Рецензия Александры Гусевой
«Грозовой перевал» Эмили Бронте
Wuthering Heights by Emily Brontë
* * *
О романе
Единственный роман Эмили Бронте «Грозовой перевал» был впервые опубликован в Англии в 1847 году. Современники не оценили его по достоинству, посчитав излишне мрачным и жестоким. Прошло много лет, прежде чем эта книга обрела заслуженную популярность; сейчас она считается классикой английской литературы.
Роман повествует о двух поместьях и двух семьях, судьбы которых трагически переплетаются. В основе конфликта — разрушительная страсть Хитклифа, угрюмого психопата с тяжелым детством, к дочери его приемного отца, своенравной и самолюбивой Кэтрин. Озлобленный на весь мир Хитклиф видит врага в каждом, кто по воле случая оказался на его пути, и начинает мстить — бессмысленно и беспощадно. Разрушенные судьбы, отчаяние и безысходность, обманутые ожидания, полное бесправие, болезни и смерть — вот лишь неполный список того, с чем приходится столкнуться персонажам. В самом деле, мрачности и жестокости книге не занимать — что вовсе не отменяет потрясающей силы таланта ее создательницы.
Ф. Айхенберг
* * *
Коротко о переводах
Первый перевод «Грозового перевала» на русский язык появился в 1958 году и вплоть до конца нулевых годов оставался единственным. Затем, начиная с 2009 года, возникает целый ряд новых переводов. Сейчас «Грозовой перевал» существует на русском языке в шести вариантах:
Перевод Надежды Вольпин (1958)
Это самый популярный перевод романа, который считается классическим. В неточности переводчика не упрекнуть: здесь нет ни ошибок, ни вольностей. Безупречный литературный язык, убедительно стилизованный под XIX век, делает перевод легким и приятным для чтения. Но есть и существенный недостаток: за гладкостью языка теряется оригинальный стиль романа, в том числе яркая, самобытная речь героев.
Перевод Ульяны Сапциной (2009)
Этот перевод отличается живым и простым языком — более простым, чем в оригинале. Текст умеренно стилизован под старину, но по сравнению с переводом Вольпин звучит гораздо современнее. Временами в переводе встречаются ошибки и стилистически неудачные фразы.
Перевод Натальи Роговой (2012)
В переводе немало ошибок, неточностей и стилистических несообразностей. Порой переводчик допускает грамматические ошибки и путается в именах персонажей. Язык архаизирован непоследовательно: время от времени в тексте встречается современная лексика.
Перевод «Мультимедийного издательства Стрельбицкого» (2016)
Судя по информации в Сети, автор этого перевода — Татьяна Черняк, хотя выходные данные книги вообще не содержат имени переводчика. В бумаге перевод не издавался, а вот при поиске электронной версии романа велик риск наткнуться именно на него. Качество перевода не выдерживает никакой критики: огромное количество смысловых, лексических и грамматических ошибок вкупе с совершенно неудобочитаемым языком делают его серьезный анализ невозможным.
Перевод Анастасии Грызуновой (2018)
Этот перевод представляет собой нестандартную трактовку книги: Грызунова исходит из представления о том, что «Грозовой перевал» — это пародия на готический роман. Отсюда и стиль перевода — чрезмерная архаизация, тяжеловесный синтаксис, вкрапления современной лексики и обилие иронии. Переводчик ярко подчеркивает и зачастую утрирует стилистические особенности оригинала. Из-за перечисленных особенностей перевод Грызуновой может показаться сложным для восприятия, и тем не менее это очень продуманный и цельный текст, в котором нет ошибок и каких-либо случайностей, — и его чтение может доставить немалое удовольствие.
Перевод Нины Жутовской (2020)
Это точный и качественный перевод, последовательно стилизованный под старину. В большинстве случаев Жутовская удачно передает особенности стиля оригинала и сохраняет эмоциональную выразительность речи героев. Тем не менее перевод не лишен шероховатостей и стилистических огрехов.
Стоит упомянуть и о переводе А. Ненашевой (2008), который формально относится к числу переводов «Грозового перевала». Он не вошел в наш обзор, поскольку представляет собой перевод адаптированной версии романа для изучающих английский язык. В печатном виде его не найти: он существует только в виде двуязычной аудиокниги.
Ч. Брок
* * *
Сравнение переводов
Приведем небольшой фрагмент романа в разных переводах, чтобы продемонстрировать стиль каждого из переводчиков:
Перевод Надежды Вольпин:
Такая тоска была в порыве горя, сопровождавшем этот бред, что сочувствие заставило меня простить Хитклифу его безрассудство, и я удалился, досадуя на то, что вообще позволил себе слушать, и в то же время виня себя, что рассказал про свой нелепый кошмар и этим вызвал такое терзание; впрочем, причина оставалась для меня непонятной.
Перевод Ульяны Сапциной:
В бессвязных речах, сопровождавших этот порыв, звучало такое горе, что из сочувствия я простил Хитклиффа и удалился, сердясь на себя и за то, что подслушал его, и за то, что рассказал ему о своем нелепом сне и обрек на мучения, — впрочем, я так и не понял почему.
Перевод Натальи Роговой:
В этом бреду чувствовалась такая боль, такое горе, что я совсем не обратил внимания на всю нелепость подобного поведения. Я ретировался, наполовину сердясь на себя, что подслушал эти чудны́е речи, наполовину досадуя, что вообще рассказал свой кошмар, ставший причиной терзаний, хотя ПОЧЕМУ это произошло, так и осталось для меня загадкой.
Перевод «Мультимедийного издательства Стрельбицкого»:
Было столько боли в потоке горя, которое сопровождало это неистовство, что мое сострадание заставило меня оставить без вмешательства это безумие. Я удалился прочь, отчасти раздосадованный тем, что мне пришлось услышать все это, а отчасти мучаясь оттого, что я имел отношение к этому нелепому ночному кошмару, вызвавшим эти страдания, хотя почему — этого я не понимал. (Орфография переводчика сохранена. — А. Г.)
Перевод Анастасии Грызуновой:
Такая мука была во вспышке горя, сопровождавшей сии неистовые речи, что в сострадании своем я позабыл, сколь эти речи неразумны, и отступил, отчасти злясь, что подслушал, и досадуя, что пересказал свой нелепый кошмар, каковой и вызвал подобные терзанья, хотя причина оных и оставалась для меня непостижима.
Перевод Нины Жутовской:
В горестном отчаянии Хитклифа было столько муки, что сострадание заставило меня позабыть о нелепости происходящего, и я отошел от двери, почти разозлившись, что слушал этот плач, и досадуя, что вообще поведал ему о своем глупом ночном кошмаре, раз он привел его к таким терзаниям. Однако почему Хитклиф так страдает, не поддавалось моему разумению.
Оригинал:
There was such anguish in the gush of grief that accompanied this raving, that my compassion made me overlook its folly, and I drew off, half angry to have listened at all, and vexed at having related my ridiculous nightmare, since it produced that agony; though why was beyond my comprehension.
А. Мороз
* * *
Подробнее о переводах
Перевод Надежды Вольпин
Советский перевод Надежды Вольпин до сих пор считается каноническим. В нем нет ни пропусков, ни ошибок, ни существенных смысловых неточностей. Переводчику удается стилизовать текст под XIX век, при этом не утяжелив его. Выразительный литературный язык — то, за что этот перевод принято ценить больше всего. Но сглаживание языка, которое было частью советской переводческой нормы, неизбежно приводило к стилистическим потерям. В переводе Вольпин это в первую очередь коснулось передачи речи персонажей.
Герои романа наделены яркими речевыми характеристиками, через которые раскрываются их характеры, внутреннее состояние, происхождение, воспитание и т. д. — но у Вольпин все это почти стирается. Многие реплики, поражающие своим ритмом, поэтичностью и силой эмоционального воздействия в оригинале, в переводе звучат куда более нейтрально.
Кроме того, Вольпин не передает диалектизмы, которые имеют важное значение для стиля оригинала. Например, слуга Джозеф говорит на йоркширском диалекте, кардинально отличающемся от «правильного» английского языка. Речь Джозефа — резкая, каркающая, пересыпанная ругательствами — выделяет его среди других персонажей и работает на создание жутковатого, почти дьявольского, но при этом не лишенного комизма образа. Вот как звучит речь Джозефа в оригинале: «Aw wonder how yah can faishion to stand thear i’ idleness un war, when all on ‘ems goan out! Bud yah’re a nowt, and it’s no use talking — yah’ll niver mend o’yer ill ways, but goa raight to t’ divil, like yer mother afore ye!». В переводе Вольпин Джозеф, как и остальные персонажи романа, говорит идеально правильным русским языком: «Диву даюсь, что вы себе воображаете: вы будете тут сидеть без дела или баловаться, когда все работают на дворе! Но вы праздны, как все бездельники, вам говори не говори, вы никогда не отстанете от дурных обычаев и пойдете прямой дорогой к дьяволу, как пошла ваша мать!». Передать колорит речи Джозефа непросто хотя бы потому, что в русском языке нет соответствующей лексики для перевода английских диалектизмов. Но у Вольпин не сохранена и интонация речи персонажа. Мрачное, гнетущее впечатление, которое производит речь Джозефа в оригинале, здесь сходит на нет: его слова теряют резкость и отрывистость и звучат почти мелодично.
При переводе имен собственных Вольпин следует старой переводческой норме — к примеру, имя Hareton звучит у нее как Гэртон (современная норма предписывает транскрибировать его как Хэртон). Само название одного из двух фигурирующих в романе поместий, вынесенное в заглавие книги — «Грозовой перевал» — представляет собой сглаженную версию оригинального названия Wuthering Heights. Слово «wuthering» образовано от диалектизма «wuther» («дуть с завыванием»). В переводе диалектный характер этого слова не передан; переводчик выбирает более грамматически правильное, благозвучное название.
)
Ф. Фйхенберг
Перевод Ульяны Сапциной
Издательство «Ридерз Дайджест», в котором выходил перевод Ульяны Сапциной, прекратило свое существование. Тем не менее эти издания пока еще можно приобрести — по крайней мере, в интернет-магазинах. Перевод Сапциной подкупает простотой и естественностью языка: его легко и приятно читать. Язык этого перевода — наиболее современный из всех; вместе с тем текст не лишен исторической стилизации.
Несмотря на легкость языка, в переводе встречаются стилистически неловкие и неточные по смыслу фразы. Например, о глазах Кэтрин Линтон у Сапциной говорится так: «...они выражали лишь презрение, смешанное с беспросветным и потому особенно неуместным отчаянием». В оригинале, конечно, не имеется в виду, что отчаяние в глазах Кэтрин было неуместным из-за его беспросветности, — скорее рассказчику было странно видеть подобное отчаяние в глазах столь молодой девушки: «the only sentiment they evinced hovered between scorn and a kind of desperation, singularly unnatural to be detected there».
Встречаются и более явные смысловые ошибки, которые могут вызвать у читателя недоумение. В переводном тексте есть, например, такое предложение: «Решив, что кто-то из хозяев ударил меня, но, не осмеливаясь отплатить им тем же, она обрушила словесные громы и молнии на младшего негодяя». Речь идет о ключнице Зилле, которая поспешила на помощь мистеру Локвуду, когда на «Грозовом перевале» на него набросились собаки. Сложно представить себе, чтобы ключница намеревалась ударить кого-либо из хозяев. Разумеется, она всего лишь не решилась отчитать Хитклифа и потому высказала свои упреки Гэртону: «She thought that some of them had been laying violent hands on me; and, not daring to attack her master, she turned her vocal artillery against the younger scoundrel». Эта, казалось бы, небольшая ошибка вносит в повествование нотку легкого абсурда.
Некоторые ошибки перевода существенно искажают облик персонажей. Например, в одном из фрагментов Нелли Дин рассказывает арендатору «Мызы Скворцов» Локвуду о прошлом Хитклифа: «В то время Хитклифу было лет шестнадцать, и, несмотря на привлекательность и несомненный ум, от которых теперь не осталось и следа, в целом он производил отталкивающее впечатление». Без обращения к оригиналу сложно заподозрить, что здесь что-то не так. Однако на самом деле Нелли говорит о том, что в шестнадцать лет Хитклиф, хотя и не был обделен умом и внешней привлекательностью, производил отталкивающее впечатление, от которого теперь — на момент рассказа — не осталось и следа: «He had reached the age of sixteen then, I think, and without having bad features, or being deficient in intellect, he contrived to convey an impression of inward and outward repulsiveness that his present aspect retains no traces of».
Сапцина довольно удачно передает эмоциональную составляющую речи героев. Реплики Джозефа она стилизует умеренно, почти не используя просторечие, но сохраняя его резкую, каркающую интонацию: «Слыханное ли дело — сидеть сложа руки в тепле, когда все заняты во дворе! Нет от вас толку и не будет, сколько вам ни тверди, нипочем не исправитесь, так и попадете к дьяволу, как ваша мать!». Сапцина разбивает фразы Джозефа на сегменты, разделенные запятыми, что создает впечатление отрывочности, крикливости его речи. Переводчик последовательно использует этот подход, за счет чего реплики Джозефа довольно заметно выделяются на фоне речи других персонажей.
А. Мороз
Перевод Натальи Роговой
Перевод Натальи Роговой довольно легко читается и на первый взгляд вопросов не вызывает. Но при ближайшем рассмотрении в нем обнаруживается ряд значительных недостатков. Порой в переводе встречаются современные или слишком разговорные слова и выражения, которые выбиваются из общего массива текста: «мрачный тип», «вроде вы говорили», «заделался таким лицемером» и т. д. Кроме того, в тексте много неловких синтаксических конструкций и лексических повторов («Со мной она тоже попробовала тычки и окрики, но я сразу дала понять, что со мной такое не пройдет»).
Помимо стилистических огрехов в тексте немало и смысловых ошибок, которые приводят к искажению событий романа и образов персонажей. Например, вот так у Роговой звучит история появления Хитклифа в доме мистера Эрншо, который обнаружил его на улицах Ливерпуля и не смог бросить на произвол судьбы: «Ни одна живая душа этого не знала, поэтому мистер Эрншо, чье время и деньги были весьма ограничены, решился взять малыша домой. Он не хотел тратиться впустую на поиски, потому что сразу понял, что не бросит найденыша». Последняя фраза выстроена неудачно, и ее смысл не вполне ясен. Можно сделать вывод, что мистер Эрншо не хотел заниматься поисками семьи Хитклифа потому, что собирался взять его к себе независимо от того, найдутся родственники или нет, — что противоречит оригиналу. Для сравнения приведем этот фрагмент в переводе Вольпин, где смысл ситуации отражен корректно: «Ни одна душа, сказал он, не знала, чей это ребенок, а так как времени и денег осталось в обрез, он рассудил, что лучше взять малыша сразу домой, чем тратиться понапрасну в чужом городе; бросить ребенка без всякой помощи он не пожелал».
Подобные смысловые неточности Рогова допускает довольно часто; кроме того, в ее тексте попадаются и грамматические ошибки («попросить прощение»), а также откровенная переводческая небрежность (в одном из фрагментов Джозеф внезапно становится Джорджем; в другом Эдгар, брат Изабеллы, превращается в ее отца: «Isn’t he, Edgar?» в переводе звучит как «Правда, папа?»).
Временами Рогова переводит ту или иную реплику дословно, не учитывая контекст и неверно расставляя акценты. Например, в оригинале Кэтрин спрашивает Изабеллу Линтон, которая расплакалась, когда Хитклиф облил ее брата горячей яблочной подливой: «Has anybody hurt you?». Курсив указывает на то, что переводить это следует примерно так: «Вас-то, кажется, никто не трогал». Рогова же переводит эту фразу как «Вас что, кто-то обидел?», что искажает смысл высказывания, лишает его оттенков язвительной иронии и раздражения, которые явно считываются в оригинале.
Речевые характеристики Рогова стилизует не всегда последовательно. К примеру, в речи Джозефа порой встречаются просторечные слова вроде «нетути», «теперича», «завтрева» и т. д. Временами переводчик удачно передает разговорную интонацию его реплик: «Не будешь ты, Гэртон, кашку кушать сегодня вечером, это как пить дать. В ней комки, что мой кулак. Куды еще сыпете-то? Лучше б вы прямо весь жбан туда вбухали, честное слово». Однако некоторые фразы звучат вполне нейтрально: «И как вы только можете пребывать в праздности, когда все на улицу пошли. От вас вовек помощи не дождаться. Никогда не сойдете вы со стези греха, так и останетесь под водительством дьявола, как и ваша матушка».
Ф. Айхенберг
Перевод Анастасии Грызуновой
Пожалуй, это не тот перевод, в котором роман стоит читать впервые. Он очень точен с точки зрения содержания, но вольная трактовка стиля произведения полностью меняет впечатление от прочтения. По мнению переводчика, «Грозовой перевал» — это «истерически смешная книжка» и «пародия на готический роман». На этом убеждении и строится подход Грызуновой к переводу книги: она значительно усиливает комическую составляющую романа и выходит за рамки средств, которые принято использовать при переводе текста XIX века. Трактовка Грызуновой расходится с общепринятой, что, конечно, не лишает ее права на существование. Проблема лишь в том, что аннотации к изданиям перевода Грызуновой об этой особенности не упоминают. Читатель ожидает, что под обложкой скрывается классический «Грозовой перевал», а обнаруживает весьма своеобразную его интерпретацию.
Грызунова прибегает к излишней архаизации текста, используя большое количество устаревшей лексики и сложные, тяжеловесные синтаксические конструкции. Местами переводчик намеренно усложняет и состаривает слова и выражения, звучащие в оригинале вполне нейтрально: «landlord» переведено как «домовладыка», «saw» — как «узрел», «He’ll be in soon» — «Он скоро возвернется» и т. д. Еще одна особенность стиля переводного текста — сочетание устаревшей лексики с современной. В тексте время от времени встречаются такие слова, как «свезло», «котофей», «неразлейвода», «заделался» и т. д. За счет этого текст становится стилистически неоднородным и сложным для восприятия.
При передаче имен собственных Грызунова руководствуется современной нормой: к примеру, Hareton здесь переведен как Хэртон. В противоположность очуждающему подходу Вольпин, Грызунова зачастую прибегает к одомашниванию: вместо «мистера», «миссис», «мастера» и «мисс» здесь мы видим «господина», «госпожу», «хозяина» и «хозяйку».
Примечательно, что Грызунова передает диалектичность названия Wuthering Heights, последовательно переводя его как «Громотевичная Гора» (оно же — Грозовой Перевал, как поясняет переводчик в начале романа). При этом на обложку переводного издания вынесено традиционное, привычное читателю название.
Во многих случаях переводческие решения Грызуновой оказываются очень удачными. К примеру, речь героев в этом переводе звучит очень выразительно, их не спутаешь между собой. Однако средства, выбранные для достижения этой цели, не всегда адекватны. В частности, Грызунова сохраняет уникальность речи Джозефа, но лексика, которую она использует, выглядит в викторианском романе чужеродно. Вот пример одной из его реплик: «Ну се пшли на двор, а кой-кто тутось лодырит, сраму не зная, а то чогой и поплошее! Да токмо ты-т шушваль, хучь те кол на башке, за ум не возьмёсси, в одну прямь те к дьяволу некошному на сковраду, вследно за мамашей твоейной!». Подобные фрагменты несколько выбиваются из общей атмосферы романа: складывается впечатление, что Джозеф — житель русской глубинки, а не Северной Англии.
Нужно отметить, что перечисленные особенности перевода Грызуновой — это намеренный прием. Здесь нет места ошибкам или недосмотру. Грызунова тонко чувствует язык, и, по правде говоря, ее перевод выполнен виртуозно. Вот только классической интерпретацией «Грозового перевала» его никак не назовешь.
К. Лейтон
Перевод Нины Жутовской
Последний перевод «Грозового перевала» был выполнен Н. Жутовской. Это точный и качественный перевод, который легко читается и убедительно воссоздает атмосферу романа. Переводчик умеренно архаизирует текст, хотя стилизация не всегда последовательна: например, Жутовская использует местоимения «кои» и «сии», которые кажутся анахронизмами на фоне основного, несколько более современного, массива текста. Также перевод не лишен мелких смысловых огрехов, шероховатостей и стилистически неудачных фраз, вроде: «Впрочем, похоже, это пришлось ему явно не по душе».
Жутовская удачно воссоздает яркую образность речи героев — зачастую гораздо живее и естественнее, чем Вольпин. Реплики персонажей у Жутовской обретают необходимый ритм и эмоциональную выразительность, отражают их внутреннее состояние, характер, манеру речи. Например, сцена объяснения Хитклифа с Кэтрин незадолго до ее смерти в переводе сохраняет свою экспрессивность. Переводчик передает аллитерацию, ритм высказывания, расставляет акценты с помощью курсива: «Ты учила меня своей жестокостью — жестокостью и ложью. Почему ты презирала меня? Почему ты предала собственное сердце, Кэти? У меня нет слов утешения. Ты это заслужила. Ты сама убила себя. Да, целуй меня и плачь, исторгай мои поцелуи и слезы; в них твоя погибель, твое проклятие. Ты любила меня, так какое же право ты имела меня покинуть? Какое право — отвечай! Из-за жалкого чувства к Линтону?». Для сравнения приведем этот отрывок в оригинале: «You teach me now how cruel you’ve been — cruel and false. Why did you despise me? Why did you betray your own heart, Cathy? I have not one word of comfort. You deserve this. You have killed yourself. Yes, you may kiss me, and cry; and wring out my kisses and tears: they’ll blight you — they’ll damn you. You loved me — then what right had you to leave me? What right — answer me — for the poor fancy you felt for Linton?».
При передаче речи Джозефа Жутовская применяет разговорные конструкции и очень умеренно использует просторечие. Вот одна из его реплик: «Как это вы стоите и ничегошеньки не делаете, а все-то, вона гляньте, на двор побежали! А от вас никакого проку, нечего тут и говорить — вы никогда не исправитесь и прямиком к дьяволу попадете, следом за своею матерью!».
Переводя название поместья как «Грозовой перевал», Жутовская указывает в сноске, что правильнее было бы назвать его «Грозовые холмы», поскольку в Северной Англии нет высоких гор и, соответственно, перевалов, но поясняет, что название «Грозовой перевал» было сохранено как традиционное и узнаваемое.
Ч. Брок
* * *
Основные издания
Перевод Надежды Вольпин переиздавался более 30 раз и до сих пор остается самым популярным. Также он существует в виде электронной книги и аудиокниги (читает Регина Рейх, «АСТ-Аудиокнига», 2008). Этот перевод выходил во многих издательствах, но особенно часто его переиздает «Эксмо». Приведем несколько примечательных изданий перевода:
⦁ Бронте Э. Грозовой перевал. Минск: Государственное учебно-педагогическое издательство БССР, 1958
Первое издание романа на русском языке. Сопровождается послесловием З. Гражданской «Эмилия Бронте и ее роман „Грозовой перевал”», которое нередко включают в издания романа, иногда в качестве предисловия. Иллюстрация на обложке и единственная внутренняя иллюстрация выполнены В. А. Бундиным.
⦁ Бронте Э. Грозовой перевал. М.: Издательский дом Мещерякова, 2019 (Роман с историей. Продолжение)
Издание с цветными иллюстрациями А. Н. Мороза.
⦁ Бронте Э. Грозовой перевал. М.: Эксмо, 2013 (Шедевры мировой классики)
Издание сопровождается черно-белыми иллюстрациями английского художника-иллюстратора Ч. Брока.
⦁ Бронте Э. Грозовой перевал. М.: Песочные часы, 2018 (Роман с историей)
Издание в твердом переплете с цветными иллюстрациями английского художника Перси Тарранта.
Перевод Ульяны Сапциной был издан «Издательским домом Ридерз Дайджест» дважды. Оба издания сопровождаются немногочисленными черно-белыми иллюстрациями С. Липке и послесловием Д. Салливана «Неупокоенные спящие Эмили Бронте».
⦁ Бронте Э. Грозовой перевал. М.: Издательский дом Ридерз Дайджест, 2009 (Шедевры мировой классики (подарочные))
Коллекционное издание в кожаной обложке.
⦁ Бронте Э. Грозовой перевал. М.: Издательский дом Ридерз Дайджест, 2009 (Шедевры мировой классики)
Перевод Натальи Роговой существует в виде электронной книги, а также в виде аудиокниги (читают Григорий Перель и Наталия Казначеева, StorySide AB, 2020). Бумажных изданий три, и все они сопровождаются длинным предисловием из книги О. М. Петерсон «Семейство Бронте» 1895 года, содержащим историю издания романа и подробные биографические сведения о его авторе и всей семье Бронте:
⦁ Бронте Э. Грозовой перевал. Харьков: Книжный клуб «Клуб семейного досуга», 2012 (Великие шедевры мировой классики)
⦁ Бронте Э. Грозовой перевал. М.: Бертельсманн Медиа Москау, 2014 г. (Экранизированная классика)
⦁ Бронте Э. Грозовой перевал[a10] . Харьков: Книжный клуб «Клуб семейного досуга», 2020 (Романтическая классика)
Перевод Анастасии Грызуновой существует в виде электронной книги, а также в трех бумажных изданиях, которые не содержат ни иллюстраций, ни комментариев:
⦁ Бронте Э. Грозовой перевал. М.: Э, 2018 (Pocket Book)
Издание в мягкой обложке, изображающей Райфа Файнса и Жюльетт Бинош, сыгравших главные роли в английской экранизации «Грозового перевала» 1992 г. Примечательно, что в 2011 году в точно таком же оформлении в «Эксмо» издавался перевод Вольпин.
⦁ Бронте Э. Грозовой перевал. М.: Эксмо, 2020 (Белая птица)
⦁ Бронте Э. Грозовой перевал. М.: Эксмо, 2021 (Like Book. Classics)
Перевод Нины Жутовской существует в виде электронной книги и в трех бумажных изданиях без иллюстраций и комментариев:
⦁ Бронте Э. Грозовой перевал. М.: АСТ, 2020 (Зарубежная классика)
⦁ Бронте Э. Грозовой перевал. М.: АСТ, 2020 (Эксклюзивная классика)
⦁ Бронте Э. Грозовой перевал. М.: АСТ, 2020 (Лучшая мировая классика)
Помимо указанных выше аудиокниг, «Грозовой перевал» существует и в виде радиоспектакля (М.: Элитайл, Сидиком, 2007, реж. Д. Трухан). Спектакль вольно передает содержание романа и не основывается ни на одном из перечисленных переводов.
Л. Стюарт