Майкл Шейбон. Союз еврейских полисменов. М.: Иностранка. Азбука-Аттикус, 2019. Перевод Е. Калявиной
В свое время «Союз еврейских полисменов» (The Yiddish Policemen's Union, 2007) Майкла Шейбона наделал шороху на родине писателя. Лауреат Пулитцеровской премии за «Приключения Кавалера и Клея», полномочный представитель «высокой литературы» написал роман, во-первых, альтернативно-исторический, а во-вторых — детективный. «Союз еврейских полисменов» сделал «золотой дубль», то есть получил «Хьюго» и «Небьюлу», две главные научно-фантастические премии англоязычного мира, был оперативно переведен на дюжину языков, включая японский, чешский и каталанский, а в 2008 году вышел в России в переводе Ю. Балаяна. Но у нас особого резонанса не вызвал — возможно, именно благодаря поспешному и не слишком аккуратному переводу.
Во второй раз за книгу взялась Елена Калявина, переводчица Бёрджесса, Фицджеральда и Керуака. Перезапуск удался: в 2019 году российская критика приняла роман с энтузиазмом куда более дружным, чем при первом издании одиннадцать лет назад. Ни одного разгромного отзыва, никаких скептических ноток. Однако при этом свежие рецензии на книгу Шейбона повторяют друг друга почти дословно: премии, которыми отмечен «Союз...», мир романа (альтернативно-исторический), язык романа (сконструированный с оглядкой на Исаака Бабеля и других классиков еврейской прозы), нетривиальная фабула (детективно-нуарная). Некоторые обозреватели вставляют несколько слов о достоинствах нового перевода, пересказывают пару выразительных сюжетных деталей, но в целом практически все фиксируются на одних и тех же достоинствах и не находят никаких недостатков.
Егор Михайлов в обзоре «Они написали убийство» («КоммерсантЪ-Сибирь») говорит о соединении на страницах романа двух давних литературных традиций, двух канонов:
«По форме „Союз” — типичный „крутой детектив”, каких пруд пруди было в сороковые. Детектив Ландсман, который не боится ничего, кроме темноты, — духовный брат героев Раймонда Чендлера и Дэшила Хэммета; с неба моросит бесконечный дождь, персонажи обмениваются мрачными короткими репликами. Да и сюжет развивается по всем канонам: даже труп нам предъявляют уже в третьей строке, раньше, чем мы познакомимся с главным героем. Чего время терять.
Но Шейбон не был бы Шейбоном, будь все так просто. За лапидарным детективным сюжетом скрывается сложносочиненная альтернативная фантастика. В мире романа история сороковых пошла иначе, чем у нас: спасаясь из охваченной войной Европы, несколько миллионов евреев нашли новый дом на Аляске, в городке Ситка (когда-то, кстати, он назывался Ново-Архангельском). Это допущение позволяет Шейбону и поговорить о судьбе еврейского народа, и сконструировать особенное место действия, реалистичное, но непохожее ни на один город мира...»
Евгения Риц в рецензии «Соединенные Штаты Израиля» (Jewish.ru) поправляет коллегу — речь, конечно, не о «крутом детективе», а о другом, смежном криминальном жанре — и отыскивает не столь очевидные литературные аналоги:
«Это настоящее литературное хулиганство, заново подсвечивающее уже ставший привычным классический нуар. Перед нами именно нуарный детектив, в некотором смысле оммаж Майкла Шейбона Рэймонду Чандлеру, и главный герой „Союза еврейских полисменов”, полицейский Мейер Ландсман, — персонаж для жанра традиционный. Ему около 40 лет, он брутален, но нежен в душе, сигареты смолит одну за другой, почти алкоголик, после семейной драмы его выставила жена, так что и живет он в сомнительной грошовой гостинице.
В соседнем номере этой гостиницы герой и натыкается на труп наркомана, перед смертью разложившего шахматную доску и сделавшего последний укол, перетянув руку ремешком от тфилин. Правда, умер он не от передоза, а от выстрела в затылок. Тайну этой смерти и предстоит разгадать Мейеру Ландсману. С самого начала в романе появляется тема шахмат. „Союз еврейских полисменов” — детектив интеллектуально-шахматный, с прямыми отсылками даже не столько к „Фламандской доске” Артуро Переса-Реверте, сколько к более авторитетным, уже не развлекательного жанра „первоисточникам” — Владимиру Набокову и Хорхе-Луису Борхесу.
Разумеется, и сама разгадка детективной интриги невозможна без решения шахматной задачи, и вся книга оказывается наполнена черно-белой, не знающей полутонов, напряженной атмосферой игры: „Ландсман видит, как все это начинает обретать для нее смысл, не как улика, или доказательство, или шахматная задача, а как часть истории преступления. Преступления, совершенного против человека, у которого больше не осталось ни единого хорошего хода...”»
Иллюстрация: Nate Williams
Самую неожиданную (и наиболее близкую отечественным читателям) литературную параллель приводит Владислав Толстов в обзоре «Иностранная литература: новый-старый Шейбон, Декуэн и — фанфары! — новый Рушди!» («БайкалИНФОРМ») и чуть подробнее рассказывает о точке бифуркации, ключевом моменте, начиная с которого история в романе Шейбона пошла иным путем:
«Маленький праздник читателя — „Азбука” выпустила в новом переводе знаменитый роман Майкла Шейбона (и, кстати, он теперь наконец-то Шейбон, а не Чабон, как все время писали) о том, как евреи устроили Землю Обетованную на Аляске. Это похоже на „Остров Крым” Аксенова: сначала делается некое историческое допущение, а потом на нем строится повествование. Аксенов, помните, написал роман о том, что произошло, если бы Крым отделился от Советской России в 1921 году. Шейбон взял за основу историю транспорта „Даймонд”, на котором евреи из Европы, спасаясь от Гитлера, отправились в США. В реальной истории „Даймонду” не разрешили причалить в Нью-Йорке, в романе Шейбона корабль развернулся и отправился на Аляску, где евреи и построили свой Израиль, а город Ситка стал настоящим мегаполисом с миллионным населением. В Ситке и разворачиваются основные события — сначала в гостиничном номере находят труп известного шахматиста, потом начинается черный троллинг американской системы правосудия, американской юстиции, американской политкорректности, густо замешанный на еврейском юморе...»
Арина Буковская в статье «Два ярких романа о темных пятнах светлой американской мечты» («Профиль») предлагает обратить внимание не только на центральные фигуры, но и на второстепенных персонажей романа, придающих истории Шейбона особую выразительность:
«Кроме главного героя, который в воде не тонет, в огне не горит и не забывает остроумно шутить в самые критические моменты, тут действует целая компания колоритных персонажей. Стокилограммовый полуиндеец Берко, опекающий Ландсмана, как добрая еврейская бабушка. Рыжеволосая бывшая жена сыщика, в безразмерной потертой сумке которой помещается все, чтобы удобно обустроиться даже на необитаемом острове. Главарь религиозно-криминального сообщества, желающий вывезти свою паству в Израиль. Беглец-наркоман, обладающий чудесной силой праведника, спасающий окружающих, но не умеющий спасти себя. Куча крутых еврейских крепышей („галстуки развеваются, бороды аккуратно подстрижены, кипы похожи на вязанные крючком блюдца”) и многие другие выразительные действующие лица...»
И наконец, Галина Юзефович в материале «На русском языке переиздали „Союз еврейских полисменов” Майкла Шейбона...» («Медуза»*СМИ, признанное в России иностранным агентом и нежелательной организацией) объясняет, почему читать надо именно новый перевод и ни в коем случае не браться за старый:
«„Союз еврейских полисменов” уже выходил на русском 11 лет назад, однако тогда переводчик очевидно не справился с непростой стилистикой Майкла Шейбона: текст изобиловал грубейшими ошибками, большинство идишских словечек были переведены неправильно, и, как следствие, читать роман было очень сложно, если вообще возможно.
В отличие от своего предшественника Елена Калявина, по ее собственным словам, „несколько месяцев провела в промозглой еврейской Ситке, прожила их день за днем вместе с героями романа, заныкавшись где-то там, на застекленной лоджии высотки «Днепр»”, и успев привязаться к этим людям, будто они ей родня. Получившийся на выходе текст обладает очень характерной, выразительной интонацией — одновременно ироничной и пронзительной, и у российского читателя вызовет ассоциации в первую очередь с текстами Исаака Бабеля...»
* * *
Вот тут можно почитать как наш обозреватель Лиза Биргер пишет про другой роман Шейбона.