Рецензия Дарьи Кочетовой
«Этюд в Багровых Тонах», «Знак Четырех» и «Приключения Шерлока Холмса» Артура Конан Дойла
A Study in Scarlet, The Sign of the Four, The Adventures of Sherlock Holmes by Arthur Conan Doyle
***
О книгах
Приключения Шерлока Холмса и доктора Уотсона уже давно заняли свое место в массовой культуре и едва ли нуждаются в представлении. В своих произведениях Дойл изобразил сыщика, непохожего на своих литературных предшественников (в качестве сравнения сам писатель упоминает Дюпена По и Лекока Габорио). Герой Дойла владеет дедуктивным методом и строит сложные логические цепочки, основанные на точных научных данных, а не на интуиции. Но удивительному сыщику нужен был напарник — «человек действия, с хорошим образованием, который смог бы как присоединиться к приключениям Холмса, так и поведать о них читателю». Так был рожден один из самых известных литературных дуэтов: единственный в мире консультирующий детектив Шерлок Холмс и его верный друг и биограф доктор Уотсон.
Иллюстрация Д. Г. Фристона к первому изданию «Этюда в Багровых тонах» (1887)
***
Коротко о переводах
Холмсиана активно переводилась на русский язык еще с конца XIX века. В начале прошлого века переводы были в основном анонимными, часто с купюрами, и публиковались в авторских сборниках и журналах. За это время Шерлок Холмс успел побывать Черлоком Хольмсом, Шерлоком Гольмсом и т. д. Начиная с 1910-х годов количество переводов резко сокращается, а в годы Первой мировой и Гражданской войн практически сходит на нет. Конан Дойла снова начинают переводить только в двадцатые годы, но через три года после публикации его «Истории спиритуализма» (1926) в СССР запрещают некоторые из его работ, в числе которых оказываются и «Приключения Шерлока Холмса». Запрет снимают только в 1940 г., что вызывает новый бум переводов холмсианы. В 1940-х и 1950-х годах создаются «каноничные» советские переводы, которые в 1966 г. войдут в состав сборника издательства «Правда»: он до сих пор переиздается чаще всего. Потом более чем на тридцать лет наступает затишье. Снова активно переводиться холмсиана начинает только в 2000-е гг. Сейчас читатели могут приобрести как переиздания дореволюционных и советских переводов, так и совершенно новые, современные переводы. А иногда под обложкой одного сборника кроется их причудливая смесь.
В настоящий момент в магазинах можно купить несколько различных переводов:
Сборник 2018 года (большая часть переводов выполнена в 1902–1908 гг.) — обработанный дореволюционный перевод Николая Облеухова, Николая Мазуренко, Г. Чарского, А. Репиной, а также анонимные переводы в современной редактуре.
Очень мягкая правка, затрагивающая в основном старую орфографию и грамматику. Впрочем, местами редактура создает неточности, которых в дореволюционной версии не было, а некоторые ошибки старых переводов сохраняются. Изданию также не хватает единообразия в передаче имен и реалий. Поскольку перевод был создан в начале прошлого века, современному читателю текст покажется архаизированным. Это самый вольный перевод из всех: кое-где он даже грешит «отсебятиной». При этом тон первоисточника сохранен, перевод читается на одном дыхании.
Сборник 1966 года (перевод выполнен в 1945–1966 гг.) — классический советский перевод Натальи Треневой, Марины Литвиновой, Надежды Войтинской, Марины и Николая Чуковских, Майи Бессараб, Нины Емельяниковой, Деборы Лившиц, Вадима Штенгеля.
Самый популярный перевод. Написан хорошим, нейтральным литературным языком. Стилизации под эпоху не наблюдается, но, поскольку с момента перевода прошло больше полувека, текст все равно выглядит слегка состаренным. Имеются неточности и несостыковки, а также некоторые переводческие вольности. В целом тон и стиль оригинала выдержаны.
Сборник 2016 года (перевод выполнен в 2008—2009 гг.) — современный перевод Виталия Михалюка.
В одних моментах значительно ближе к оригиналу, чем более ранние переводы, в других — отходит от него. Общий тон повествования также выдержан точно, однако есть и небольшие погрешности, а передача имен не всегда последовательна. Текст не архаизирован: встречаются современные слова. Перевод очень своеобразен; имеются как удачные, так и спорные решения.
Сборник 2018 года (перевод выполнен в 2013–2017 гг.) — смесь классических советских переводов с переводами Владимира Бабкова и Ирины Гуровой.
Новая редактура неравномерна, кое-где достаточно заметна — советский перевод претерпел множество синтаксических правок. В целом перевод точнее советского, но местами вылезли и новые ошибки. Присутствует легкая архаизация. Отдельно стоит отметить яркую и интересную речевую характеристику персонажей. Однако читателю некоторые переводы Гуровой могут показаться несколько громоздкими.
Сборник 2017 года (перевод выполнен в 2017 г.) — современный перевод Людмилы Бриловой и Сергея Сухарева под редакцией Михаила Назаренко.
Самый точный и приближенный к первоисточнику; сохранено большинство реалий. Внутренних противоречий в издании не наблюдается. Текст аккуратно архаизирован. Единственный недостаток перевода — периодически всплывающие тяжеловесные конструкции и странноватые выражения.
Иллюстрация Сидни Пэджета к «Пяти апельсиновым зернышкам» (1891)
***
Сравнение переводов
Рассмотрим для наглядности небольшой отрывок из разных переводов «Этюда в багровых тонах».
Перевод Николая Облеухова
«Не имея ни пристанища, ни дела, я был свободен, как воздух, или, вернее, я был свободен как тот, кто имеет всего-навсего одиннадцать шиллингов и шесть пенсов дохода ежедневно. И, конечно, меня потянуло в Лондон, в это обширнейшее вместилище, куда несутся бесчисленные людские волны со всех сторон Англии, куда стремится всякий, не имеющий ни определенного занятия, ни намеченной цели».
Перевод Натальи Треневой
«В Англии у меня не было ни близких друзей, ни родных, и я был свободен, как ветер, вернее, как человек, которому положено жить на одиннадцать шиллингов и шесть пенсов в день. При таких обстоятельствах я, естественно, стремился в Лондон, в этот огромный мусорный ящик, куда неизбежно попадают бездельники и лентяи со всей империи».
Перевод Виталия Михалюка
«В Англии у меня не было ни родных, ни близких знакомых, поэтому, чувствуя себя вольной птицей (вернее, вольной ровно настолько, насколько позволял доход в одиннадцать шиллингов и шесть пенсов в день), я, естественно, направился в Лондон — Мекку для всех бездельников и лентяев империи».
Перевод Владимира Бабкова
«У меня не было в Англии ни родных, ни близких, так что я был свободен как ветер — точнее, как человек, которому положено сводить концы с концами на одиннадцать с половиной шиллингов в день. Естественно, меня потянуло в Лондон, эту огромную выгребную яму, куда неизбежно стекаются лентяи и бездельники со всей империи».
Перевод Людмилы Бриловой
«Не имя в Англии ни единой родной души, я оказался свободен как воздух — точнее, свободен в меру своего дохода, составлявшего одиннадцать шиллингов шесть пенсов в день. В таких обстоятельствах меня, естественно, потянуло в Лондон — великую клоаку, что принимает неостановимые потоки бездельников и дармоедов изо всей Империи».
Оригинал
«I had neither kith nor kin in England, and was therefore as free as air — or as free as an income of eleven shillings and sixpence a day will permit a man to be. Under such circumstances, I naturally gravitated to London, that great cesspool into which all the loungers and idlers of the Empire are irresistibly drained».
Иллюстрация Джорджа Хатчинсона к «Этюду в багровых тонах» (1891)
***
Подробнее о переводах
Обработанный дореволюционный перевод (Николай Облеухов, Николай Мазуренко, Г. Чарский, А. Репина, анонимные переводы)
Этот перевод был создан еще при жизни Дойла — в первые годы XX века. Современная редакторская правка очень мягкая и сводится в основном к исправлению старого синтаксиса и имен собственных (за исключением Ватсона): к примеру, штат Утах из версии 1907 г. переделан в Юту; впрочем, Солт-Лейк-Сити так и остался Соляным городом. Кроме того, непривычные реалии превращаются в более понятные русскому читателю: так, верно переданный в 1908 г. А. Репиной «свадебный завтрак» редактор заменяет на «обед». Местами даже возникают логические дыры, что особенно вредит детективной истории. Вдобавок некоторые ошибки исходного перевода сохраняются: на войне Уотсона ранило не осколком ядра, как пишет Николай Облеухов, а пулей. В целом правку трудно похвалить — перевод откровенно не вычитан, в глаза бросаются пунктуационные ошибки, грамматическое рассогласование и т. п. Сборнику недостает и единообразия: названия одних газет переведены, других — переданы транслитерацией.
Поскольку для издания был взят перевод 1900-х годов, автоматически возникает значительный эффект «состаривания» текста, хотя переводчик писал современным ему языком: например, «я нанял себе комнату» вместо «я снял комнату», «фиакр» вместо «кэба», «благородный лорд имел несчастие выпачкать мизинец на правой руке» и т. д.
Перевод достаточно вольный, что характерно для времени его создания.
⦁ Оригинал:
«...Sherlock Holmes remarked calmly».
⦁ Николай Облеухов:
«...смеясь, сказал Холмс».
Переводчики интерпретируют ситуативные контексты и восстанавливает детали, которые вовсе не обязательно подразумевались автором, а также нередко пользуются обобщениями — гази называются просто «врагами», а щенок бульдога Уотсона — «маленькой собачкой». Почти все иностранные вкрапления переведены. Сносок в книге очень мало, а реалии или вводятся без объяснений, или вовсе вычеркиваются. Для сравнения: в «Этюде в багровых тонах» в переводе Облеухова 4 сноски, в переводе Треневой — 15, а в переводе Бабкова — 14. Неудивительно, что в начале ХХ века переводчик мог не знать некоторых реалий. Так, Облеухов убирает из текста отсылки к неизвестным ему понятиям и историческим фигурам, а редактор, хоть и исправляет явные ошибки, не восстанавливает пропущенные фрагменты.
⦁ Оригинал:
«After alluding airily to the Vehmgericht, aqua tofana, Carbonari, the Marchioness de Brinvilliers, the Darwinian theory, the principles of Malthus, and the Ratcliff Highway murders...»
Николай Облеухов (1907):
«Коснувшись слегка дарвинизма, теории Мальтуса, преступлений, совершенных на большой дороге грабителями, описанными у Ратклифа...»
⦁ Николай Облеухов (2019):
«Коснувшись слегка дарвинизма, теории Мальтуса и преступлений, совершенных грабителями на Рэтклиффской дороге...»
Особенно вольно с текстом обходится Николай Мазуренко: он как вырезает фразы из перевода, так и вставляет целые абзацы так называемой отсебятины.
⦁ Оригинал:
«„For me,” said Sherlock Holmes, „there still remains the cocaine-bottle.” And he stretched his long white hand up for it».
⦁ Николай Мазуренко:
«„На мою? — ответил, усмехаясь, Холмс. — На мою долю остается эта ампула с кокаином”. И он протянул свою узкую белую руку к губительному снадобью».
Несмотря на такие вставки и забавные неточности (например, одну из фраз Мэри Морстен он отдал Холмсу, а «street Arab», мальчишка-беспризорник, стал у него негром), Мазуренко хорошо передает тон и атмосферу первоисточника, и, если не брать во внимание расхождения с оригиналом, его перевод выразителен и красив, и читать его легко.
⦁ Оригинал:
«I was annoyed at this criticism of a work which had been specially designed to please him».
⦁ Николай Мазуренко:
«Меня задели эти слова Холмса. Ведь я взялся за перо, чтобы сделать ему приятное».
Напоследок хотелось бы отдельно отметить перевод «Берилловой диадемы» под редакцией современного переводчика Сергея Афонькина. Это четкий, ясный и точный перевод, стилистически соответствующий соседям по книге, но гораздо более приближенный к первоисточнику. В тексте есть отличная переводческая находка — охладевший к отцу после несправедливого обвинения в воровстве персонаж переходит с ним на «вы».
⦁ Оригинал:
«‘Look here, dad,’ said he with his eyes cast down, ‘can you let me have £ 200?’ <...> «‘You have called me names enough,’ said he, ‘I will not stand it any longer. <...> I will leave your house in the morning.’»
⦁ Перевод под редакцией Сергея Афонькина (2019):
«— Послушай, папа, — сказал он, не поднимая глаз. — Не можешь ли ты дать мне двести фунтов? <...> Вы довольно ругали меня, сказал он, — больше я не намерен терпеть оскорбления. <...> Завтра же я оставлю ваш дом».
Классический советский перевод (Наталья Тренева, Марина Литвинова, Надежда Войтинская, Марина и Николай Чуковские, Майя Бессараб, Нина Емельяникова, Дебора Лившиц, Вадим Штенгель)
В советский сборник входят работы девяти переводчиков, однако благодаря редактуре переводы выполнены в едином стиле и читаются как цельное произведение. Но между повестями и рассказами этого издания иногда наблюдаются небольшие несостыковки: так, хозяйка квартиры, миссис Хадсон, в «Скандале в Богемии» превращается в экономку, а армейский револьвер Уотсона в «Медных буках» становится пистолетом. К тому же в сборнике нет единообразия в передаче иноязычных вкраплений. В одних случаях они переводятся прямо в тексте, в других перевод приводится в сноске, а в тексте сохранены иностранные фразы. Оформление прямой речи также разнится. Перевод не архаизирован, но, поскольку с момента его создания прошло больше полувека, современный читатель может отметить легкий налет старины.
Текст читается на одном дыхании и содержит немало удачных переводческих решений. Местами он несколько смягчен по сравнению с оригиналом, однако иногда в нем возникает необоснованная грубость.
⦁ Оригинал:
«‘Nonsense!’ he broke in. ‘What have three black fellows to do with our agreement?’»
⦁ Марина Литвинова:
«Глупости! — воскликнул майор. — Какое отношение эти черномазые имеют к нашему джентльменскому соглашению».
Советский перевод стремится адаптировать холмсиану для новой аудитории: переводчики убирают из текста странности (например, ломаную речь персонажа-иностранца), иногда «разжевывают» смысл исходного предложения для дополнительной ясности и стараются разнообразить глаголы говорения (в разные моменты повествования «said» превращается в «бросил», «хмыкнул», «выпалил» и т. д.) К тому же в переводе пропадает часть реалий (к примеру, Бартс — госпиталь Святого Варфоломея в Лондоне, где одно время работал Уотсон, — становится «лондонской больницей»). Кроме того, в тексте присутствуют и более серьезные фактологические ошибки, иногда скорее курьезные, а иногда — искажающие важный для понимания контекст: в «Этюде в багровых тонах» переводчица перепутала Портсмут и Плимут, вместо толсторогого барана в североамериканской соляной пустыне оказался восточносибирский снежный баран, а четвертое марта стало четырнадцатым — существенный промах, поскольку Холмс восстанавливает передвижения преступника по часам. Подобных неточностей в книге довольно много.
Возможно, это связано с тем, что часть переводов создавалась второпях. Так, Корней Чуковский, отредактировав перевод нескольких рассказов холмсианы, выполненный Николаем и Мариной Чуковскими, в письме сыну критиковал совместный перевод последних — он выявил в тексте более 200 ошибок, многие из которых были совершены по невнимательности (начиная от неверной передачи реалий и заканчивая неграмотным построением предложений). К примеру, он пишет: «О том, что gables не фронтон, а professional не профессорский, а metropolis не метро, а wickedness не несчастье, а top hat не „высокая шляпа” и т. д., должен знать каждый, кто берется за перевод (и все это известно тебе). Что „рухнула оземь” или „ведя такой образ жизни, у нас было мало” — неграмотно, это известно тебе так же, как и мне. Так что я говорю не о невольных ошибках, а только о таких, которые произошли по небрежности». Во время редактуры Корней Чуковский исправил найденные им ошибки, но малая их часть, по всей видимости, все же просочилась в советское издание.
В классическом издании советский перевод публиковался с длинным предисловием Михаила Урнова: он пересказывает историю создания холмсианы и рассуждает о том, какое место она занимает в мире литературы. Предисловие информативно и задорно написано, но пестрит оценочными суждениями и порой сбивается на сторонние темы. Введение дополняется кратким послесловием Александра Наркевича: он дает сжатую справку о писательской карьере Конан Дойла, фокусируясь на истории публикации холмсианы, литературном наследии Дойла, а также несомненной, невзирая на некоторые логические изъяны, ценности его детективов для развития криминалистики. Примечаний в советском переводе довольно много, но рассчитаны они на непривычный современному читателю набор знаний: к примеру, в книге есть сноска, раскрывающая значение слова «мормоны», но предполагается, что читатель знает, кто такая Норман Неруда.
Современный перевод (Виталий Михалюк)
Перевод Михалюка значительно отличается от предшественников: он держится близко к тексту оригинала, сохраняет выражения, которые остальные переводчики предпочли адаптировать или передать обобщенно (например, «карт-бланш» или «служитель нон-конформистской церкви»), а в переводе реалий предпочитает использовать транскрипции (к примеру, пальто «ulster» передано как «ольстер», а карета «brougham» — как «брум»). Стоит отметить, что Михалюк оставляет многие реалии, пропавшие у других переводчиков. Общий тон повествования также выдержан точно. Однако в этом переводе можно отметить некоторую перегруженность предложений и неловкость конструкций.
⦁ Оригинал:
«No one knows a word of the matter, but you can imagine how maddening it must be to him to be upbraided for not doing what he would give his very eyes to do, but what he knows to be absolutely impossible».
⦁ Виталий Михалюк:
«Об этом никто не знает, но вы, наверное, догадываетесь, как для него невыносимо не делать того, за что он готов отдать полжизни, но что, как он понимает, совершенно невозможно».
Несмотря на стремление к точности, переводчик допускает небольшие погрешности (например, шесть царапин на обуви Уотсона превращаются в три), а в одном случае смысл реплики Холмса меняется на противоположный. С другой стороны, переводчику принадлежит и ряд удачных находок.
⦁ Оригинал:
«It’s more than a precious stone. It is the precious stone.»
⦁ Виталий Михалюк:
«— Это больше, чем просто драгоценный камень. Это драгоценный камень с именем».
Стилизации под XIX век не наблюдается; переводчик старается избегать слишком современных слов, но периодически глаз читателя цепляется за «дурновкусие» или «барменшу». Иностранные вкрапления в речи персонажей сохранены там, где они обыгрываются в тексте, и переведены в остальных случаях. В целом, хотя доподлинно неизвестно, работает ли под именем В. А. Михалюк один переводчик или это коллективный псевдоним, в этом переводе практически нет внутренних противоречий, за исключением хозяйки/экономки/домовладелицы миссис Хадсон и непоследовательности в передаче имен: неудивительно, что фамилия «Ватсон» переводится согласно традиции, а «Уиндибенк» — с опорой на произношение, но непонятно, почему одно и то же имя «Elias» в разных рассказах передано то как «Элайес», то как «Илайджа».
Сносок переводчика в тексте немного, но в конце каждого тома имеется обширный комментарий. Его автор, Андрей Краснящих, посвящает несколько страниц истории публикации каждой повести или сборника, а также оставляет маленькие примечания к шести рассказам из двенадцати. Большая часть комментариев посвящена раскрытию реалий (не считая упоминания нескольких «ляпсусов», допущенных самим Дойлом). Краснящих также написал тридцатистраничную вступительную статью к первому тому. В ней он с некоторым пренебрежением рассуждает о вреде и пользе «массовой литературы», а также вкладе в нее и самого Дойла, и его предшественников в жанре детектива. Любопытно и то, что, в отличие от предыдущих комментаторов, Краснящих упоминает увлечение Дойла спиритуализмом и отстаивает его право на личные духовные убеждения («Сказка? Да, сказка. А Шерлок Холмс не сказка?»). Статья достаточно информативна и написана интересно, но крайне субъективна. По стилю она напоминает пост в блоге: «а стиль, красота языка... этим ведь можно и пожертвовать, бог с ним. О’кей, соглашается массовый читатель, кому он нужен, этот стиль, мне — нет. Давай драйв».
Сочетание классического советского перевода с современными переводами (Владимир Бабков и Ирина Гурова)
Одна из особенностей свежей редактуры советских переводов — изменение имен. Обычно мы ждем, что современные переводчики прибегнут к методу фонетической транскрипции, и ее, бесспорно, можно наблюдать в новых сборниках; однако, как ни парадоксально, советский Уотсон стал Ватсоном. Впрочем, это и неудивительно — с именем Ватсона у русскоязычного читателя связаны ностальгические воспоминания о советском кино. Примечания в новом издании корректнее советских: в сноске у Натальи Треневой объясняется, что гази — это «фанатик-мусульманин», а у Владимира Бабкова — «участник газавата, борьбы мусульман с неверными». Редактура достаточно заметна — советский перевод претерпел множество синтаксических правок. Стилистически повесть и рассказы приведены к общему знаменателю: имена персонажей по большей части согласуются, но проблема с хозяйкой/экономкой сохраняется. В целом редактура приближает перевод к оригиналу.
⦁ Оригинал:
«She is the daintiest thing under a bonnet on this planet».
⦁ Надежда Войтинская (1966):
«Она самый лакомый кусочек на нашей планете».
⦁ Надежда Войтинская (2020):
«Она самое прелестное существо из всех носящих дамскую шляпку на этой планете».
Однако после новой редактуры в текстах появились небольшие ошибки, которых в советской версии не было. Например, в одной из сносок индиец каким-то образом стал индейцем. Далеко не все недочеты и неточности советских переводов были исправлены. Также стоит отметить, что рассказы отредактированы неравномерно: больше всего правок в переводе «Скандала в Богемии» Надежды Войтинской, меньше всего — в переводах Чуковских.
Что можно сказать о современных переводах, идущих рука об руку с советскими? В переводе «Этюда в багровых тонах» Бабкова присутствует мягкая, не бросающаяся в глаза стилизация (например, «стих найдет» или «все препоны, которые чинила им мать-природа»). Создается легкий эффект старины, соответствующий советским переводам. Бабков также точнее Треневой и в передаче реалий, и в прочих деталях.
⦁ Оригинал:
«With the unreasonable petulance of mankind...»
Наталья Тренева:
«Обидевшись на все человечество...»
⦁ Владимир Бабков:
«Раздраженный без всякой причины, как это частенько бывает с людьми...»
Тем не менее в тексте Бабкова тоже встречаются несостыковки: какое-то время Холмс называет убийцу «Square-toes» по аналогии со следами его ботинок; у Бабкова же убийца сначала фигурирует как «квадратные носы», а потом как «тупоносые башмаки».
По сравнению с предыдущими переводами, текст Ирины Гуровой более осторожный и гладкий, без неточностей и ближе к оригиналу, но несколько более громоздкий.
⦁ Оригинал:
«He stretched out his long arm to turn the lamp away from himself and towards the vacant chair upon which a newcomer must sit. <...> The streaming umbrella which he held in his hand, and his long shining waterproof told of the fierce weather through which he had come».
⦁ Надежда Войтинская:
«Холмс протянул свою длинную руку и повернул лампу от себя так, чтобы свет падал на пустое кресло, предназначенное для посетителя. <...> Зонт, с которого ручьем текла вода, и блестящий от сырости длинный непромокаемый плащ свидетельствовали о непогоде».
⦁ Ирина Гурова:
«Он вытянул длинную руку и повернул лампу так, что ее лучи падали не на него, а в сторону свободного стула, на котором предстояло сидеть пришедшему. <...> Зонт, с которого текла вода, и длинный блестящий непромокаемый плащ напоминали о непогоде, которая его не остановила».
Чем еще новые сборники отличаются от классического? К примеру, в подарочном издании «ЭКСМО» на поля вынесены маленькие справки К. Савельева с историко-культурным комментарием, вкратце рассказывающие, что такое лондонский Стрэнд, хэнсом-кэбы и т. п. Впрочем, в некоторых случаях их ценность можно поставить под сомнение. К примеру, когда Уотсон при знакомстве с Холмсом упоминает, что у него есть ряд недостатков, комментарий любезно сообщает читателю следующее: «Вероятно, Ватсон имеет в виду свои амурные похождения, склонность к азартным играм, а иногда и злоупотребление спиртными напитками». Комментарии расположены в сборнике неравномерно, иногда дублируют примечания переводчиков по смыслу и, бывает, даже содержат спойлеры. Многие из них не дают важного или любопытного контекста: когда свидетель по делу Холмса упоминает, что хотел бы «пропустить сейчас стаканчик горячего джина», комментарий услужливо доносит до нас следующие сведения: «Порция джина с горячей водой и лимоном стоила 4 пенса». Однако, несмотря на это, иногда в комментариях действительно можно найти интересную историческую информацию, проливающую новый свет на события холмсианы.
Новейший перевод (Людмила Брилова и Сергей Сухарев)
Перевод Людмилы Бриловой и Сергея Сухарева, пожалуй, самый точный из рассмотренных здесь: он выполнен особенно скрупулезно, без вольностей или неточностей (за исключением пресловутого «снежного барана»). Имена героев переданы посредством современной транскрипции (кроме Ватсона, конечно же). В начале примечания к «Этюду в багровых тонах» отдельно указано, что при транскрипции имен переводчики ориентировались на произношение, звучавшее в известном телесериале 1984–1994 гг.; отдельно упомянут и «привычный нашим читателям» Ватсон. Вкрапления иностранных слов и выражений в речи персонажей сохранены практически везде. Заимствованные слова индийского варианта английского языка транскрибируются: лунках, хидмутгар, сахиб. Реалии переданы очень точно, без обобщений: «альбертова цепочка», «ольстер» и т.д.
Единственное, за что перевод можно покритиковать, — это за периодически всплывающие тяжеловесные конструкции и странные выражения (например, «Искусная игра [на скрипке] — это пир богов»). В целом же перевод Бриловой и Сухарева, несомненно, удачен. Никаких внутренних противоречий в нем не наблюдается. В тексте присутствует мягкая стилизация под эпоху: «пролетка», «ракалья», старинная форма множественного числа «профессоры» вместо современной «профессора». Стоит отметить и яркие речевые характеристики; вот, к примеру, речь сварливого старого моряка, которым притворялся Холмс.
⦁ Оригинал:
«„Pretty sort o’ treatment this!” he cried, stamping his stick. „I come here to see a gentleman, and you two, who I never saw in my life, seize me and treat me in this fashion!”»
⦁ Людмила Брилова и Сергей Сухарев
«— Ничего себе обращение! — крикнул он, стукнув палкой об пол. — Я пришел повидаться с джентльменом, а эти оба два, которых я сроду в глаза не видел, хватают меня почем зря и вот так вот со мной обходятся!»
Также хочется указать, что Брилова, единственная из всех переводчиков, попыталась обыграть созвучность слов «Ballarat» и «a rat» в рассказе «Тайна Боскомбской долины»: у нее получилось «рад» и «Балларат», что представляется довольно удачным вариантом — благодаря характерному для русского языка оглушению согласных на конце слова действительно создается созвучие, и слово «рад» на устах умирающего звучит не менее загадочно, чем «a rat». Наконец, в переводе рассказа «Палец инженера» только Сухарев постарался сохранить ломаный синтаксис немки.
⦁ Оригинал:
«‘I would go,’ said she, trying hard, as it seemed to me, to speak calmly; ‘I would go. I should not stay here. There is no good for you to do.’»
<...>
«‘It is your only chance,’ said she. ‘It is high, but it may be that you can jump it.’»
⦁ Людмила Брилова и Сергей Сухарев
«„Уйдите, — проговорила она, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие. — Уйдите. Нельзя оставаться здесь. Вам здесь ничего хорошего нет”.
<...>
„Это один для вас шанс, — проговорила она. — Тут высоко, но, может, вы спрыгнете”».
Отдельного упоминания заслуживают дополнительные материалы. Брилова также перевела отрывки из автобиографической книги Дойла «Воспоминания и приключения», предисловие издателей к одному из первых изданий «Этюда в багровых тонах» и письмо доктора Джозефа Белла (известнейшего прототипа Холмса) «Мистер Шерлок Холмс», а Сухарев — предисловие Дойла к одному из ранних изданий «Приключений Шерлока Холмса». В конце первого тома более ста страниц занимают два приложения и примечания.
Приложение к «Этюду в багровых тонах» содержит фрагменты из сборника эссе Дойла «За волшебной дверью», стихотворное обращение к Дойлу американского поэта Артура Гитермана и шуточный ответ писателя, речь Дойла на банкете компании «Столл» и фрагменты из его автобиографической книги «Наше второе американское приключение». Подобные приложения сопровождают и другие произведения Дойла в этом издании. Наконец, каждый том завершают примечания Михаила Назаренко — пожалуй, самые подробные, релевантные и увлекательные из всех. Примечания раскрывают не только качественную работу комментатора, но и внимательность переводчиков: к примеру, в одном из них объясняется, почему Брилова выбрала вариант «отставник» при переводе слова «commisionaire», тогда как другие переводчики предпочли «посыльный» — оказывается, Дойл подразумевал созданный в 1859 г. для поддержки сражавшихся в Крымской войне солдат «Corps of Commissionaires». Безусловно, из русскоязычных изданий холмсианы именно это лучше всего подойдет для более глубокого ознакомления с культурно-историческим контекстом эпохи.
Иллюстрация Чарльза Дойла (отца Артура Конан Дойла) к «Этюду в багровых тонах» (1888)
* * *
Издания
Состав повестей и рассказов Дойла отличается от сборника к сборнику. Далеко не все серии издают холмсиану в порядке написания произведений и их первоначальной публикации на английском языке. Классическим можно назвать советский сборник издательства «Правда», в первый том которого вошли две первые повести и двенадцать рассказов о знаменитом сыщике. Последующие же издания холмсианы радикально отличаются друг от друга по составу.
Часть дореволюционных переводов можно найти в старой орфографии онлайн (например, переводы Облеухова и Репиной); кроме того, сборник старых переводов в современной обработке издает «СЗКЭО» («Библиотека мировой литературы»).
⦁ Конан-Дойл, Артур. Приключения Шерлока Холмса. Полное собрание всех канонических произведений о Шерлоке Холмсе и пять рассказов, не входящих в основные сборники. СПб.: СЗКЭО, 2019
В издание включены иллюстрации разных художников (черно-белые и цветные), включая одного из канонических иллюстраторов Дойла — Джорджа Хатчинсона.
Советский перевод переиздавался более восьмидесяти раз. У многих любителей холмсианы именно он стоит на полке дома. Однако сейчас классический сборник купить не так просто: в большинстве современных изданий советские переводы идут вперемешку с более поздними. Советский перевод также существует в электронной версии: повести опубликованы отдельно, а рассказы можно найти в составе различных сборников.
⦁ Конан Дойль, Артур: Собрание сочинений в 8 тт., т. 1. М.: Правда. Серия «Б-ка „Огонек”», 1966
Том издан под общей редакцией Михаила Урнова. Включает в себя его предисловие, послесловие Александра Наркевича и иллюстрации Петра Караченцова (черно-белые и цветные).
⦁ Конан Дойл, Артур. Приключения Шерлока Холмса. М.: Лабиринт, 2021. Серия «Детская художественная литература»
Цветные иллюстрации Анатолия Иткина. В сборник включены только двенадцать рассказов из «Приключений Шерлока Холмса».
⦁ Конан Дойл, Артур. Иллюстрированная библиотека фантастки и приключений. Этюд в багровых тонах. М.: Лабиринт, 2021
Черно-белые иллюстрации Джорджа Хатчинсона. Включает только «Этюд в багровых тонах».
Современный перевод Михалюка издается в «Клубе семейного досуга»; его можно также прочесть в электронном формате.
⦁ Дойл А. К. Собрание сочинений. Т. 1: Повести. Харьков: Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга»; Белгород: ООО «Книжный клуб „Клуб семейного досуга”», 2009
Текст откомментирован Андреем Краснящих. Черно-белые иллюстрации Дмитрия Скляра. В первый том входят «Этюд в багровых тонах» и, как ни странно, «Собака Баскервилей». «Приключения Шерлока Холмса» появляются только в пятом томе серии.
В сочетании с более современными переводами советский перевод найти гораздо проще — его в разных составах издают и «ЭКСМО», и менее крупные издательства. «Этюд в багровых тонах» и «Приключения Шерлока Холмса» в переводе Владимира Бабкова существуют и в электронной версии.
⦁ Конан Дойл, Артур. Приключения Шерлока Холмса. Том 1. М.: Эксмо, 2020. Серия «Подарочные издания»
Текст откомментирован К. Савельевым. В первый том входят «Этюд в багровых тонах» и «Приключения Шерлока Холмса».
⦁ Конан Дойл, Артур. Полное собрание произведений о Шерлоке Холмсе в одном томе. М.: Альфа-книга, 2019
⦁ Конан Дойл, Артур. Приключения Шерлока Холмса. М.: Издательский дом Мещерякова, 2017. Серия «БИСС: Большое иллюстрированное собрание сочинений»
Черно-белые и цветные иллюстрации Сидни Пэджета (одного из прижизненных иллюстраторов Дойла) и Наталии Михальчук. Классический сборник разбит на три первых тома.
Новейший перевод Бриловой и Сухарева издают «Иностранка» и «Азбука-Аттикус»:
⦁ Дойль А. К. Этюд в багровых тонах; Приключения Шерлока Холмса: роман, рассказы. М.: Иностранка, Азбука-Аттикус, 2021. Серия «Иностранная литература. Большие книги»
Комментарии Михаила Назаренко. Оригинальные черно-белые иллюстрации Сидни Пэджета, Йозефа Фридриха и Ричарда Гутшмидта, иллюстрировавших первые издания Дойла в Великобритании, Чехии и Германии соответственно. «Этюд в багровых тонах» и «Приключения Шерлока Холмса» расположены в одном томе; «Знак четырех» соседствует с «Возвращением Шерлока Холмса».
Аудиокниги
Некоторые повести и рассказы в дореволюционном переводе можно найти и в формате аудиокниг. Советский перевод также существует в аудиоверсии, но повести и рассказы обычно встречаются по отдельности или в составе всевозможных сборников.
Например, некоторые рассказы из «Приключений Шерлока Холмса» в дореволюционном переводе можно найти в аудиосборнике:
⦁ «12 лучших рассказов о Шерлоке Холмсе (по версии автора)» в исполнении Ильи Веселова
⦁ «Этюд в багровых тонах» в советском переводе читает Джахангир Абдуллаев.