5 книг о том, как найти тайну и ее не разгадать (или Что такое вирд в литературе)
Что такое вирд в литературе? Есть множество определений. Узнать об основных можно в статье Анастасии Липинской и Александра Сорочана «Этюды о странном (Категория „weird” в современном литературоведении)», которая опубликована в журнале «Новое литературное обозрение». Но если просто — это weird fiction, «странная проза».
Каждый жанр пользуется определенными инструментами. Комедия обращается к забавным моментам жизни; в персонажах сатирических и юмористических произведений мы узнаем себя. Другое дело — хоррор, который вытаскивает на свет ужасные мысли и ситуации с целью напугать или шокировать читателя. Что же касается вирда, то здесь мы имеем дело с принципиально новой категорией эстетического удовольствия: остаться в недоумении, обнаружить Тайну и не разгадать ее.
Если вы вспомнили фильмы Дэвида Линча, то не зря. Почти в каждом из них встречаются абсурдные, сюрреалистические образы, ситуации, персонажи. Что это: порождения больного разума или реальность сна? Существует великое множество интерпретаций, но почти ни одну из них не предложил сам режиссер. Мы как бы сами заполняем своим воображением пустоты, которые намеренно оставил Линч.
Обязательно ли вирд должен быть фантастическим? Нет, он просто не обязан ничего объяснять. Например, в «странной прозе» Джойс Кэрол Оутс зачастую нет никаких фантастических допущений (элементов мира, которые не встречаются в реальности, но в книге нужны для построения фантастического сюжета). Или есть. Интерпретацию предлагает читатель — или не делает этого. Что важнее — истории Оутс оставляют ощущение Тайны, которая прошла где-то совсем близко. Но что она из себя представляла?
Именно от критерия загадочности я отталкивался, когда составлял сегодняшнюю подборку. Чем непонятнее и абсурднее события, происходящие в тексте, чем меньше объяснений предлагает автор, тем лучше.
Перед тем как мы перейдем к самим книгам, оговорю один момент, который касается определений Weird и New Weird. Есть точка зрения, согласно которой принято рассматривать их как жанры. Тогда к вирду относят творчество Г. Ф. Лавкрафта и единомышленников, от Амброза Бирса до Томаса Лиготти. «Новым вирдом» же считают «фэнтези без каких-либо границ» и к видным представителям жанра причисляют Чайну Мьевиля и Джеффа Вандермеера. Сторонники этой теории игнорируют множество произведений, которые не содержат элементов фэнтези, но тем не менее почему-то относятся к New Weird.
Я не против такой точки зрения, но она создает жанровую путаницу. Я придерживаюсь теории, что вирд — это любая «странная проза», в которой есть загадка, но нет ключей, которые бы помогли ее расшифровать, либо есть, но они слишком неявные, чтобы интерпретировать их однозначно. Ну а New Weird, «Новые странные», — движение писателей, возродивших и усовершенствовавших вирд.
Разумеется, каждый из нас читал «странную прозу», только названий у нее было много — абсурд, сюрреализм, фантасмагория и т. д. «Нос» Гоголя, «Превращение» Кафки, «Дьяволиада» Булгакова, «Красный смех» Андреева, «Приглашение на казнь» Набокова — во всех этих произведениях присутствует элемент странного, который никак не объясняется. Каким образом нос коллежского асессора сбежал с лица и дослужился до чина статского советника? Каким образом Грегор Замза превратился в таракана? Авторы не оставляют подсказок.
К вирду стоит отнести и «Улитку на склоне» — роман, который братья Стругацкие считали самым значимым и совершенным своим произведением. Книга разбита на две части. Одна рассказывает про Управление, которое следит за Лесом, расположенным поблизости. Сотрудники Управления пьют кефир, считают на сломанных арифмометрах, а также завязывают глаза, чтобы не стать жертвами разумных машин. Филолог Перес попадает в этот бюрократический ад и проделывает странный и нелегкий путь к вершине карьерной лестницы. Вторая часть рассказывает о Кандиде, сотруднике Управления, который попал в Лес и потерял память. Оба героя стремятся выбраться из своей среды, но безрезультатно.
Хотя авторы закладывали в роман вполне конкретный месседж, узнать о котором можно, например, в автобиографической книге Бориса Стругацкого «Комментарии к пройденному» (1999), «Улитку» не поняли ни советская цензура, ни большинство читателей. Отдельной книгой роман вышел в СССР только в 1988 году, через 16 лет после написания. Мне нравится думать, что, покидая писательскую голову, произведение обретает плоть и начинает жить по своим законам.
«Улитка на склоне» послужила основой для трилогии американского писателя и яркого представителя «Новых странных» Джеффа Вандермеера. В нее входят романы «Аннигиляция», «Консолидация» и «Ассимиляция». Нашим читателям особенно известна первая часть, экранизированная Алексом Гарлендом. Вандермеер явно оглядывался на творчество братьев, когда писал и другой свой цикл — о Зоне Икс и Южном Пределе...
...Но я расскажу о другой его трилогии — вернее, о заключительной ее части.
Роман «Мертвые астронавты» входит в цикл «Борн». Что следует знать о мире, в котором происходит действие? Есть безымянный Город, на окраине которого расположилась Компания. Она занимается производством биотехов — модифицированных живых существ. Некоторые из них полезны — например, целебные черви. Другие же смертельно опасны. Первая часть рассказывает о противостоянии гигантского левитирующего медведя и существа, похожего на инопланетянина из «Нечто». Вторая — о Странной Птице, сшитой из множества живых организмов. Третья, «Мертвые астронавты», и вовсе проводит читателя по целому зоопарку безумных существ. Зловещая утка со сломанным крылом. Синий лис, который подобен богу. Огненноглазая саламандра. Левиафан. Возможно, некоторые существа являются перевоплощениями мертвых астронавтов. Вандермеер не церемонится с читателем и максимально запутывает сюжет.
Впрочем, хитросплетения истории — не главное в этой книге. Ближе к финалу все настойчивее звучит лейтмотив, который пронизывает творчество Вандермеера, начиная с «Аннигиляции», — это экология. Вот какое объяснение рождает мой мозг: загрязнение окружающей среды и массовое вымирание видов привели к тому, что природа сломалась («Зона Икс»), переродилась («Этот мир полон монстров») или решила отомстить («Мертвые астронавты»). Финальный монолог Синего лиса в романе — обвинительная речь, адресованная человечеству. Грустно осознавать, что в действительности нет силы, которая остановила бы нас.
Есть такой поджанр — Weird West, который вовсе не обязательно имеет отношение к вирду. В «странном вестерне» реалии Дикого Запада смешиваются с атрибутами научной фантастики, стимпанка, хоррора или фэнтези. Фильмы «Дикий, дикий Вест», «Ковбои против инопланетян», «Джона Хекс», «Одинокий рейнджер», «Путь воина» и такие книги, как «Черный ход» Генри Лайона Олди или «Темная Башня» Стивена Кинга, — это Weird West.
«Золотая пуля» — редкий пример гибрида «странного вестерна» и вирда в исполнении дуэта российских авторов. Аннотация обещает роман, похожий на «Темную Башню»: по просторам постапокалиптической Америки путешествуют мальчик Джек и девочка Бетти. Они ищут невзорвавшуюся атомную бомбу, застывшую посреди соляного озера. Чем не путешествие Роланда?
Однако, к чему не готовит аннотация, так это к избыточности романа. Если язык — то стихи в прозе («День пришел, и пришел он. Мормон, одинокий странник горных равнин, убийца жестокосердный и жестоковыйный, нераскаявшийся, но надеющийся на раскаяние, ангел, но не ангел, пуля господня и месть его, молния рукотворная и неуправляемая, рука Господа и наказание его»). Если жестокость — то гротескная, сплаттерная, с кровью и кишками: уже на тридцатой странице герою встретятся освежеванный конь и композиция из людей, сшитых воедино. И так во всем. Но больше всего здесь Странного — недосказанности, таинственности, безумия.
Если вы представите Дэвида Линча и Клайва Баркера, решивших написать вестерн, то будете недалеки от истины.
Читатели, одолевшие эту книгу, делятся на два гендера: «что курил автор» и «чистый восторг». Но никто из них не может объяснить события «Золотой пули», а авторы молчат. Наконец писатель Виктор Глебов выдвинул версию, что роман — постмодернистский пересказ «Божественной комедии» Данте; и она весьма убедительна.
Что ж, до этого у нас были книги, в которых какое-никакое объяснение происходящего присутствовало. Перейдем к тяжелой артиллерии.
Британец Чайна Мьевиль, один из лидеров New Weird, известен своими экспериментами в области «странной прозы». Он скрещивал вирд с фэнтези («Вокзал потерянных снов» и продолжения), детективом («Город и город»), религиозной сатирой («Кракен»), романом взросления («Рельсы»), шпионской прозой («Посредник») и другими жанрами. Но в последние годы Мьевиль пытается дистиллировать вирд, избавить его от других жанровых примесей. Самая удачная попытка — сборник «Три момента взрыва».
Представьте, что автор решил записать свои сны. Нечто подобное уже проделывал Берроуз в «Моем образовании». Но в отличие от него мьевилевские рассказы лишены исповедальности и вообще любых эмоций. Персонажи в большинстве историй намеренно невзрачные, потому что сборник посвящен не им. Главное, чем запоминаются «Три момента взрыва», — галереей сюрреалистических образов. Воронки в земле, которые закручиваются вокруг некоторых людей. Мертвецы, поворачивающиеся ногами к живым. Ходячие нефтяные вышки. Актриса, имитирующая несуществующие болезни. Трейлеры странных фильмов. И так далее и тому подобное. Автор не только не объясняет происходящее, но зачастую даже не развивает сюжет, за счет чего складывается впечатление, что перед нами не законченные рассказы, а сцены, выхваченные наугад из больших историй.
Может быть, Мьевиль действительно запечатлел свои сны. Может, персонажи стали ему неинтересны. А может, он решил продемонстрировать галерею фантасмагорических образов, свободную от сюжетных рамок. Истины мы не знаем. Автор не дал ни одного интервью касательно своего сборника. А значит, «Три момента взрыва» — «вещь в себе», вокруг которой можно строить догадки, домысливать на свой манер, но постичь ее невозможно.
Издательство «Найди лесоруба» выпускает журналы и книги на совершенно разную тематику, руководствуясь одним принципом — тема должна быть интересна команде издательства. Так в разные годы появлялись выпуски журнала, посвященные современным российским музыкантам, Дэвиду Кроненбергу и Джеймсу Балларду, а также книги — сборник микропрозы Лидии Дэвис, «Комментарий к „Услышанным молитвам“ Трумена Капоте» и т. д.
Не раз издательство открывало двери таинственному и необъяснимому. Выпуск, посвященный британскому кудеснику Джеффу Нуну, переводы Вандермеера и, наконец, самый амбициозный проект — объединить под одной обложкой вирдовые произведения русских и зарубежных авторов.
В спецвыпуске есть статья переводчика и популяризатора «странной прозы» Григория Шокина о составляющих вирда. Еще одна статья Чайны Мьевиля, которая рассматривает пустоту как живой организм. Рассказы из антологии «В раю все спокойненько», авторы которой вдохновлялись творчеством Линча. История от Томаса Лиготти, продолжателя лавкрафтианской традиции. Синефильский рассказ от Джойс Кэрол Оутс. Не стоит забывать и о произведениях русскоязычных авторов, многие из которых сделали себе имя благодаря серии «Самая страшная книга».
«Странная проза» представлена здесь максимально широко — от научных статей до фантасмагорий, от юмористических зарисовок до сюжетов, полных ужаса и жути. Если вы хотите узнать, какими именами и произведениями представлен современный вирд, — рекомендую ознакомиться.