О — Охранное отделение
Отделение по охранению общественной безопасности и порядка было создано в 1866 году после покушения Дмитрия Каракозова на императора Александра II. Под охраной общественной безопасности и порядка подразумевался политический сыск. В 1880-х годах между «охранкой» и членами боевой революционной организацией «Народная воля» велась настоящая война. В 1881 году заведующим агентурой Петербургского охранного отделения стал Георгий Порфирьевич Судейкин. В результате его работы исполнительный комитет «Народной воли» был фактически ликвидирован. Народовольцы, однако, в долгу не остались: Георгия Судейкина убили 16 декабря 1883 года на конспиративной квартире при содействии ранее завербованного им революционера С. П. Дегаева.
27 февраля (12 марта) 1917 года в ходе вооруженного восстания, сопровождавшегося погромами полицейских участков, было разгромлено и Петроградское охранное отделение. 4 (17) марта решением Временного правительства все охранные отделения были упразднены. В этот же день близ Гельсингфорса разъяренной толпой был убит начальник штаба Кронштадской крепости, бывший начальник Московского и Санкт-Петербургского охранных отделений Михаил Фридрихович Коттен.
Последнему начальнику охранного отделения Петрограда Константину Ивановичу Глобачеву удалось избежать столь печальной участи. Несмотря на то, что во время Февральской революции Глобачев был арестован и неоднократно допрашивался следователями Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства, незадолго до Октябрьской революции он был освобожден. Глобачев умер 1 декабря 1941 года в США, оставив после себя книгу воспоминаний «Правда о русской революции» (в России вышла в издательстве РОССПЭН в 2009 году).
П — Петроград
Петроград стал основной ареной политической борьбы в 1917 году. По воспоминаниям современников, осенью-зимой 1917 года это было весьма мрачное место:
«За молоком, хлебом, сахаром и табаком приходилось часами стоять в очередях под пронизывающим дождем. Возвращаясь домой с митинга, затянувшегося на всю ночь, я видел, как перед дверями магазина еще до рассвета начал образовываться „хвост”, главным образом из женщин; многие из них держали на руках грудных детей... Карлейль говорит в своей „Французской революции”, что французы отличаются от всех прочих народов мира способностью стоять в „хвостах”. Россия начала приобретать эту способность в царствование Николая „благословенного”, еще с 1915 года — и с тех пор „хвосты” появлялись время от времени, пока к лету 1917 года окончательно не вошли в порядок вещей. Подумайте, каково было этим кое-как одетым людям выстаивать целые дни напролет на скованных и выбеленных морозом петроградских улицах в ужасную русскую зиму!» (Джон Рид).
«Остатки старых пиров еще очень обильны, и за большие деньги можно достать все. Гвардейские офицеры отчетливо щелкают шпорами и ищут приключений. В кабинетах дорогих ресторанов идут дикие кутежи. Прекращение электрического света в полночь не препятствует процветанию игорных клубов, где при стеариновых свечах искрится шампанское, сиятельные казнокрады обыгрывают не менее сиятельных немецких шпионов, монархические заговорщики пасуют пред семитическими контрабандистами, и астрономические цифры ставок отмечают одновременно размах разгула и размах инфляции» (Лев Троцкий).
«...остановили и ограбили одну женщину. Она была русской и трогательно объяснила, что живет далеко и ей нужны деньги на трамвай. Ее мольбы возымели эффект. Ей вернули рубль и дали следующую инструкцию: „Если какие-нибудь солдаты снова начнут Вас грабить, просто скажите им, что товарищ такой-то уже Вас ограбил, но оставил рубль, чтобы Вы смогли добраться домой”» (Мадлен Доти).
«Человека, шедшего ночью в одиночку по улицам Петрограда, подстерегала опасность. Очень часто его останавливали бандиты, грабили, раздевали и разували, что было страшнее лишения обесцененных денег. Ночью нередко можно было видеть людей, бегущих в одном нижнем белье по морозу, осторожно касаясь льда босыми ногами, — это были жертвы ограбления» (Николай Реден).
Литература по теме: Петроград на переломе эпох. Город и его жители в годы революции и Гражданской войны. М.: Центрполиграф, 2013
Р — Рабочие
В январе-феврале 1917 года Петроград охватило небывалое стачечное движение. 23 февраля (8 марта) в городе бастовало более ста тысяч рабочих, многие из них к вечеру вышли в центр города с политическими лозунгами. Следующие несколько дней демонстрации рабочих сопровождались многочисленными стычками с полицией, которые к 26 февраля (11 марта) все чаще перерастали в открытые столкновения. После нескольких случаев расстрела демонстраций по городу стали появляться баррикады. Так начиналась Февральская революция.
В конце марта формировались первые отряды Красной гвардии — добровольные вооруженные формирования рабочих, сыгравшие наряду с солдатами и матросами решающую роль в захвате власти большевиками в октябре 1917 года.
Альберт Рис Вильямс так писал о предреволюционном настроении рабочих:
«Насилие, чуть ли не ощутимое, витало в воздухе. Сотни тысяч винтовок оставались в руках рабочих и матросов после разгрома Корниловского мятежа. На одном только Путиловском заводе 40000 рабочих ждали момента, чтобы выйти на улицы. На заводе „Гренада” почти вся рабочая масса была мобилизована в Красную гвардию. Напряжение было велико на заводе „Рено”, на Обуховском заводе и в Сестрорецке. В конце каждой смены красногвардейцы маршировали и тренировались с ружьями и штыками либо собирались и обсуждали тактику или голод. Как и мы, они ждали сигнала.
Поскольку мы вычислили, что красногвардейцы первыми получат сигнал, мы продолжали наблюдать за ними.
— Насколько быстро они могут объединиться? — спросил я какого-то бородатого рабочего, наблюдая, как красногвардейцы стоят на фабричном дворе в ожидании инструктора. В руках они держали ружья, и пожилые мужчины стояли плечом к плечу с юными подмастерьями.
— Набор сейчас идет слишком медленно. Если он вообще есть. — Он умолк и оглядел меня. Лицо его было бесстрастным. Разочарование, удивление, может даже некоторая досада, вероятно, были написаны у меня на лице, потому что я начал относиться к революции с некими собственническими мерками. В любом случае, старик вдруг улыбнулся и покровительственно сказал, словно сожалея о моем невежестве:
— Видишь ли, товарищ, почти все фабричные к концу августа вступили в Красную гвардию. И кого, как ты думаешь, мы сейчас можем призвать? Хозяев?
— А что вы делаете с ружьями во время рабочего дня? — спросил я.
— Многие из нас, слесарей, держат их на скамьях, а мы вешаем рядом с собой. В слесарной мастерской их грудой складывают в углу и носят их чехлы. Это напоминает лагерь, точно. О, мы спокойны, выполняем свою работу — однако мы не проспим, когда придет момент».
Литература по теме: Яров С. Пролетарий как политик. Политическая психология рабочих Петрограда в 1917–1923 гг. СПб.: Дмитрий Буланин, 1999
С — Солдаты
«Первый солдат революции» — так окрестили Тимофея Кирпичникова, сына крестьянина-старообрядца, старшего унтер-офицера учебной команды запасного батальона лейб-гвардии Волынского полка. 26 февраля (11 марта) 1917 года, когда столкновения вышедших на улицу рабочих с полицией и войсками приняли открытый характер, Волынский полк принимал непосредственное участие в расстреле демонстрантов. Когда стало известно, что на следующий день снова придется силой разгонять манифестантов, Кирпичников решился на действия, по сути предрекшие исход царской власти. Вот как он описывает ночь накануне восстания многотысячного Петроградского гарнизона:
«Я сел на свою койку и попросил к себе младшего унтер-офицера Михаила Маркова. Спросил его, согласен ли он завтра не идти. Он говорит: „Согласен”. Я приказал ему собрать всех взводных командиров. Взводные командиры сошлись... Я заявляю: „Победить или умереть. Думаю — умереть с честью лучше. Отцы, матери, сестры, братья, невесты просят хлеба. Мы их будем бить? Вы видели кровь, которая лилась по улицам? Я предлагаю завтра не идти. Я лично — не хочу”.
Взводные заявили: „Мы от тебя не отстанем. Делай, что хочешь”. Поцеловал я их всех и сказал: „Останемся друзьями. Не выдадим один другого и живым в руки не даваться. Смерть страшна сейчас только. Убьют — не будешь знать, что делается”. Взводные согласились, конечно».
На следующее утро в Петрограде началось вооруженное восстание.
В Октябрьской революции Петроградский гарнизон также сыграл решающую роль. Джон Рид писал:
«Было очевидно, что любая попытка восстания всецело зависит от поведения петроградского гарнизона. План правительства заключался в замене полков гарнизона „надежными” частями — казаками, „батальонами смерти”. Комитеты отдельных армий, „умеренные” социалисты и ЦИК поддерживали правительство. На фронте и в Петрограде велась широкая агитация: говорили, что вот уже восемь месяцев, как петроградский гарнизон бездельничает и прохлаждается в столичных казармах, а в это время на фронте армия голодает и вымирает без смены и подкреплений.
30 (17) октября собрание представителей всех петроградских полков приняло следующую резолюцию: „Петроградский гарнизон больше не признает Временного правительства. Наше правительство — Петроградский Совет. Мы будем подчиняться только приказам Петроградского Совета, изданным его Военно-революционным комитетом”. Местным военным частям было приказано ждать указаний от солдатской секции Петроградского Совета».
Литература по теме: Константин Тарасов. Солдатский большевизм. Военная организация большевиков и леворадикальное движение в Петроградском гарнизоне. СПб.: Издательство Европейского университета, 2017
Т — Троцкий
В 1923 году появился полный русский перевод книги Джона Рида «Десять дней, которые потрясли мир». Однако в следующем году, уже после смерти Ленина, Иосиф Сталин заявил, что в книге Рида переоценена роль Троцкого, вследствие чего она на долгие годы отправилась в спецхран. Видимо, Ленина оценка деятельности Троцкого в книге Рида вполне устраивала. В своем предисловии к ней он писал: «Эту книгу я желал бы видеть распространенной в миллионах экземпляров и переведенной на все языки, так как она дает правдивое и необыкновенно живо написанное изложение событий, столь важных для понимания того, что такое пролетарская революция».
Ленин прочно укоренился в массовом сознании в качестве вождя революции, однако по сути именно Троцкий стал главным руководителем октябрьских событий. По его инициативе был создан Петроградский военно-революционный комитет, готовивший и контролировавший ход вооруженного восстания. Помимо этого, как вспоминал меньшевик Николай Суханов, «лично Троцкий, отрываясь от работы в революционном штабе, летал с Обуховского на Трубочный, с Путиловского на Балтийский, из манежа в казармы и, казалось, говорил одновременно во всех местах. Его лично знал и слышал каждый петербургский рабочий и солдат. Его влияние — и в массах, и в штабе — было подавляющим. Он был центральной фигурой этих дней и главным героем этой замечательной страницы истории».
Литература по теме: Дойчер И. Троцкий. М.: Центрполиграф, 2006
У — Учредительное собрание
Одной из первоочередных задач Временного правительства стал созыв Учредительного собрания, которое должно было определить дальнейшую судьбу государственного устройства России. Однако выборы в УС состоялись уже после свержения Временного правительства большевиками. Вот как описывал эти выборы в своих воспоминаниях Николай Романович Реден, воспитанник Морского кадетского корпуса:
«...выборы, которые предшествовали ему, окончательно доказали, что ни политические партии, ни избиратели не созрели в достаточной степени для того, чтобы решать будущее России путем голосования. Кратковременная избирательная кампания внезапно завершилась фарсом, разыгранным в день выборов вокруг избирательных урн».
Единственное заседание Учредительного собрания открылось 5 (18) января 1918 в Таврическом дворце в Петрограде. Затянувшееся до четырех часов утра следующего дня заседание было прервано исторической фразой начальника охраны Анатолия Железнякова «Караул устал». Вечером 6 (19) января пришедших на заседание депутатов у входа в Таврический дворец ждали пулеметы и два легких артиллерийских орудия. В этот же день большевистской властью был принят Декрет о роспуске Учредительного Собрания.
Литература по теме: Протасов Л. Всероссийское Учредительное собрание: История рождения и гибели. М.: РОССПЭН, 1997
Ф — Фронт
Подавляющее большинство солдат Российской Императорской Армии были выходцами из крестьян, насильно оторванными призывной кампанией от своей земли. Уже в сентябре 1915 года было отмечено крупное столкновение призывников, следовавших на фронт, с полицией. Тогда в беспорядках, произошедших на Николаевском (Московском) вокзале в Петрограде, участвовали несколько сотен человек. Непосредственно на фронте братание и дезертирство с течением времени приобрели массовый характер. Революционные события 1917 года сопровождались стихийными самосудами солдат и матросов над офицерами. Стремление к скорейшему окончанию длительной войны становится главным в настроениях армии — оно было удовлетворено первым декретом Советской власти, Декретом о мире.
Литература по теме: Булдаков В., Леонтьева Т. Война, породившая революцию. М.: Новый хронограф, 2015
Х — Хлебная монополия
О продразверстке, обязательной сдаче зерна и других продуктов по установленным государством ценам вспоминают прежде всего в связи с советской политикой военного коммунизма. Тем не менее пресловутый оброк был известен русскому крепостному крестьянину с незапамятных времен. Профессиональный историк легко найдет между двумя этими терминами дюжину различий — однако для крестьянина и в том, и в другом случае принципиальным было лишь то, что у него отбирают хлеб.
В конце 1916 года, в условиях экономического кризиса, вызванного участием России в Первой мировой войне, управляющий министерства земледелия Александр Риттих подписал постановление «О разверстке зерновых хлебов и фуража, приобретаемых для потребностей, связанных с обороной». Февральская революция положения, разумеется, не улучшила, и 25 марта (7 апреля) 1917 года издается Закон о хлебной монополии. Согласно ему, «все количество хлеба, продовольственного и кормового урожая прошлых лет, 1916 и будущего урожая 1917, за вычетом запаса, необходимого для продовольствия и хозяйственных нужд владельца, поступает со времени взятия хлеба на учет в распоряжение государства по твердым ценам и может быть отчуждено лишь при посредстве государственных продовольственных органов».
Можно ли убедить крестьянина добровольно сдать добытый собственным трудом хлеб на государственные нужды? Советский экономист Николай Кондратьев аккуратно попытался ответить на этот вопрос:
«...агитация, освещая населению положение продовольственного дела, естественно призвана была в этот период будить в массовой психологии совокупность очень высоких мотивов, как охрана завоеваний революции, спасение свободы и родины, помощь армии, и играть на этих мотивах. Нет сомнений, что некоторую вспомогательную роль при умелом ее направлении она могла бы сыграть. Но когда речь идет о хозяйственных интересах, об экономической политике, роль мотивов морально-политического характера остается очень ограниченной, и тем ограниченнее, чем ниже духовный уровень масс».
Литература по теме: Кондратьев Н. Рынок хлебов и его регулирование во время войны и революции. М.: Наука, 1991
Ц — Церковь
До революции император официально именовался «верховным защитником и хранителем догматов господствующей веры, блюстителем правоверия и всякого в Церкви святой благочиния», а церковь фактически была частью государственного аппарата. После падения самодержавия Временным правительством постепенно стала проводиться политика секуляризации. Наибольшие протесты со стороны церкви вызвало решение передать Министерству просвещения все церковно-приходские школы.
Важным моментом в отношениях государства и церкви стало постановление Временного правительства от 14 июля 1917 года «О свободе совести», первый пункт которого гласил: «Каждому гражданину Российского Государства обеспечивается свобода совести. Посему пользование гражданскими и политическими правами не зависит от принадлежности к вероисповеданию, и никто не может быть преследуем и ограничиваем в каких бы то ни было правах за убеждения в делах веры».
Решающим же правовым актом, на долгие годы определившим политику государства в отношении церкви, стал принятый 20 января (2 февраля) 1918 года Декрет об отделении церкви от государства и школы от церкви.
Литература по теме: Соколов А. Государство и Православная церковь в России, февраль 1917 — январь 1918 гг. Дисс. док. ист. наук., 2014
Ч — ЧК
Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем при Совете народных комиссаров РСФСР просуществовала чуть более четырех лет, однако именно от сокращенного ее названия «ЧК» произошло слово «чекист», которое прочно вошло в лексикон жителей постсоветского пространства.
Созданная в конце 1917 года Всероссийская чрезвычайная комиссия, по словам Ленина, должна была стать «нашим разящим орудием против бесчисленных заговоров, бесчисленных покушений на Советскую власть со стороны людей, которые были бесконечно сильнее нас». Запомнилась ЧК главным образом благодаря «красному террору», постановление о котором было принято Советом Народных Комиссаров 5 сентября 1918 года. В постановлении, в частности, говорилось, «что необходимо обеспечить Советскую Республику от классовых врагов путем изолирования их в концентрационных лагерях; что подлежат расстрелу все лица, прикосновенные к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам; что необходимо опубликовать имена всех расстрелянных, а также основания применения к ним этой меры». И если с первыми двумя пунктами ЧК справлялась исправно, то задача, касающаяся публикации имен всех расстрелянных, полностью не решена до сих пор.
Председателем ЧК был Феликс Дзержинский, не один год проведший в царских тюрьмах. Февральскую революцию Дзержинский встретил в каторжном отделении Бутырской тюрьмы, где, кстати, в это же время находился Нестор Махно. Вот как описывает знаменитый анархист в своей книге «Мятежная юность» освобождение политических заключенных из Бутырки 1 марта 1917 года:
«Вдруг слышим крики толпы и во дворе тюрьмы раздается выстрел. Мы все бросаемся к окнам и видим большое количество солдат в черных шинелях, что значит, что они из Московского округа. Они кричат нам: „Товарищи заключенные, выходите! Выходите все, свобода для всех!” Голоса из камер нашего коридора и из „Сахалина” им отвечают: „Камеры закрыты!” Тогда солдаты нам кричат: „Ломайте двери и выходите все!”
...мы все, тринадцать заключенных, хватаем огромную столешницу нашего стола и, используя ее как таран, разбиваем дверь. В коридоре мы видим, что другие камеры поступили точно так же и все двери выломаны. Мы бросаемся во двор, смешиваемся с солдатами и бежим к выходу».
Любопытно, что летом 1920 года именно Дзержинский руководил борьбой с повстанческим движением Махно.
В истории ЧК встречаются моменты, никак не укладывающиеся в традиционные представления об этой структуре. Философ Григорий Померанц, арестованный по обвинению в антисоветской деятельности в 1949 году, в своей книге «Записки гадкого утенка» удивлялся рассказам своих сокамерников:
«Витенберг и Шифман вспоминали Лубянку 1922 года (и свою молодость), веселый дух студентов, влипших в политическую историю, но никак не сломленных, чуть что бунтовавших, требовавших Дзержинского…
Меня поражали порядки тех лет. Дзержинский обходил все камеры, спрашивал, нет ли жалоб, и немедленно разбирал претензии. Какая разница с нынешним!..
Еще поразительнее было то, что в легендарном 22 году [похороны Кропоткина состоялись 13 февраля 1921 года. — Прим. ред.] анархисты попросили отпустить их на похороны Кропоткина — и их выпустили, под честное слово! Тут же сидело двое анархистов, они с улыбкой подтвердили, как давали Дзержинскому честное слово и на честное слово, без заметной слежки, вернулись на Лубянку».
Литература по теме: Красная книга ВЧК. М.: Политиздат, 1989
Ш — Штурм Зимнего дворца
Ключевое событие Октябрьской революции, итогом которого стал арест членов Временного правительства. Министр юстиции Павел Малянтович подробно описал его в своих мемуарах:
«Шум у нашей двери. Она распахнулась — и в комнату влетел, как щепка, вброшенная к нам волной, маленький человечек под напором толпы, которая за ним влилась в комнату и, как вода, разлилась сразу по всем углам и заполнила комнату...
Человечек влетел и закричал резким назойливым голоском
— Где здесь члены Временного правительства?
Мы сидели за столом. Стража уже окружила нас кольцом.
— Временное правительство здесь, — сказал Коновалов, продолжая сидеть. — Что вам угодно?
— Объявляю вам, всем вам, членам Временного правительства, что вы арестованы. Я председатель военно-революционного комитета Антонов.
— Члены Временного правительства подчиняются насилию и сдаются, что6ы избежать кровопролития, — сказал Коновалов.
— Чтобы избежать кровопролития! А сами сколько крови пролили! — раздался голос из толпы за кольцом стражи. И следом сочувствующие возгласы с разных сторон.
(…)
Комната была полным полна народа. Солдаты, матросы, красногвардейцы. Все вооруженные. Некоторые вооружены в высшей степени: винтовка, два револьвера, шашка, две пулеметные ленты...
...у нас начались разговоры и со стражей, и с другими наполнявшими комнату солдатами и матросами. На многих лицах выражение взволнованности и враждебности схлынуло: они стали спокойными, некоторые даже приветливыми.
— А вы кто будете? — обращается ко мне высокий матрос. Лицо у него спокойное и приятное.
Сказал... Стал расспрашивать. Отвечаю... Стал задавать общие вопросы. Говорил ему о предполагавшемся на днях отъезде двух членов Временного правительства на конференцию для решения вопроса о мире, об Учредительном собрании... Слушает внимательно. В глазах недоумение и боязнь поверить...
На лице у Гвоздева застыло выражение обиды, как у человека, который только что получил незаслуженное оскорбление.
— Какую же я кровушку пил, когда я сам — простой рабочий, — говорил он обиженным голосом, — вот видите, билет. Вот возьмите, читайте: член Совета Рабочих и Солдатских Депутатов... Сиживал при самодержавии сколько — за рабочих. Какой же я буржуй!
На него посматривают с недоумением, иные с сочувствием, и у всех в глазах боязнь поверить...
Когда при опросе выясняется, что Керенского нет, раздается отвратительная брань. Слышатся отдельные провокационные выкрики:
— И эти убегут! Чего тут протокол писать!.. Приколоть и протокола не надо!..
— Переколоть их тут всех сукиных детей!.. — дальше следовала многоэтажная нецензурная брань. — Чего с ними возиться!
— Попили нашей крови! — закричал какой-то низкорослый матрос и стукнул по полу винтовкой — хорошо помню — без штыка. И огляделся вокруг. Это было почти призывом. Он вызвал сочувственные отклики.
— Какого черта, товарищи! Приколоть их тут, и вся недолга!..
Антонов поднял голову и резко закричал:
— Товарищи, вести себя спокойно! Все члены Временного правительства арестованы. Они будут заключены в Петропавловскую крепость. Никакого насилия над ними учинить я не позволю. Ведите себя спокойно!».
Литература по теме: 1917 г. Вокруг Зимнего. М.: РОССПЭН, 2017
Э — Эсеры
Весной 1917 года Партия социалистов-революционеров была самой влиятельной социалистической партией в России. Однако постоянный приток новых членов привел к внутрипартийным разногласиям, в результате которых эсеры разделились на три течения. Правые эсеры представляли самое умеренное течение, активно сотрудничали с Временным правительством (например, Керенский и Савинков). «Левый центр» во главе с главным идеологом эсеров Виктором Черновым критиковал правое крыло за сотрудничество в рамках коалиционного правительства с конституционно-демократической партией. Радикальное крыло левых эсеров поддержало большевиков.
Литература по теме: Ерофеев Н. Социалисты-революционеры (середина 90-х гг. XIX в. — 1917 г.) // Политические партии России: история и современность. М.: РОССПЭН, 2017
Ю — Юнкера
В событиях октября 1917 года юнкера выступили одной из основных сил, оказавших сопротивление мятежным рабочим, солдатам и матросам как в Петрограде, так и в Москве. Офицеры юнкерских училищ, настроенные против большевиков, имели большое влияние на своих воспитанников. По воспоминаниям Александра Синегуба, поручика Школы прапорщиков инженерных войск, короткой речи начальника школы было достаточно, чтобы вывести юнкеров на защиту Зимнего дворца:
«Начальник Школы вернулся обратно и, с нескрываемой озабоченностью взойдя на кафедру, пригласил жестом к молчанию. Как ни были перебудоражены все лучшие из господ юнкеров, это появление Начальника Школы сейчас же привело к порядку.
„Господа, есть новости. И я прошу спокойно отнестись к тому, что будет вам сообщено и что требует немедленного вашего решения, — начал говорить Начальник Школы, окончательно завладевая вниманием зала. — Помимо только что полученного приказания от Главного Штаба явиться сейчас же в боевой готовности к Зимнему дворцу для получения задач по усмирению элементов восставших против существующего правительства, сюда прибыл юнкер Н. от Временного Правительства с призывом к вам выполнить свой долг перед родиной в момент наитягчайших напряжений, в дни, когда заседает народившийся Совет Республики. При этом я считаю своим долгом перед вами подчеркнуть то обстоятельство, что момент крайне тяжелый, что обстановка складывается очень неблагоприятно для правительства, и поэтому для принявших решение честно продолжать нести свой долг перед родиной — это может оказаться последним решением в жизни”, — продолжал четко, твердо говорить Начальник Школы.
«Мы это решение приняли! Ведите нас туда. Мы идем за вами, и только за вами!..» — прервали Начальника Школы крики юнкеров...»
Литература по теме: Синегуб А. Защита Зимнего Дворца // Архив русской революции. Том 4. Берлин: Издательство «Слово», 1922
Я — Язык
Советская власть начала строительство нового государства с декретов, касающихся регулирования различных сторон общественной жизни страны. Нововведения коснулись и русского языка. 23 декабря 1917 года (5 января 1918 года) Народный Комиссариат по просвещению РСФСР опубликовал Декрет «О введении нового правописания»:
«В целях облегчения широким народным массам усвоения русской грамоты, поднятия общего образования и освобождения школы от ненужной и непроизводительной траты времени и труда при изучении правил правописания, предлагается всем, без изъятия, государственным и правительственным учреждениям и школам в кратчайший срок осуществить переход к новому правописанию.
(…)
Изменения правописания и новые правила:
1. Исключить букву «ѣ» с последовательною заменою ее через «е» (колено, вера, семя, в избе, кроме).
2. Исключить букву «ѳ» с заменою ее через «ф» (Фома, Афанасий, фимиам, кафедра).
3. Исключить букву «ъ» в конце слов и частей сложных слов (хлеб, посол, меч, контр-адмирал), но сохранить ее в середине слов в значении отделительного знака (съемка, разъяснить, адъютант).
4. Исключить букву «і» с заменою ее через «и» (учение, Россия, пиявка, Иоанн, высокий).
5. Признать желательным, но необязательным употребление буквы «ё» (пёс, вёл, всё).
6. Писать приставки (из, воз, раз, роз, низ, без, чрез, через) перед гласными и звонкими согласными с «з», но заменять «з» буквой «с» перед глухими согласными, в том числе и перед «с» (извините, воззвание, низвергать, безвольный, чрезвычайно — исправить, воспитать, всхожие семена, расстаться, роспись, ниспосланный, бесполезно, чересполосица, чересседельник).
7. Писать в род. пад. прилагательных, причастий и местоимений -ого, -его вместо -аго, -яго (доброго, пятого, которого, синего, свежего).
8. Писать в имен. и вин. пад. мн. женск. и ср. рода прилагательных, причастий и местоимений -ые, -ие вместо -ыя, -ія (добрые, старые, синие, какие).
9. Писать они, вместо оне, в имен. пад. мн. ч. женского рода.
10. Писать в женском роде одни, одним, одних, одними, вместо одне, однехъ, однемъ, однеми.
11. Писать в род. пад. ед. ч. местоимения личного женск. рода ее (или её), вместо ея.
12. При переносе слов ограничиться следующими правилами: согласная (одна или последняя в группе согласных) непосредственно перед гласной не должна быть отделяема от этой гласной. Равным образом группа согласных в начале слов не отделяется от гласной. Буква «й» перед согласной не должна быть отделяема от предшествующей гласной. Также конечная согласная, конечная «й» и группа согласных на конце слова не могут быть отделяемы от предшествующей гласной. При переносе слов, имеющих приставки, нельзя переносить в следующую строку согласную в конце приставки, если эта согласная перед согласной: наприм., надлежит переносить под-ходить, а не по-дходить, раз-вязать, а не ра-звязать.
13. Допустить слитное и раздельное написание в наречиях, составленных из сложения существительных, прилагательных и числительных с предлогами (встороне и в стороне, втечение и в течение, сверху и с верху, вдвое и в двое)».
В 1928 году вышло интереснейшее социолингвистическое исследование лингвиста Афанасия Матвеевича Селищева об изменениях в русском языке после Октябрьской революции «Язык революционной эпохи». Через некоторое время книга была по сути запрещена — в ней цитировались Троцкий, Каменев и другие большевики, попавшие в опалу при Сталине. Сам Селищев арестован в феврале 1934 года по «Делу славистов». Отбывал наказание в Карлаге, а в начале 1937 года был досрочно освобожден — для того времени уникальное явление.