Все мы начиная с 24 февраля 2022 года оказались перед лицом наступающего варварства, насилия и лжи. В этой ситуации чрезвычайно важно сохранить хотя бы остатки культуры и поддержать ценности гуманизма — в том числе ради будущего России. Поэтому редакция «Горького» продолжит говорить о книгах, напоминая нашим читателям, что в мире остается место мысли и вымыслу.
«Комета» (1983), реж. Ричард Викторов
В качестве сценариста Булычев работал с Викторовым дважды. В первый раз итогом стал фильм «Через тернии к звездам» (1981) — классика советской кинофантастики, которая принесла авторам Государственную премию СССР. Зато во второй получилась сатирическая комедия «Комета» — кино курьезное и странное. Почему такой контраст? Попробуем разобраться.
В предисловии к книжной версии сценария «Через тернии к звездам» Булычев вспоминал:
«...в начале 1980-х годов много говорили о комете Галлея, что летела на очередное свидание с Землей. Общий интерес к комете, слухи, что распространялись вокруг нее, опасения, которые рождались в мозгу обывателя, никак не убежденного научными авторитетами в безвредности космического тела, натолкнули Ричарда на мысль написать сценарий, который бы использовал фантастическое допущение: комета летит к Земле, она должна столкнуться с ней, и даже известно место, где это случится. В остальном фантастичность идеи и сценария заключалась в гиперболизации поведения людей, которые, впрочем, должны были вести себя по тем же правилам, как мы с вами, перед лицом космической опасности».
Если вам пришел на ум фильм «Не смотрите наверх» (2021) Адама Маккея, то это очень к месту: и там и там люди пренебрегают мнением тех, кто разбирается в кометах профессионально. Но если в голливудской версии ученые предупреждают об опасности приближения небесного тела, то в советской ленте астрономы твердят обратное: комета безвредна, спите спокойно. Тем временем граждане СССР, подозревая подвох, впадают в панику и стремительно покидают курортный городок, на который космическая странница, по расчетам землян, должна свалиться.
Примечательная деталь: когда двое персонажей, придя в кафе, интересуются у официантки, куда все подевались, девушка отвечает, что одни уехали, испугавшись кометы, зато другие отправились в театр на концерт Аллы Пугачевой. Получается, что любовь народа к Примадонне у некоторых оказалась сильнее, чем страх перед космической угрозой.
И еще одна деталь: есть вероятность, что комета — вовсе никакая не комета, а корабль пришельцев, причем тех самых, которые фигурировали в фильме «Через тернии к звездам». На несколько мгновений они появляются перед женой главного героя, чтобы похвалить ее за успехи в генетике: за выведенные ей голубые розы, способные мирить влюбленных, и гигантские помидоры.
«Комета» (1983)
Пожалуй, у «Кометы» были все шансы стать если и не хитом, то как минимум любопытным сатирическим высказыванием. Увы, довести картину до ума Ричарду Викторову было не суждено. Съемки шли непросто, а у режиссера было больное сердце.
«...трудно было все время спорить с редакторами и руководством студии, которое очень опасалось все более обнаруживавшейся сатирической линии. Чернобыля тогда еще не было, но ситуацию Ричард предугадал в деталях до пугающей точности. И понятно: в комедии он продолжал мыслить как гражданин и хотел, чтобы вместе с ним зрители всерьез задумались: кто мы, как мы живем, готовы ли мы оказаться лицом к лицу со смертельной угрозой? И как мы будем себя вести? <...>
К последнему дню съемок, в павильоне, Ричард страшно устал, он с трудом заставлял себя работать. <...>
После того как материал был отснят, он слег и уже практически не вставал».
Доделывать ленту поручили Юрию Чулюкину — постановщику знаменитых «Девчат» (1961). Дело предстояло непростое: во-первых, классик советской комедии, по замечанию Булычева, «был устроен принципиально иначе, чем Ричард», а во-вторых, получил от предшественника «условно» смонтированный материал, «не дававший возможности толком понять, каким же будет фильм в конце концов, так как Викторов чуть ли не половину работы делал обычно в монтажной».
Не исключено, что потребность хотя бы в какой-то «дорожной карте» вынудила Чулюкина согласиться со всеми требованиями цензоров, которых «Комета» порядком встревожила. Многие реплики пришлось переозвучить. К примеру, один из героев в финале говорил: «Посплю немного, все равно чая нет». После повторной озвучки реплика сменилась на «Немножко посплю. Все равно чайник забыл». По мнению Госкино, изначальный вариант «намекал на нехватку в торговой сети некоторых продовольственных товаров», что было недопустимо.
«Комета» (1983)
Булычев подытоживает:
«Никчемного, мятущегося [главного] героя превратили в отважного капитана на пенсии, сцены паники и бегства сократили, ввели говорящую собаку, которая должна была комментировать события... Фильм вышел уже после смерти Ричарда, и, наверное, хорошо, что он его не увидел. И в то же время в нем остались ричардовские куски, сцены, находки... к сожалению, зачастую перетолкованные. И все же фильм хоть и был отпечатан в малом числе копий и мало кто его увидел, несет в себе предупреждение, он и сегодня актуален».
Некоторое представление об авторской версии «Кометы» можно получить из сохранившегося режиссерского сценария. Конечно, он не заменит фильма, но кто знает: может, когда-нибудь нейросети сумеют смиксовать версию Чулюкина с текстовым вариантом, и мы увидим «Комету» такой, какой она должна была быть?
«Эксперимент-200» (1986), реж. Юрий Мороз
В 1980-е Юрий Мороз, актер и будущий режиссер разнообразных сериалов — от первых сезонов «Каменской» (1999–2003) до «Угрюм-реки» (2021), — учился во ВГИКе. В рамках обучения он снял свой первый фильм, фантастическую короткометражку по рассказу Булычева «Юбилей-200».
Если говорить в общем, то сюжет при трансформации текста в экранное произведение почти не изменился (но, как говорится, есть нюансы): в некоем научном институте вот уже два века идет эксперимент по очеловечиванию шимпанзе. Думается, булгаковский профессор Преображенский от таких темпов пришел бы в ужас — сам-то он справился гораздо быстрее. Другое дело, что результат работы Филипп Филиппыча, объективно говоря, вышел на троечку с минусом, в то время как у Булычева обезьяны за 200 лет развились до того, что научились скрывать от ученых свой разум. Ясное дело: узнав, что эксперимент-таки удался, люди заизучают бедолаг так, что мало не покажется.
«Эксперимент-200» (1986)
А теперь о нюансах. В тексте рассказа есть две интересные фишки, которые перевести на язык кино толком не удалось.
Во-первых, неожиданная трансформация восприятия авторского «я», которое сперва кажется человеческим, а затем вдруг оказывается обезьяньим. Этот прием и на содержание работает (разумные существа должны быть равны, не делясь на «господ» и «подопытных»), и просто производит впечатление. Но как с ним быть режиссеру? Добавить закадровый голос? Прямо скажем, не самый оригинальный прием.
В итоге повествователем в фильме стал директор института, которого играет Алексей Петренко — безусловно, выдающийся актер, но даже ему не удалось уйти от эффекта говорящей головы. Зрителям механически разжевывают, что за дела идут в институте, но наблюдать за тем, что в это время происходит на экране, не особенно интересно.
Во-вторых, из рассказа мы не получаем представления о том, как выглядят так называемые гомошимпы: внешне они все еще обезьяны или уже люди? Известно, что возлюбленная Лидера шимпанзе — простая обезьяна, над которой никаких опытов не проводили. Но Лидер называет ее своей «девушкой», из-за чего при чтении мы невольно представляем ее человеком. Потом вспоминаем, что речь все-таки про животное и немного «зависаем» — снова есть о чем подумать.
Подобную двойственность определенно стоило обыграть, пусть даже это смотрелось бы комично, в духе комедии «Бинго-Бонго» (1982) с Адриано Челентано. Но Мороз не смог или не захотел идти этим путем. В результате гомошимпы отличаются от людей только одеждой и пластикой — этакие квадроберы на советский лад.
«Эксперимент-200» (1986)
При этом в фильме все же есть несколько сцен с гомошимпом, который будто бы только что прибыл с «Планеты обезьян» (1968) или одного из ее многочисленных продолжений. Возможно, режиссер сперва планировал использовать сложный грим, но студенческому бюджету такие траты оказались не под силу. А когда денег нет, остается удивлять метафорами и аллюзиями. К примеру, в одном из кадров, где самка гомошимпа прижимает к груди ребенка, нас явно отсылают к сюжету «Мадонна с младенцем». Глубоко, дальше некуда — студенты ВГИКа такое любят.
«Лиловый шар» (1987), реж. Павел Арсенов
После успеха «Гостьи из будущего» Арсенов (кстати, его можно увидеть в эпизодической роли кинорежиссера в «Комете») решил продолжить в том же духе и вновь взялся за Булычева. Долгое время среди фанатов «алисианы» считалось хорошим тоном ругать его попытку войти в одну реку дважды, но, к счастью, в последнее время обычай сходит нет. В 2022 году Time Out оценил «Лиловый шар» даже выше «Гостьи...»:
«Нелепости и слабости из прошлого фильма Арсенова не только не перекочевали в „Лиловый шар“, но и заменились изящными чертами качественной космической оперы. Почти что „Звездные войны“».
Насчет «Звездных войн», пожалуй, не совсем точно, зато поползновение (пусть и малобюджетное) в сторону «Космической одиссеи 2001 года» (1968) стоит засчитать. Экипаж белоснежного «Пегаса», который медленно парит в бескрайнем космосе, встречается с погибшим космическим кораблем неизвестной конструкции (а вот тут привет завязке «Через тернии к звездам») и находит там крайне опасную штуковину, которая доставляет космонавтом массу хлопот (неужели отсылка к «Чужому» (1979) Ридли Скотта?).
Впрочем, до полноценного хоррора дело не доходит. Если, конечно, вам не покажется пугающим четырехрукий Громозека в исполнении Вячеслава Невинного, который в «Гостье из будущего» играл пирата Весельчака У, а теперь переквалифицировался в положительного персонажа, немного напоминающего Хагрида из «Гарри Поттера».
К слову, отдельных зрительских симпатий заслуживает человек, который весь фильм изображал вторую пару рук Громозеки, то ли скрываясь у него в «шубе», то ли прячась за широкой спиной народного артиста СССР. Вышло довольно убедительно.
«Лиловый шар» (1987)
Космическая часть фильма — только присказка. Настоящий синефильский праздник начинается, когда Алиса с Громозекой на машине времени улетают в прошлое, в так называемую Эпоху Легенд, где живут персонажи различных мифов и сказок. Первое, что мы там видим, — семейство камней с печальными мордашками и щупальцами, которое подлетает к дереву, обладающему огромным глазом и не менее крупным ухом. Камешки будят засевшего на дереве дракончика, выглядящего так, будто он родился от птицы из легендарного бэ-муви «Гигантский коготь» (1957).
Пыхтя усталыми междометиями, дракон летит приветствовать героев, и они, конечно, ему очень рады. «Роскошный экземпляр!» — восклицает Громозека, умильно шевеля всеми руками сразу.
С этих пор скучать зрителю не придется: ждите избушку на курьих ножках, у которой вместо ножек извивающиеся корни, и птенца птицы Рухх, который издает пронзительные звуки, напоминающие бессловесную пародию на Бориса Ельцина.
Пока вы развлекаетесь, Громозека и Алиса будут спасать Землю от козней злобных инопланетян. Они помнят, что в будущем за них переживают профессор Селезнев и капитан Зеленый, которого сыграл молодой Вячеслав Баранов. Этого артиста знают в основном по голосу — он дублировал Голлума, Добби и озвучивал Барта в первых сезонах «Симпсонов», но и на экране он очень хорош: молодой, серьезный, постепенно влюбляющийся в Царевну-лягушку.
К роли Алисы в «Лиловом шаре» вернулась Наташа Гусева — ее героиня со времен «Гостьи из будущего» не только повзрослела, но и смирилась с царящим в обществе патриархатом. Основная обязанность девочки на «Пегасе» — готовить еду и накрывать на стол, пока мужчины исследуют космос или болтаются без дела, периодически интересуясь: «Ну скоро там?»
Вспоминается классическое исследование Татьяны Тернопол «„Прекрасное далеко“: гендер в мире будущего в повестях Кира Булычева об Алисе Селезневой», из которого можно узнать, что если в ранних повестях об Алисе присутствует гендерное равенство, то начиная с 1980-х «под влиянием консервативного гендерного поворота в СССР <...> распределение обязанностей в мире будущего становится гендерно обусловленным <...> Алиса <...> берет на себя учет продуктов в полете <...> и готовит еду, потому что „мужчины, как учила Алису бабушка, должны быть сытыми“. <...> В будущее возвращается гендерное разделение труда, при котором женщины по умолчанию принимают на себя основную нагрузку по выполнению неоплачиваемой домашней работы и уходу за детьми, но похоже, что ни сами герои, ни автор не замечают этих радикальных изменений».
Такое уж оно, прекрасное далеко: несмотря на все просьбы, бывает жестоким.
«Миллион приключений: Остров ржавого генерала» (1988), реж. Валентин Ховенко
А вот еще один фильм, принявший на себя, по формулировке Time Out, «невыносимую тяжесть разгромной критики». Экранная версия повести «Остров ржавого лейтенанта» расстроила даже Кира Булычева:
«На роль Алисы выбрали сухую, добропорядочную девочку, которая не вызывала в юном зрителе эмоционального интереса. И фильм провалился. Никто его не знает, хотя его трижды показывали по телевизору».
Однако сдается, что дело не столько в юной актрисе Кате Прижбиляк, сколько в не самом удачном сценарии. В исходном тексте напряжение, как того требует настоящий триллер, усиливается по нарастающей. Стародавние роботы, созданные в далеком милитаристском прошлом (судя по всему, во времена холодной войны) и ожившие в конце XXI века, чтобы похитить Алису, убить на ее глазах доброго дружественного робота-пенсионера и попытаться захватить мир, действительно вызывают страх. Рисунки Евгения Мигунова, канонического иллюстратора «алисианы», добавляют жути — ни дать ни взять механизированная антиутопия.
«Остров ржавого генерала» (1988)
В киношной же версии Алиса справляется с роботами шутя, словно в компьютерной игре на легком уровне сложности. Одного столкнула с обрыва, другого в воду, третьему задурила голову — квесты щелкаются как орешки. При этом в кадре почти все время голубое небо, яркое солнышко (в отличие от текста, кульминация которого приходится на темное время суток), из-за чего мы не сомневаемся в благополучном исходе. Наверное, это полезно для зрительских нервов, которым в наши дни и без кино хватает волнений, зато вредно для сюжета, который перестает быть увлекательным.
И еще один промах: в фильм зачем-то добавили невероятно активную Бабу-ягу в исполнении Александра Ленькова. Не подумайте дурного: Александр Сергеевич — прекрасный артист, который всегда на своем месте в качестве героя второго плана, хоть в телепередачах, хоть в озвучивании мультфильмов или игр. Но делать из него центрального персонажа-трикстера (даже Алисе уделяется меньше внимания) — это уже перебор.
Баба-яга заполняет собой все пространство, много и не всегда удачно шутит, окончательно меняя фильму жанр с триллера на тюзовский капустник. Безусловно, ни в ТЮЗе, ни в капустнике как таковых нет ничего дурного. Но зачем же превращать в них такую мрачную повесть, как «Остров ржавого лейтенанта»?
«Остров ржавого генерала» (1988)
Правда, есть на этот счет и другое мнение. Журнал «Мир фантастики» пишет: «У „Ржавого генерала“ есть один большой плюс, ради которого его есть смысл смотреть. Это уморительный Александр Леньков в роли робо-Бабы-яги, заменившей в сценарии Туды-Сюды-Дедушку. Смешной, энергичный, живой, он как будто забежал на съемки из другого, лучшего фильма. Актер, чей голос вы наверняка помните по озвучке игр, здесь отрывается вовсю, развлекая напарницу и явно получая от клоунады огромное удовольствие».
Что ж, о вкусах не спорят.
Согласимся с тем, что знакомство с «Ржавым генералом» не повредит, но в качестве причины назовем работу художников Алексея Котеночкина и Теодора Тэжика. Последний известен тем, что мастерил великолепные пепелацы для «Кин-дза-дзы» (1986) Георгия Данелии. И здесь у него получилось не хуже: костюмы роботов — настоящий железный хаос, безумная ржавая хтонь.
«Умение кидать мяч» (1988), реж. Виктор Спиридонов
Передача «Этот фантастический мир» выходила в эфир редко, но метко. С 1979 по 1990 год появилось всего шестнадцать выпусков, зато в каждом было от одного до нескольких фильмов по мотивам произведений зарубежных и отечественных фантастов, классиков и современников.
В четвертом и пятом (оба 1981 года) были короткометражные версии рассказов Булычева «Снегурочка» и «Выбор», а четырнадцатый целиком отдали полнометражной ленте, основанной на двух его текстах: «Умение кидать мяч» и «Летнее утро».
Ради разнообразия (и во избежание спойлеров — оба рассказа имеют неожиданные развязки) не станем рассуждать о фильме — вместо этого исследуем преамбулу, в которой Булычев и ведущий «Этого фантастического мира», космонавт Георгий Гречко, ведут странную беседу, то сознаваясь в желании отдать свободу за возможность быть счастливым, то произнося вещи, крамольные по меркам пускай уже перестроечного, но все еще советского телевидения.
ГРЕЧКО. Дорогие друзья, сегодня мы с вами после долгого перерыва встречаемся в нашем цикле «Этот фантастический мир». Так что, был у нас тоже период застоя в фантастике.
«Умение кидать мяч» (1988)
ГРЕЧКО. Сценарий называется «Умение кидать мяч». Какое-то странное название. Смысл всегда загадка. И вдруг такое название. В чем проблема-то?
БУЛЫЧЕВ. Проблем даже две. И они, когда делался фильм, казались нам достаточно серьезными. Проблема того, насколько человек имеет право свободного выбора и насколько другой человек имеет право управлять этой свободой. По-моему, достаточно актуальные проблемы для нас.
ГРЕЧКО. Во-первых, человек имеет право выбора, по-моему, это очевидно. А во-вторых, со школы этим правом управляют учителя. Они же это делают из лучших побуждений.
БУЛЫЧЕВ. Вот как только ты сказал про лучшие побуждения, твои позиции стали несколько шаткими, потому что благие намерения одного совсем не означают счастье для другого. Я могу, руководствуясь самыми лучшими намерениями, заняться истреблением крыс. От этого крысам лучше не станет. Но я все равно истреблю их. <...>
ГРЕЧКО. Ты считаешь, что человек всегда должен делать то, что он хочет. А вот ты всегда точно знаешь, чего ты хочешь?
БУЛЫЧЕВ. Это тоже очень важный вопрос. На него мы тоже хотели ответить. Знаешь, как иногда люди фантазируют: вот если бы я завтра утром проснулся великим актером! Но был бы человек счастлив, если бы он на самом деле вдруг превратился в великого актера?
ГРЕЧКО. Ну конечно.
БУЛЫЧЕВ. А вот я совсем не убежден, потому что в этот момент у него бы неизбежно сломалась вся его предыдущая жизнь. <...> Вот если я сейчас возьму и решу, что твое счастье в моих руках, имею ли я право взять и заняться устройством твоего счастья? <...>
ГРЕЧКО. Я бы такого не хотел.
БУЛЫЧЕВ. Вот видишь, не хочешь. А сколько в истории было случаев, когда кто-то решал, что он лучше всех знает, что такое счастье? И навязывал свое понимание счастья другим людям.
ГРЕЧКО. Вот этого я не люблю.
БУЛЫЧЕВ. Ага, вот, не любишь.
ГРЕЧКО. Но ведь если говорить о современности, то можно так навязать человеку чужое счастье, что он за всю жизнь об этом не узнает. Вот, скажем, я. Я со школьных лет шел в космонавты, и я счастлив, что мне удалось трижды посмотреть на Землю из космоса. Давай представим, что это кто-то мной манипулировал с самого рождения и привел меня к этому счастью. Но если я об этой манипуляции никогда не узнаю, мое счастье-то не изменится.
БУЛЫЧЕВ. Значит, тебя с детства запрограммировали, с детства куда-то вели. Это тоже очень важная социальная проблема, особенно у нас и особенно сейчас, как ты знаешь. <...> Скажи, пожалуйста, возможно ли общество, в котором всех людей какие-нибудь марсиане ведут к счастью?
ГРЕЧКО. А почему нет? Компьютеры сейчас мощные, можно с каждого человека снять кардиограмму, понять его внутреннее устройство и запрограммировать, а он даже знать об этом не будет. Техника сегодня, хотя и в ущерб этике, развивается очень быстро.
БУЛЫЧЕВ. Я знаю, и это очень опасно, потому что манипулировать человеческим мозгом можно и во вред людям, правда? Можно делать послушных солдат. Можно влиять на мозг так, что человек станет твоим рабом. И при этом будет думать, что он счастлив. Возможен такой вариант?
ГРЕЧКО. Такой вариант возможен, но это не доказательство. <...> Вот ты говоришь — воспитают безумного солдата, а я говорю: нет, воспитают гениального музыканта. Выходит, дело не в способе, а в том, добро или зло берется за программирование.
БУЛЫЧЕВ. Представь себе общество исполнения желаний. Представь себе, что есть какая-то кабинка, куда ты заходишь, с тебя снимают все параметры и узнают, чего тебе хочется.
ГРЕЧКО. И ты будешь счастлив.
БУЛЫЧЕВ. Я выхожу из этой кабинки и становлюсь великим актером. Но где ты найдешь театр для 25 миллионов великих актеров? Ведь почти все хотят стать актерами.
ГРЕЧКО. Ну почему? В наше время — космонавтами.
БУЛЫЧЕВ. Или космонавтами. Куда девать 25 миллионов гениальных космонавтов?
ГРЕЧКО. Я вот о чем подумал. Наверное, мы в корне неправильно спорим, потому что мы исходим из того, что счастье — это некое состояние. Вот ты к нему шел-шел, десять лет шел, двадцать лет шел, и вот наконец пришел — и всю жизнь будешь счастлив. На самом деле счастье — это тот путь, который ты прошел. Если тебе далось все легко, счастье не покажется счастьем. А если ты терпел поражения, страдал, но выдержал и честно достиг своей мечты, я думаю, что ощущение счастья будет в первую очередь от того пути, который ты прошел, а не от того, к чему ты пришел.
БУЛЫЧЕВ. Ну да, наряжать игрушками елку лучше, чем плясать вокруг нее, когда праздник уже наступил.
«Умение кидать мяч» (1988)
ГРЕЧКО. Боюсь, что зрителям уже давно стало скучно. Но для этого и существует фантастика — чтобы скучные проблемы решать художественным, творческим образом.
БУЛЫЧЕВ. Убедительность образного ряда зависит от того, как его воплотили на экране.
ГРЕЧКО. Ну давай посмотрим, как его воплотили.
БУЛЫЧЕВ. Давай.