Когда Константин Богомолов перестал быть председателем жюри премии «НОС», многие вздохнули с облегчением. Хотя, чего скрывать, в его времена премиальные церемонии отличались куда большей зрелищностью: члены жюри перечили не экспертам, а друг другу, со сцены звучали «особенно плохие места» из книжек шортлистеров и все кричали друг на друга в микрофон. Все-таки дебаты «НОСа», где голосование проходит в реальном времени, всегда привлекали именно тем, что могли стать живым примером для учебника по человеческой психологии. Будто бы перед нами играют спектакль по мотивам «12 разгневанных мужчин». Или, как сказал председатель нижегородского жюри «НОСа» (в этом году в премии было и такое) Евгений Стрелков, разновидность «мафии». Собственно, финал «Волги/НОС» превратился в разговорный фарс, где собеседники убеждали остальных отозвать голос или проголосовать за другого, а в итоге непостижимым для всех образом победителем оказался роман Виктора Пелевина iPhuck 10. Подробнее про финальные дебаты волжского филиала можно прочитать здесь.
К сожалению или к счастью, ничего этого не было на московской церемонии, разве что иногда публику веселили реплики разной степени оригинальности, прорывавшиеся у собравшихся на сцене. Например, занятная трактовка книги Наталии Мещаниновой «Рассказы» как «вывернутой наизнанку „Лолиты”, где в финале героиня, а не Гумберт получает убийственную власть посредством письма». Или прочтение прозы Аллы Горбуновой («Вещи и ущи») как «предельно лаконичной, остроумной и местами очень поэтичной „Теллурии”»; или откровенное раздражение на Пелевина за то, что он «продолжает писать похоже на самого себя, а специально обученные люди отличают один его роман от другого»; или короткое признание, что Горелов («Родина слоников») просто «ума палата».
В остальном это было больше похоже не на дебаты, а на круглый стол по современной русской литературе, на котором Анна Наринская*Признана властями РФ иноагентом. взяла на себя роль модератора, заранее и строго распределив выступления коллег. Вернее, коллежанок. И вот на этом круглом столе собравшиеся, в соотвествии с протоколом и заранее оговоренным порядком, соблюдая регламент, обозначили тенденции, более или менее характеризующие прошедший литературный год.
К таковым относятся:
1. Разговор от первого лица, когда в усложняющемся мире единственной объективностью остается наш субъективный мир (Горелов, Лейдерман, Мещанинова, Степанова и даже Немзер, в романе которой нет слов автора, но все герои дают интервью).
2. Тяга к «недороманам», получившимся будто при распечатывании ленты фейсбука (почти те же имена).
3. Небоязнь занимать маргинальные ниши и вещать оттуда страстными голосами (Горелов, Петрушевская, Мещанинова).
4. Проза художников (Лейдерман и оставшиеся в лонг-листе Пепперштейн с Рубинштейном, а еще сюда же можно отнести, опубликованного ранее Бренера) и проза поэтов, каким бы спорным ни был этот термин (Горбунова, Степанова и оставшиеся в лонге Гаричев с Рубинштейном).
5. Женский голос, «попытка из той точки, в которой ты сама себя понимаешь как женщина, оценить действительность» (сюда же идет и голос ребенка).
6. Обращение к современности и даже, как в случае с Немзер, «смелость по умолчанию писать книгу не для вечности».
7. Наконец, работа с памятью, переработка болезненного, а в чем-то уже и неподлинного прошлого.
Понятно, что со всеми перечисленными тезисами можно спорить, но есть среди них те, что лучше других описывают, пожалуй, литературный процесс (а не только книжки из НОСовских списков). Это слова о «женской» прозе, где происходит преодоление семейной патриархальности и патологической глухоты к детям; одними из самых ярких примеров таких текстов стали роман Евгении Некрасовой «Калечина-Малечина» и сборник рассказов Наталии Мещаниновой. И это погружение в современность, которая при всей своей страшной обыденности «просвечивает вспышками человечности», — здесь сразу на ум приходит «Раунд» Анны Немзер; однако кажется, что еще большего внимания заслуживает книга Ксении Букши «Открывается внутрь». Если считать целью дебатов проговаривание и фиксацию подобных сдвигов в литературе — можно сказать, что цель была достигнута.
По большому счету, учитывая такое разнообразие тематических направлений, на победу здесь могли претендовать все. Но и здесь не случилось сюрпризов — и в суперфинал вышли две книги, место которым было там заранее забронировано. После голосования жюри, экспертов, старейшин и зрителей Степанова и Мещанинова набрали по 5 очков, Некрасова и Немзер — по 2, Букша — одно, остальные по нулям, и кажется, что такой расклад устроил абсолютно всех и на сцене, и в зале. Пользуясь словами эксперта премии Юрия Сапрыкина, окончательный выбор нужно было сделать между романсом, который представляет из себя «крупнейшее событие в русской литературе за годы и годы» и рассказами, похожими на «выжигание хтонического русского слона из комнаты горячей речью». Победил первый — но до сих пор не удается избавиться от странного ощущения, что должны были победить вторые.
В размышлениях о подобных выборах всегда вспоминается целый ряд «прагматических» факторов, которые вроде бы не найдешь в уставе ни одной премии. Задним числом часто кажется, что иногда можно и отложить «голосование сердцем» ради достижения объективно благородных целей. И начинаются пресловутые разговоры о том, зачем награждать Степанову, если она уже и так получила самую большую премию страны (и широкий читатель о ней уж точно узнает). Даже члены жюри всегда говорили про «Памяти памяти» как бы между прочим, имея в виду, что гораздо полезнее будет полноценно высказаться о других претендентах, как бы признавая, что здесь уже ничего нового и не скажешь. А вот книга Мещаниновой, невероятно важная и для кого-то наверняка даже спасительная, была выпущена крохотным тиражом, и премия могла бы спровоцировать допечатку (как ни крути, от всех этих разговоров остается только один лауреат). В конце концов, просто обидно получилось: весь вечер говорили про Мещанинову и Степанову, а первой в итоге не досталась ни одна из четырех статуэток «НОСа». Гастроли ее сборника рассказов по премиальным листам уже точно закончились, и странно, что закончились ни с чем.
Что же до остальных номинаций, то приз критического сообщества отправился Людмиле Стефановне Петрушевской за роман «Нас украли. История преступлений», а приз читательских симпатий был присужден Виктору Пелевину за роман iPhuck 10.
Полный же шорт-лист 2018 года выглядел так:
Денис Горелов. Родина слоников. Флюид, 2018
Юрий Лейдерман. Моабитские хроники. Vozdvizhenka Art House, 2017
Наталия Мещанинова. Рассказы. Сеанс, 2017
Анна Немзер. Раунд. АСТ, Редакция Елены Шубиной, 2018
Мария Степанова. Памяти памяти. Новое издательство, 2017
Ксения Букша. Открывается внутрь. АСТ, 2018
Евгения Некрасова. Калечина-Малечина. АСТ, 2018
Людмила Петрушевская. Нас украли. История преступлений. Эксмо, 2018
Алла Горбунова. Вещи и ущи. Лимбус Пресс, 2017
Виктор Пелевин. iPhuck 10. Эксмо, 2017.