворецкого Беттериджа печальную историю одной из ключевых участниц событий — служанки Розанны Спирман. В другой части книги Розанна повторно рассказывает собственную трагичную биографию в письме возлюбленному, и этот отрывок целиком вырезан из варианта Шагинян.
Также подвергается цензуре многое, что так или иначе касается христианства — упоминания библейских реалий вырезаются, а проявления религиозности того или иного персонажа порой вуалируются. Особенно сильно это сказывается на характеристике набожной ханжи мисс Клак, чье повествование занимает не последнее место в романе, и на рассуждениях о христианстве дворецкого Беттериджа, на протяжении всего романа проходящие рефреном в его репликах. Беттеридж демонстрирует в них свой едкий юмор, которого не минуют даже самые благочестивые темы:
«Nota bene: я вообще хорошій христіанинъ, когда вы не станете испытывать мои христіанскія добродѣтели слишкомъ много». (Дореволюционный перевод 1868 года.)
К сожалению, у Шагинян этот мотив почти полностью убран из речей Беттериджа.
Наконец, еще одна категория высказываний, как ни странно, подвергается у Шагинян цензуре. Несколько персонажей в романе в тяжкую минуту сетуют на жизнь и просят у Бога скорейшего избавления. Но все намеки на «суицидальные склонности», в том числе у жизнерадостного Беттериджа, из советской версии аккуратно вырезаны.
По словам самой Шагинян, она сличила дореволюционный перевод с оригиналом, в корне его переработала и восстановила около 80 пропущенных мест. Скорее всего, при полном сличении получившегося текста с оригиналом пропущенных мест у самой Шагинян окажется больше 80. Надо сказать, это не помешало популярности «Лунного камня» в СССР и в современной России: перевод Шагинян переиздавался около 60 раз и продолжает издаваться в неизменном виде, с минимальными косметическими правками.
Ф.А. Фрейзер (1890)
Перевод Виталия Михалюка
Перевод Виталия Михалюка, вышедший в издательстве «Клуб семейного досуга» (Харьков) в 2015 году, — единственный самостоятельный современный перевод «Лунного камня» на русский. Это добросовестная работа, выгодно отличающаяся от редакции Шагинян отсутствием купюр. Кроме того, Михалюк не допускает многих ошибок, которые уже на протяжении более полувека переходят из одного издания перевода Шагинян в другое.
Михалюк довольно близко следует синтаксису оригинала (отчего иногда страдает синтаксис перевода) и позволяет себе кальки, правда, не слишком выбивающиеся из общего стиля. От этого перевода создается общее впечатление некоторого неосознанного осовременивания текста. Так, у Михалюка в равной степени встречаются и стилизация под условную старину, и анахронизмы. Справедливости ради надо сказать, что, судя по обложке и позиционированию издательства, это некомментированное «развлекательное» издание, у которого нет задачи строгой стилизации под конкретную эпоху. Однако отдельные попытки стилизации и передачи реалий проделаны недостаточно скрупулезно, и потому в тексте встречаются не только анахронизмы, но и неточности. Несмотря на некоторую неровность и смысловые ошибки, этот перевод вполне способен конкурировать с переводом Шагинян — он легко читается и ярко характеризует героев-рассказчиков через их речь.
Судя по некоторым повторам, встречающимся в тексте, проблемы этого перевода скорее связаны не с нехваткой умения переводчика, а отсутствием качественной редактуры. Приведем в качестве примера несколько характерных для Михалюка ошибок.
⦁ Синтаксические кальки
«На одном дыхании она задавала сотню вопросов о мистере Франклине Блейке, а на другом...»
«...мы смотрим ничьими глазами, мы слышим ничьими ушами, мы чувствуем ничьими сердцами, кроме наших собственных»
⦁ Лексические кальки
«Богатство (richness) приятного низкого голоса»
⦁ Повторы
«...его веселость и беспечность обеспечивали ему радушный прием»
«...после чего последовали тюрьма и исправительное заведение»
⦁ Анахронизмы
«Каша в голове»
«Давало сбой»
Обращение на «ты», неуместное между некоторыми персонажами
⦁ Смысловые ошибки
«А в вашей нынешней жизни есть ли место прощению (forgetfulness)?»
Однако, повторим, подобные ошибки легко исправляются при редактуре и не искажают смысл. Зато Михалюк часто гораздо точнее улавливает и передает нужную интонацию, внимательнее следуя за оригиналом. Приведем несколько примеров:
⦁ Оригинал
«I am marrying in despair, Mr. Bruff — on the chance of dropping into some sort of stagnant happiness which may reconcile me to my life».
⦁ Перевод Мариэтты Шагинян
«— Я выхожу замуж с горя, мистер Брефф, надеясь на тихую пристань, которая сможет примирить меня с жизнью».
⦁ Перевод Виталия Михалюка
«— Я выхожу замуж от отчаяния, мистер Брафф... В надежде на то, что мне удастся погрузиться в некое рутинное счастье, которое примирит меня с жизнью».
У Михалюка точнее (пусть и довольно буквально) поймано настроение и ход мысли Рейчел в ситуации, когда она собирается замуж за нелюбимого человека. «Тихая пристань» (у Шагинян) вызывает положительные коннотации, тогда как «рутинное счастье» (у Михалюка) ясно показывает, как здраво девушка судит о будущем, на которое решилась.
Часто Михалюк более чутко улавливает логику диалога или повествования, чем Шагинян. Посмотрим на диалог Беттериджа с его дочерью Пенелопой.
⦁ Оригинал
«Penelope resented my merriment, in rather a strange way. „I never knew you cruel before, father”, she said, very gently, and went out».
⦁ Перевод Мариэтты Шагинян
«Пенелопа рассердилась на меня за мою веселость.
— Я прежде не замечала, чтобы вы были жестоки, батюшка, — сказала она очень кротко и ушла».
⦁ Перевод Виталия Михалюка
«Пенелопа свое недовольство моим весельем выразила довольно необычным способом.
— Я не знала, что вы жестокий человек, отец, — очень тихо произнесла она и ушла».
В приведенном отрывке неправильная интерпретация слова «gently» у Шагинян приводит к неправильной интонации Пенелопы. Беттеридж смеется над догадкой дочери, что горничная Розанна влюбилась в Фрэнклина Блейка, мол, где же это видано, чтобы некрасивая служанка влюбилась в джентльмена. Пенелопа резко, совсем не кротко, его осаживает. Читатель здесь скорее разделяет мнение Пенелопы и осуждает Беттериджа, а тот остается в расстроенных чувствах от резких слов дочери. Поэтому и ласковое «батюшка» по сравнению с «отцом» здесь некстати смягчает тон. В целом фраза Пенелопы у Шагинян выглядит более архаизированной по сравнению с вариантом Михалюка, однако в ней теряется нужная интонация, а в ремарке Беттериджа никак не отражено удивление такому поведению дочери. При сравнении двух переводов подобную тенденцию можно заметить достаточно часто: Михалюк осовременивает язык, но верно передает интонацию и характеристику персонажа, а Шагинян создает гладкий архаизированный текст, в котором стираются резкости и эмоции.
Не пренебрегая, в отличие от Шагинян, религиозными увещеваниями ханжи Клак, Михалюк сохраняет вырезанный писательницей потрясающий «манифест фанатика», заканчивающийся такими словами:
«Мы выше разума; мы недосягаемы для насмешек; мы смотрим ничьими глазами, мы слышим ничьими ушами, мы чувствуем ничьими сердцами, кроме наших собственных. Славная, славная привилегия! И как ее заслужить? Ах, друзья мои, можете не задавать сей бессмысленный вопрос. Мы — единственные, кто может ее заслужить, ибо мы — единственные люди, которые всегда правы».
Кажется, одной этой речи достаточно, чтобы показать актуальность «Лунного камня» и необходимость срочно переиздать роман с восполнением всех купюр. В этом отрывке у Михалюка допущена неуклюжая калька («смотрим ничьими глазами», «слышим ничьими ушами» и далее), однако, как мы уже говорили, подобные ляпы встречаются у Михалюка отнюдь не в каждом предложении и вполне поддаются правке.
В заключение можно повторить, что перевод В. Михалюка — это не блестящая, но очень добросовестная работа, заслуживающая особого внимания в ситуации, когда текст существует в русской культуре лишь в урезанном виде.
Анонимный перевод 1868 года («Собрание иностранных романов»)
Этот дореволюционный перевод лег в основу версии Шагинян, а также был издан отдельно без правок писательницы в издательстве СЗКЭО в 2021 году. Вопреки низкой оценке, которую дает переводу Шагинян и которую традиционно принято давать дореволюционным переводам (на форумах можно встретить мнения, что «тогда не знали языка»), перевод «Собрания» совершенно не заслуживает такой оценки. В нем отсутствуют произвольные купюры и пересказы вместо перевода, в нем относительно мало ошибок, да и переводчик зачастую показывает лучшее знание языка, чем Шагинян. Кроме того, в этом переводе последовательно передается то, что вырезает Шагинян — а именно сложная многоголосая структура романа и все «внесюжетные отступления». Интересно, что так же внимательно обращается с «внесюжетной» структурой анонимный переводчик «Женщины в белом», вышедшей в том же «Собрании», — другого романа Коллинза, построенного по принципу свидетельств разных рассказчиков.
Альфред Пирс (1910)
* * *
Издания
Сейчас в магазинах «Лунный камень» можно найти в трех вариантах: в «переводе» Шагинян (основная масса изданий), в переводе Михалюка (одно издание, можно купить электронную версию на сайте ЛитРес) и в дореволюционном переводе в подарочном издании 2021 года. Кроме того, в некоторых издательствах можно встретить «Лунный камень» в переводе Д. А. Тернова (7 изданий, а возможно, и больше), но это не еще один перевод, а тот же текст Шагинян, изданный под другой фамилией.
Дореволюционный анонимный перевод «Собрания» без правок, но в современной орфографии, опубликован недавно в петербургском издательстве СЗКЭО в паре с «Женщиной в белом» (тоже в дореволюционном переводе). Это большое подарочное издание с иллюстрациями американских художников XIX в., печатавшимися в Harpers Weekly (иллюстрации были одобрены Уилки Коллинзом, следившим за американскими изданиями его работ).
⦁ Уилки Коллинз. Женщина в белом. Лунный камень. СПб.: СЗКЭО, 2021
Также полные тексты дореволюционных переводов доступны в библиотеке Машкова.
⦁ Перевод «Русского вестника»
⦁ Перевод «Собрания иностранных романов, повестей и рассказов в переводе на русский язык»
Все без исключения советские издания (а их около 25) выходили в «переводе» Мариэтты Шагинян, порой с ее предисловием или предисловием Михаила Урнова. Роман иллюстрировали В. П. Высоцкий, Михаил Таранов, Андрей Голицын и др.
⦁ Уилки Коллинз. Лунный камень. Л.: Государственное издательство художественной литературы, 1947
Первое послереволюционное издание романа
⦁ Уилки Коллинз. Лунный камень. М.: Детгиз, 1959. Серия «Библиотека приключений»
Иллюстрации В. П. Высоцкого. Сопровождается биографической заметкой Мариэтты Шагинян «Об Уилки Коллинзе».
⦁ Уилки Коллинз. Лунный камень. М.: Московский рабочий, 1978. Серия «Каравелла»
Иллюстрации Григория Филипповского (художник наиболее известен своим оформлением «Щелкунчика»)
⦁ Уилки Коллинз. Лунный камень. М.: Правда, 1987. Серия «Мир приключений»
Иллюстрации Елены Мухановой
⦁ Уилки Коллинз. Лунный камень. М.: Детская литература, 1989. Серия «Библиотека приключений и научной фантастики»
С предисловием Михаила Урнова «Роман „Лунный камень” и его автор». Иллюстрации В. П. Высоцкого
⦁ Уилки Коллинз. Лунный камень. Закон и жена. СПб.: ЛЕНИЗДАТ, 1992
Статья «Уилки Коллинз — романист» и примечания Ларисы Сидорченко
В современной России «перевод» М. Шагинян по-прежнему наиболее распространен и выходит в издательствах «Азбука», «АСТ», «ЭКСМО», нередко в паре с другими романами Коллинза. Отметим наиболее заметные издания.
⦁ Уилки Коллинз. Лунный камень; Когда опускается ночь. Перевод с английского Анастасии Бродоцкой, Мариэтты Шагинян. М.: Иностранка, Азбука-Аттикус, 2021. Серия «Иностранная литература. Большие книги»
⦁ Уилки Коллинз. Женщина в белом. Лунный камень. М.: Пушкинская библиотека, АСТ, Астрель, 2003. Серия «Золотой фонд мировой классики»
⦁ Лучшие классические детективы в одном томе. М.: Эксмо, 2015. Серия «Полное собрание сочинений»
Помимо романа Уилки Коллинза в переводе М. Шагинян в сборник входят:
Эмиль Габорио. Дело вдовы Леруж (перевод Елены Баевской, Леонида Цывьяна)
Артур Конан Дойл. Этюд в багровых тонах (перевод Натальи Тренёвой)
Морис Леблан. Остров Тридцати Гробов (перевод Ивана Русецкого)
Гастон Леру. Тайна Желтой комнаты (перевод Ивана Русецкого)
⦁ Уилки Коллинз. Лунный камень. М.: Эксмо-Пресс, 2000. Серия «Зарубежная классика»
Это издание включает статью Шагинян «Об Уилки Коллинзе» и повесть У. Коллинза «Семейная история» в переводе Натальи Кротовской.
⦁ Уилки Коллинз. Лунный камень. М.: АСТ, Астрель, 2011 (переиздание в 2018 г.). Серия «Зарубежная классика»
⦁ Уилки Коллинз. Женщина в белом. Лунный камень. Перевод Татьяны Лещенко-Сухомлиной, Мариэтты Шагинян. М.: АСТ, Астрель, 2011. Серия «Золотой фонд мировой классики»
C примечаниями и статьей Владимира Скороденко «Автор „Женщины в белом” и других сочинений».
⦁ У. Коллинз. Лунный камень. М.: ИД Мещерякова, 2019. Серия «Роман с историей. Продолжение»
Цветные иллюстрации Станислава Бабюка
В сокращенном виде роман выходил в издательстве «Гелеос» в переводе В. Ильиных. В том же издательстве вышел пересказ для детей Ростислава Нестерова.
⦁ Лунный камень. Перевод с английского. В. Ильиных. М: Geleos, 2014. Серии «Книжная коллекция МК / Московский комсомолец», «Золотой детектив»
⦁ Лунный камень, в пересказе для детей: для детей младшего и среднего школьного возраста (для детей пересказал Ростислав Нестеров). М.: Гелеос, 2008. Серия «Мировая классика детям»
Кроме того, с 2001 года «перевод» Шагинян семь раз, в том числе в 2020 году, выходил под именем другого переводчика, Д. А. Тернова.
⦁ Лунный камень. Женщина в белом. Желтая маска. Перевод Д. Тернова, Татьяны Лещенко-Сухомлиной, Даниила Горфинкеля. М.: Альфа-книга, 2020 (Серия: «Полное иллюстрированное издание в одном томе»)
Перевод Виталия Михалюка
⦁ Уилки Коллинз. Лунный камень. Харьков: Клуб семейного досуга, 2015
Выходил один раз тиражом 8 тыс. Сейчас этот перевод доступен в электронной версии на сайте ЛитРес.
Аудиокниги
В аудиокнигах можно встретить либо пересказы (Р. Нестерова, В. Ильиных), либо перевод Мариэтты Шагинян (в некоторых случаях подписанный Д. Терновым). Насколько нам известно, аудиокниги с переводом Виталия Михалюка не существует. Есть также советский аудиоспектакль, в основе которого лежит перевод М. Шагинян.
⦁ Уилки Коллинз. Лунный камень. Читает Вячеслав Герасимов
По изданию: Уилки Коллинз. Сочинения в трех томах. Том 2. Лунный камень. М.: Терра, 1995. Серия «Большая библиотека приключений и научной фантастики»
⦁ Уилки Коллинз. Лунный камень (аудио) / Перевод В. Ильиной, Д. Тернова. ИД СОЮЗ. Серия «Золотая библиотека детектива». Читает Сергей Чонишвили
⦁ Уилки Коллинз. Лунный камень. Радиоспектакль. Звуковая книга. Серия «Из архива Гостелерадиофонда». Читают: Александр Ширвиндт, Александр Лазарев, Анна Каменкова, Евгений Стеблов, Елена Проклова, Евгений Евстигнеев, Сергей Юрский и др.
