5 книг о том, каковы исторические и этнокультурные причины Карабахского конфликта
Я не политолог, не военный аналитик, а этнограф и географ, поэтому в связи с Карабахским конфликтом я бы хотел поговорить именно о его исторических и этнокультурных предпосылках.
Пара личных замечаний. В свое время я был достаточно тесно связан с Карабахом. Так получилось, что жизнь меня столкнула с будущими политиками в момент, когда они, как и я, были этнографами. Я учился в Москве, в аспирантуре моего института, с Артуром Мкртчяном, де-факто первым президентом Нагорного Карабаха, и хорошо знал его лично. Также со мной учился и ездил в экспедиции Эльдар Намазов, который с 1993-го по 1999 год работал помощником и главой администрации президента Азербайджана Гейдара Алиева. Полемика между ними в форме научных дискуссий о том, что такое Карабах, чей он и почему, происходила на моих глазах задолго до начала вооруженного конфликта.
В 1984–1986 годах я работал в этнографических экспедициях на юге Нагорного Карабаха, в армянском селе Мец Таглар и в азербайджанском селе Салакятин. Мне также довелось тогда трудиться в селах Абдал, Гюлаблы и Марзили Агдамского района, которые сейчас находятся под контролем Нагорно-Карабахской республики, и в Кельбаджарском районе — это территория между Нагорным Карабахом и Арменией. Так что с этой землей и ее жителями у меня связана масса личных воспоминаний.
Возможно, прозвучит странно, но, кажется, я самый проазербайджанский из в целом проармянских авторов. Я никогда не ставил под сомнение чье бы то ни было право на самоопределение — будь то карабахские армяне, абхазы, жители Приднестровья или Крыма, но при этом я очень много писал об аргументах азербайджанской стороны. Я писал о том, что Карабах — это не только Армения и не только Азербайджан, и именно поэтому существующий конфликт так тяжел. Мои работы цитируют обе стороны.
Здесь я бы хотел упомянуть две своих статьи из серии публикаций начала — середины 1990-х. Первая — это «Нагорный Карабах: Анализ причин и путей решения межнационального конфликта». Статья интересна тем, что она выросла из докладной записки директору института конца 1980-х. Когда начались столкновения, ко мне, как человеку с опытом работы в регионе, обратились с просьбой пояснить происходящее. Вторая статья — «Традиционное землепользование кочевников исторического Карабаха и современный армяно-азербайджанский этнотерриториальный конфликт». В ней, если так можно выразиться, содержится квинтэссенция того, что лично я понимаю под историческими и историко-культурными предпосылками Карабахского конфликта.
Что такое Нагорно-Карабахская республика, или Республика Арцах, с формальной точки зрения? Типологически это одна из многих самопровозглашенных республик, которые в процессе распада СССР добились (относительной) независимости вооруженным путем. Какие-то признаны — например, Россия признает Абхазию, — но Карабах не признан никем, даже Арменией.
Особенность Карабаха в том, что он провозгласил независимость не в процессе, а в самом начале распада Советского Союза. Карабах был первым и во многом запустил распад СССР. Советская система государственного устройства была внутренне противоречива. В ней существовала своего рода официальная иерархия народов: одни народы полноправные — у них союзные республики, которые имеют формальное право выйти из СССР, другие народы этого права не имеют, а имеют лишь право на автономную республику или область в составе страны. Когда все начало сыпаться, эта конструкция рухнула одной из первых, потому что очень трудно защитить, обосновать, почему одни люди «равнее» других.
Главное для карабахских армян — это независимость от Азербайджана и стремление оспорить его права на эту территорию, доказать, что Карабах — это не часть Азербайджана. То, что мы имеем дело с самопровозглашенной независимой республикой, — это скорее следствие современной глобальной политической конъюнктуры. Это как Косово: косовские албанцы тоже наверняка хотели бы объединиться с Албанией. Точно так же армяне Карабаха вовсе не мечтают быть всегда независимыми, они надеются когда-нибудь стать частью единого армянского государства. Однако международная политическая система не позволяет такие вещи, поэтому карабахские армяне вынужденно делают вид, что они хотят независимости, хотя в действительности это не сепаратизм, а ирредентизм, то есть попытка перейти из состава одного государства в состав другого, более близкого этнически. Сепаратисты выступают за новое независимое государство, а ирредентисты за то, чтобы перейти в состав материнского государства или более близкого по культуре и языку.
Я не буду рекомендовать ни публицистические, ни даже научные работы, подготовленные в Армении и Азербайджане, в силу их очевидной ангажированности. Книги, о которых пойдет речь, — не о сегодняшнем дне, но о близкой или не очень близкой истории, о предпосылках того, что происходит сейчас. Мне кажется, что эти работы дают возможность наиболее полно понять, на чем основываются диаметрально противоположные взгляды современных армян и азербайджанцев, которые уверены, что Карабах именно их.
Единственная работа на русском языке в моей подборке — это переведенная книга Томаса де Ваала. Важно учесть, что де Ваал — журналист, и материал для своей книги «Черный сад» (так переводится слово «Карабах») он подготовил в самом начале 2000-х, работая именно как журналист. Он провел множество интервью и в Армении, включая Карабах, и в Азербайджане. Но с тех пор он стал известным ученым, публикующимся в авторитетных международных научных журналах. Можно сказать, что эта работа подготовлена журналистом, но написана уже ученым-политологом.
Получился достойный, взвешенный и компактный анализ, который сосредоточен на том, что происходило в Нагорном Карабахе, Армении и Азербайджане с февраля 1988 года вплоть до заключения перемирия в 1994 году (с тех пор этот мир неоднократно прерывался, как, например, сейчас). Прочитав работу де Ваала, вы поймете, как Карабахский конфликт из конфликта этнического, основанного на апелляции к истории, международному праву, правам человека, перерос в вооруженное столкновение, в войну.
На последних этапах кризиса СССР пытался играть миротворческую роль. До начала перестройки системы управления, ему действительно удавалось не допускать эскалации неприязни. Но вмешательство Москвы произошло слишком поздно и ни к чему не привело — лишь затянуло, но не предотвратило войну. В регион были введены войска, которые защищали статус-кво, то есть право Азербайджана управлять Карабахом. Армяне выступали против советских войск, в том числе иногда и с оружием в руках.
Здесь важно отметить следующий момент, который у де Ваала особенно не проговаривается. Неприязненные отношения между армянами и азербайджанцами существовали в течение всего XIX и XX века. Как только российская или советская власть слабела, взаимная неприязнь выплескивалась и переходила на уровень вооруженного конфликта. Так случилось в первую русскую революцию 1905–1907 годов, когда в Восточном Закавказье произошла армяно-азербайджанская резня. Революция 1917 года также сопровождалась кровопролитнейшими войнами между Арменией и Азербайджаном как государствами, возникшими в мае 1918 года, и между армянскими и азербайджанскими группами населения как соседями. В том же Карабахе тогда были огромные людские потери. Ситуация повторилась в конце 1980-х на фоне эрозии власти в СССР.
Память об этих потерях жива. В СССР было очень много межэтнических браков, но браки между армянами и азербайджанцами почти не заключались, а если и заключались, то лишь в Баку, среди городской интеллигенции, которая была достаточно сильно русифицирована. Это взаимное избегание не связано с религиозными причинами — в Дагестане было много браков с русскими, в Поволжье — большое количество русско-татарских браков, в Азербайджане были случаи браков между мусульманами — представителями дагестанских народов и армянами или между азербайджанцами и русскими. Однако армянские и азербайджанские семьи прекрасно помнят, что делали их предки — точнее, что сделали с их предками в начале XX века. Это очень тяжелые воспоминания, которые есть практически у всех представителей этих этнических групп на Кавказе.
Известная работа американского историка Одри Альтштадт, которая начинается XIX веком и заканчивается перестройкой. Формально Альтштадт не доходит до Карабахского конфликта, едва касается его в заключительной главе и эпилоге.
Книга очень хорошо показывает, как в период Российской империи и в советские годы формировалась идентичность современных азербайджанцев; представление о том, кто они такие, что они за народ, какова их этническая культура, какие события в их истории выделяются как важнейшие, кто для них народы-друзья, а кто — исторические оппоненты.
Альтштадт использует известный исторический подход — теорию модернизации, т. е. она анализирует превращение населения некоторой территории в современную политическую нацию со своим историческим мифом, набором почитаемых исторических дат, представлениями о том, наследниками кого мы являемся и почему. Вынесенные в заголовок Azerbaijani Turks — это, собственно, азербайджанцы, которых историк называет «азербайджанскими тюрками», подчеркивая их тюркские корни.
Я сказал, что не стану рекомендовать ангажированные работы, но нельзя не признать, что работа Альтштадт довольно ангажирована. Она четко настроена проазербайджански, и все исторические перипетии трактует с позиции Азербайджана. Тем не менее работа богата фактическими материалами и является необходимой для изучения, если читатель хочет понять, что собой представляют современный Азербайджан и азербайджанская нация.
Рональд Суни проделал сходную работу в отношении Армении, но следует сделать уточнение: Суни — классик американских исторических исследований, одна из звезд исторической науки США, специалист по новой и новейшей истории. Одри Альтштадт же — известный и заслуженный ученый, но не более того.
В книге «Глядя на Арарат» Суни говорит о том, как формировалась современная Армения, также обращаясь к теории модернизации на примере армян и Восточной Армении. Автор рассматривает, как шла модернизация в составе Российской империи, как возникала армянская интеллигенция, как складывался армянский этнический национализм и что легло в его основу, какие исторические события считаются важнейшими и почему. Не прочитав эту книгу, мы не сможем понять, что собой представляют современные армяне, почему они так относятся к Карабаху.
Скажу от себя: для армян Карабах — это, пожалуй, самая армянская территория. Как вы знаете, армянское государство давно исчезло со страниц истории, и почти 1000 лет армяне жили в государствах, где правящие элиты — это тюрки, мусульмане. Единственное место на земле, где армяне сохранили полную социальную структуру, где были и крестьяне, и горожане-ремесленники, и купцы, и священники, и , что главное, феодальная элита — это Карабах. В этом смысле Карабах — это квинтэссенция того, что мы называем Арменией.
В Карабахском ханстве армяне были христианскими вассалами мусульманского хана, тюрка, т. е. представителя предков нынешних азербайджанцев, хотя такого этнонима тогда не существовало. Да, они принимали ханскую власть, воевали против противников хана, но у них были относительно самостоятельные собственные правители-феодалы, мелики, или князья, со своими военными отрядами.
Почему это важно? Значительная часть населения современной Армении — это потомки переселенцев из Турции и Ирана первой половины — середины XIX века. Когда Россия захватила Ереванское и Нахичеванское ханства, их объединили в Армянскую область, впоследствии ставшую Эриванской губернией. Это было сделано, чтобы привлекать переселенцев из исторической Армении, то есть из Западной, турецкой Армении, а также тех армян, которые были угнаны из Закавказья в северные районы Персии во время нашествий персидских войск. Но в Карабахе как минимум со Средних веков жили армяне, которые никуда не уходили и не переселялись. Укорененность в этой земле предельно важна, поскольку армяне прекрасно знают историю своих семей.
При этом важно понимать и азербайджанский взгляд. Карабахское ханство — одно из основных государственных образований, которые легли в основу современного Азербайджана. Оно было огромным, намного больше, чем современный Нагорный Карабах и территория, которая контролируется нынешней Нагорно-Карабахской республикой. Это ханство занимало всю землю, контролируемую ирредентистами, плюс равнины между Курой и Араксом, которые сейчас контролирует Азербайджан, и южную часть Армении. Оно было крупнейшим и сильнейшим государством с опытом фактической независимости от России и Персии. Его создали предки азербайджанцев на территории Восточного Закавказья. Столицей Карабахского ханства был город Шуша, откуда вышло огромное количество деятелей азербайджанской культуры. Большая часть азербайджанской интеллигенции второй половины — конца XIX века была родом из Шуши или потомками выходцев из этого города. Эти люди заложили основу национальной культуры Азербайджана.
Суни совершенно оправданно подчеркивает важный элемент армянского национального самосознания — проблему армянского геноцида в Турции в начале ХХ в. То, что мы сейчас понимаем под Арменией, — это Восточная Армения. Представьте, что случилось нечто, и от всей России остался только русский Север, а все остальное перестало быть Россией, и оттуда бы исчезли русские люди. Трагедия такого масштаба случилась в Армении. Причем для армян — это проблема недавней истории, и у нее есть серьезнейшие символические последствия. Если вы посмотрите на герб Армении, советский или современный, то увидите на нем гору Большой Арарат (Масис), которая является продолжением горного хребта Агрыдаг, когда-то разделявшего Западную и Восточную Армении. Но вместе с Карсской областью, небольшая часть Эриванской губернии тоже была передана Турции, и так Арарат оказался для армян за границей.
К этому привели, во-первых, слабость Советской России в начале 1920-х в Закавказье, во-вторых, очень жесткая позиция Турции. Полоска Эриванской губернии, которая отошла к Турции вместе с Карсской областью, позволяет Турции иметь общую границу с Нахичеванской автономной республикой Азербайджана, т. е. иметь прямой выход на эту азербайджанскую автономию. СССР не смог тогда сопротивляться требованиям Турции, связанным с военно-политическими соображениями. Ввиду исторической травмы, утраты в ХХ в. всей Западной Армении и даже этого символического объекта, Арарата, армянам крайне сложно отказаться еще и от заселенной веками территории Карабаха, это практически невозможно.
В советские годы армяне понимали: пусть Нагорно-Карабахская автономия входит в состав Азербайджана, но де-факто всем управляют русские из Москвы. Русскую власть армяне вполне могли переносить. Когда СССР начал разрушаться, пришло осознание, что еще чуть-чуть — и вся власть перетечет из Москвы в Баку. Во многом это и всколыхнуло движение карабахских армян за присоединение к Армении.
Последние две книги — книги молодых исследователей. Эти работы выросли из защищенных в США диссертаций. Здесь тоже можно увидеть некие симпатии, антипатии, но все это очень мягко, подспудно.
Книга Кеворка Осканяна предлагает политологический анализ постсоветского Закавказья в целом. Автор в первую очередь смотрит на то, как функционируют государственные механизмы управления в той или иной стране, где и почему происходят сбои, как этим пользуются дальние или ближние державы, будь то Россия, Турция или Запад в целом, к чему это приводит с точки зрения политической ситуации в стране и отношений между центром и регионами расселения этнических меньшинств.
Книга Осканяна рассматривает Карабахский конфликт в одном ряду с другими конфликтами на Кавказе — в Абхазии, Южной Осетии, других полиэтничных регионах Закавказья. Такой сопоставительный подход позволяет представить взвешенный, достаточно объективный анализ того, как и почему ситуации накаляются вплоть до перехода в вооруженный этнический конфликт. Одна из таких причин — обретение, в процессе распада СССР, всей полноты власти республиканскими лидерами, которые входят в противоборство с собственными этническими меньшинствами.
Фарид Шафиев — историк, но написал очень интересную работу по географии населения и миграциям, которая касается XIX–XX веков. Именно в его книге наиболее полно, внятно и четко описаны серьезные трансформации этнического состава населения в регионах Закавказья, произошедшие в силу стихийных, этнически избирательных миграций или государственной переселенческой политики (т. е. привлечения в XIX веке русских, немцев, но в первую очередь — армян). Основная цель книги Шафиева — показать, как государство, будь то Российская империя или СССР, привлекало население извне, размещало по пограничным территориям, из каких соображений исходило, и к чему это приводило в отношениях между переселенцами и коренными жителями.
В частности, он рассматривает такой сюжет, как переселение азербайджанцев из Армении в Азербайджан с 1948-го по 1953 год. Это событие связано с тем, что в послевоенные годы в Армению наметился приток армян-переселенцев из Ливана, Сирии, других стран. Это были потомки армян, которые когда-то смогли спастись от турецкого геноцида 1915–1920 годов в странах Ближнего и Среднего Востока, а после Второй мировой войны переехали в Советскую Армению. Параллельно армянские власти добились разрешения советского правительства переселить часть азербайджанцев из Армении в Азербайджан.
Для азербайджанцев этот опыт оказался очень печальным, ведь они переселялись из горных районов, в основном с берегов озера Севан, на Куринскую равнину, где совершенно другой климат. В результате многие переселенцы тяжело болели, некоторые даже умерли. Это не очень известный эпизод советской истории, но и он тоже помогает лучше понять исторические причины армяно-азербайджанского конфликта.