5 книг о том, как смириться с лебедями из покрышек
Почти всю жизнь я живу в Перми, последние пять лет работаю в городской журналистике и по мере возможности занимаюсь чем-то вроде партизанского краеведения, исследуя городскую среду в самых незначительных и неожиданных проявлениях. Логично, что в какой-то момент предметом моего интереса стал ЖЭК-арт, которым наполнено множество городских дворов. Обычно так называют самодельные декоративные объекты разной степени изящества, которыми горожане украшают пространство перед своими домами. Например, это наверняка знакомые вам лебеди из покрышек, мухоморы из эмалированных тазов, композиции из мягких игрушек и так далее. Мне, кстати, устоявшееся название «ЖЭК-арт» не очень нравится, но, какой термин ни подбери («ЖКХ-арт», «вынужденный дизайн» и т. д.), в каждом будет скрыт оттенок иронии, что вполне понятно: к этим объектам, которые чаще всего выглядят неказисто и даже безумно, трудно относиться всерьез. Однако попробовать стоит — за годы моих наблюдений отношение к ЖЭК-арту претерпело значительную эволюцию. Если еще несколько лет назад его воспринимали только как курьез, то сегодня ему посвящают солидные статьи, научные работы и целые сборники, помещая его в контекст разных дисциплин — социологии, антропологии, искусствоведения и прочих. Подобные (хотя «подобные» вряд ли, разве что идейно близкие) объекты встречаются во многих странах, но только на постсоветском пространстве ЖЭК-арт распространился в невероятных масштабах и приобрел настолько разнообразные и причудливые формы — тут как нельзя лучше подходит слово «трэш», поскольку оно в равной степени отражает форму и содержание. При этом господствующее отношение к нему до сих пор остается пренебрежительным — ЖЭК-арт не любят ни обычные горожане, ни коммунальщики, воспринимающие его как мусор, ни даже современные урбанисты, которые видят в нем пережиток прошлого и признак неустроенности и эстетической нищеты. Короче говоря, к ЖЭК-арту можно относиться по-разному. Но, во-первых, нельзя не признавать, что это интереснейший социальный феномен и элемент городской повседневности, требующий осмысления и изучения. А во-вторых, лучше все-таки относиться хорошо — плохого отношения к нему и без нас хватает. Надеюсь, эти книги помогут вам составить собственное мнение об этом удивительном явлении.
Мишель де Серто — французский историк, культуролог и социальный философ. Разумеется, конкретно про лебедей из покрышек он ничего не писал. Хотя теоретически мог бы — как мы увидим далее, феномен, близкий к отечественному ЖЭК-арту, существовал уже как минимум во Франции 1970-х годов. А одна из самых известных работ Серто — «Изобретение повседневности» — вышла в 1980 году. В ней автор исчерпывающе описывает ту парадигму взаимоотношений «обычных людей» с их средой обитания и с формирующими эту среду структурами, в рамках которой ЖЭК-арт становится не только возможен, но и концептуально оправдан. Одним из смыслообразующих сюжетов книги, к которому Серто неоднократно обращается, становится история христианизации индейцев Южной Америки испанскими колонизаторами. По замечанию автора индейцы, находясь в заведомо слабом положении, принимали навязанные правила игры и формально исполняли их, однако наделяли чуждые им ритуалы и повседневные практики собственным смыслом, органичным для их культуры, но непонятным (и потому незаметным) завоевателям: «Ничего не отвергая и не меняя, индейцы подрывали все это изнутри самим способом использования, связанным с целями и референциями, чуждыми той системе, от которой они не могли ускользнуть».
Тут надо сделать небольшое отступление и заметить: любой, кто заинтересуется ЖЭК-артом, рано или поздно непременно наткнется на статью сооснователя движения «Партизанинг» и преподавателя РГГУ Антона Польского «Жилищно-коммунальное искусство», в которой автор также обращается к работам Серто и, помимо прочего, вспоминает Мишеля Фуко. В контексте идей Фуко само городское благоустройство (в частности, создание скверов или уход за дворами) становилось инструментом контроля и дисциплинирования. Серто описывает тактики, которые помогают горожанам неявно противостоять этой системе, формально принимая ее правила — в точности, как упомянутые индейцы. Несмотря на то, что он рассматривает в первую очередь символические практики освоения пространства, не связанные с материальными объектами (прогулки по городу, наблюдение, создание нарративов, проговаривание), ЖЭК-арт идеально вписывается в эту концепцию — как инвертированная форма «благоустройства», формально схожая с благоустройством официальным, но на деле восстающая против него.
Французский архитектор Бернар Лассюс занимался в основном исследованием городских пространств и колористики, но однажды с ним приключилась история, которая на долгие годы сместила фокус его профессиональных интересов. В 1967 году он на правах уполномоченного Центра по изучению среды отправился изучать цвета домов на Корсике по заказу министерства жилищного строительства. В одном из двориков частного дома он обнаружил самодельную змею и дракона, которые вдохновили его на размышления о том, как люди, недовольные существующей средой обитания, пытаются разнообразить ее и перенастроить под себя. На изучение подобных феноменов Ласюсс потратил годы жизни: он много путешествовал по стране, собрал коллекцию из пятнадцати тысяч снимков и в итоге издал альбом «Jardins imaginaires» («Воображаемые сады»), в котором систематизировал свои находки. Это яркое визуальное исследование важно в первую очередь тем, что именно оно впервые перекинуло мостик из мира искусства в мир повседневности. К концу 1970-х годов непрофессиональное и любительское искусство в Европе уже было признано, неплохо изучено и институционализировано, однако творческий акт все еще оставался уделом художников: кустарный лэнд-арт если и попадал в поле зрения искусствоведов, то только в единичных случаях, когда разговор шел о маргинальной, но благородной «аутсайдерской архитектуре» вроде Идеального Дворца почтальона Шеваля, воспетого сюрреалистами и признанного на уровне французского правительства. Лассюс впервые отказался от привычной искусствоведческой оптики, рассмотрев создание приусадебных змей и драконов не только как акт искусства, но и как повсеместную повседневную практику. Сегодня великолепно иллюстрированный альбом «Jardins imaginaires», конечно, стал библиографической редкостью, но некоторые развороты можно найти на полузаброшенном сайте архитектора.
Как следует из названия, книга рассказывает о практиках низовых гражданских инициатив. Она исследует Россию и постсоветское пространство, а временной отрезок, на котором сосредоточились ее авторы, ограничивается пятью годами — с 2010-го по 2015-й. В аннотации сказано, что книга эта — «про людей, которые проявили ответственность и решимость действовать, чтобы изменить окружающую действительность». То есть может показаться, что она не слишком близка нашей теме. Все-таки «ответственность и решимость» — это в большей степени про некую осознанную интенцию городского активиста, а мой опыт общения с создателями ЖЭК-арта показывает, что их мотивы редко бывают отрефлексированы должным образом и остаются где-то на уровне «ну красиво же» или «пусть дети порадуются» — все это отстоит довольно далеко от целеполагания сознательных горожан. И действительно, основной объем книги посвящен описанию различных практик соучастия, связанных с экологическим активизмом, защитой общественных интересов и так далее. Для нас важна лишь написанная Игорем Поносовым глава о детской площадке Андрея Сальникова: в 2008 году Сальников, предприниматель и резчик по дереву, задумал масштабный проект, на реализацию которого у него ушло несколько лет. Впоследствии площадка стала локальной достопримечательностью — ее автор создал домик Бабы-яги, огромный и жутковатый пиратский корабль, пушку, горку и много чего еще. Смотрелся этот ансамбль донельзя колоритно, но городские власти задумали уничтожить его в целях безопасности. Сальников воспротивился этому сам и поднял общественность, и в результате площадку удалось отстоять. По форме и сути эта детская площадка — вполне себе пример ЖЭК-арта с дополнительными интерактивными функциями (что вообще-то не редкость для этого жанра и поэтому не выводит ее за рамки рассматриваемого нами явления). Именно в этом принципиальное значение книги «Делай Сам/а»: она стала первым российским опытом включения ЖЭК-арта в контекст низовых гражданских инициатив — иначе говоря, вывела его из маргинального поля, поставив в один ряд, например, с «Архнадзором».
Как уже было сказано, в России вышло немало научных статей и публикаций по исследованию ЖЭК-арта, однако работа Полины Соколовой оказалась первой, выпущенной в виде полноценной книги, которая посвящена ЖЭК-арту целиком и полностью. Хотя бы поэтому такой обзор вряд ли мог бы без нее обойтись. Справедливости ради, работа эта в первую очередь ученическая: книга «Как воспринимать ЖКХ-арт» стала учебным проектом Полины в Школе дизайна НИУ ВШЭ. К чести Соколовой надо сказать, что она могла бы ограничиться визуальным исследованием, но вместо этого углубилась в тему, проанализировала массу материала и провела несколько интервью с создателями российского ЖЭК-арта, чтобы разобраться в их глубинных мотивах. Книга в итоге все равно по большей части выглядит как компиляция данных из уже опубликованных исследований и статей (прежде всего, из вышеупомянутой статьи Антона Польского и множества тематических пабликов), но, похоже, именно такой компиляции, явленной в виде прекрасно оформленного издания, нам и не хватало для того, чтобы зафиксировать определенный этап эволюции отношения к ЖЭК-арту. Характерно, что 130 тысяч рублей, необходимых для печати тиража, с излишком удалось собрать с помощью краудфандинговой платформы «Планета.ру» — и это, пожалуй, убедительнее всего свидетельствует о широком общественном интересе к теме.
И к финалу пора перейти от теории к практике. «Очумелые ручки», конечно, спорный выбор, ведь за двадцать с лишним лет, прошедших с момента выхода книги, появилось много других изданий, посвященных тому, как создать что-то из ничего. Например, в 2020 году в Издательском доме Мещерякова вышла книга «Вторая жизнь мусора, или Как сделать отходы полезными». Казалось бы, суть книги та же: читателю предлагается мастерить поделки из подручных средств и разного домашнего хлама. Однако пафос «Второй жизни...» сугубо экологический, что в нашем случае совершенно излишне. Надо признать, что ЖЭК-арт (и на этот раз у меня нет ни единого аргумента в его защиту) не то чтобы противоречит ответственному отношению к природе, но относится к этой теме как минимум с безразличием. Не случайно в некоторых регионах выходят локальные постановления, запрещающие использовать старые покрышки в дворовом благоустройстве. В подавляющем большинстве случаев материалы, из которых изготовляются объекты ЖЭК-арта, просто истлевают на солнце, гниют, уходят под землю или разносятся ветром. Так что книга «Очумелые ручки» в этом смысле намного честнее, чем многие современные издания — впервые она была издана в конце девяностых годов, когда ни о какой экологичности, раздельном сборе мусора и тем более о принципах «zero-waste» в России еще слыхом не слыхивали. Она являет собой торжество прагматики, чистый утилитаризм: вы должны сделать занавеску из киндер-сюрпризов не для того, чтобы дать пластиковым футлярчикам вторую жизнь, а просто потому, что это экономично и красиво. Ну, или просто экономично. Сам ЖЭК-арт по сути своей именно таков, и эта дурацкая во всех отношениях книга позволяет приобщиться к той эстетике, в которой работают творцы ЖЭК-арта по всей России. Следовать инструкциям из книги не обязательно. Достаточно лишь прочитать пошаговое руководство по созданию прыгающей лягушки-мыльницы из присоски и пружин для авторучек, китайской вазы из алюминиевых банок или действующей модели унитаза для кукольного домика из пластиковой бутылки. Не исключено, что от этого душеспасительного чтения ваши представления о прекрасном быстро и необратимо изменятся.