5 книг о том, что такое религиозная деревянная скульптура
Книги из этого обзора во многом касаются именно пермской деревянной скульптуры, но нужно оговориться, что сама по себе она не является уникальной. Религиозная деревянная скульптура существовала во всем мире, и она, конечно, появилась значительно раньше, чем христианство. Что вполне понятно: первые скульптурные образы такого рода мы встречаем еще в первобытном искусстве. И в народном искусстве они тоже очень активно присутствуют. С приходом христианства искусство вообще крайне активно бытует в храмах: их интерьеры украшают буквально всеми видами искусства, в храмах присутствуют и живопись, и витражи, и фрески, в храмовом пространстве живут голос и звук, в нем происходят театральные действа — и, конечно, скульптура тоже становится неотъемлемой частью этой палитры. В православных храмах ее было много: она украшала иконостасы и алтари. Другое дело, что именно объемной скульптуры было заметно меньше — если мы имеем в виду такую, которая стояла бы прямо в пространстве храма, в его интерьере и, в отличие от плоскостных икон, представляла бы Святых и самого Бога телесно. Но дело в том, что телесность — это не про нас, не про православие.
Да, большие коллекции христианской деревянной скульптуры есть, например, в Русском музее или в музеях Кремля — они буквально чесом собраны со всей России. Но в целом их, повторюсь, было не очень много — а те, что были, как правило, стыдливо прятали. Ведь в истории русской церкви были периоды, когда подобные скульптуры прямо запрещались, а были, напротив, периоды, когда они оказывались разрешены. Поэтому в храмах для них чаще всего были отведены специальные пространства — в нишах, в приделах, в специальных темницах (если мы говорим конкретно о скульптурных изображениях Иисуса Христа). Тогда можно было при необходимости прикрыть двери, занавесить их — и скульптуры становилось не видно. Иногда их даже обряжали в соответствующие тем или иным церковным праздникам священнические одежды — выходило, что тело и его объем оказывались как бы скрыты, что было принципиально важным. Тем не менее во многих регионах Севера и Поволжья такая скульптура присутствует довольно активно. Жителям Пермского края в этом плане особенно повезло, потому что местная коллекция деревянной скульптуры оказалась первой достаточно хорошо описанной и наиболее полно собранной. Этим мы обязаны Николаю Серебренникову, который стоял у истоков музейного дела в Прикамье и первым предпринял поисковые экспедиции.
Николай Николаевич Серебренников был фигурой во всех отношениях выдающейся. Впервые он увидел деревянную скульптуру — сидящего Христа — в относительно юном возрасте, ему было всего 19 лет. И он был настолько поражен и восхищен увиденным, что посвятил исследованиям этой скульптуры всю оставшуюся жизнь. Уже в двадцатые годы прошлого века он прекрасно понимал, что с закрытием и разрушением храмов этот удивительный феномен канет в Лету, поэтому очень рано стал собирать образцы скульптуры. В 1922 году он организовал первые поисковые экспедиции по Пермской области и вывез из отдаленных храмов и церквей все, что там нашел: икону, скульптуру, церковную утварь — в общем, лучшие образцы церковного искусства, которые в ином случае, очевидно, были бы просто уничтожены. В архиве сохранилось множество писем, в которых он сообщает в разные инстанции о том, что все это ни в коем случае нельзя переплавлять и уничтожать.
И из-за этого у Серебренникова было множество проблем: на него писали огромное количество поклепов, жалоб и доносов. Совсем недавно, например, в архиве обнаружился документ, в котором говорится, что всю скульптуру вообще нужно изъять из Пермской галереи, потому что она показана неправильно — как религиозное искусство, — а вместо этого нужно забрать ее в Свердловск, в музей атеизма, и там показывать как злодейские эксплуататорские объекты. Так что Серебренникову было тяжело во всех отношениях. И когда в 1928 году вышла книга, описывающая собранную им коллекцию и сам феномен, его много ругали и подвергали преследованиям. Поэтому, когда в 1968 году книга была переиздана, это оказался уже совсем другой текст — гораздо более приглаженный. Серебренников все пытался уйти от религиозной подоплеки и подавал рассказ о коллекции под соусом народной культуры и крестьянского искусства. Отчасти это и правда было так — просто Серебренников делал акцент именно на этом аспекте, благодаря чему скульптуру в итоге и удалось спасти. Интересно, что в свои экспедиции Серебренников приглашал Луначарского и Грабаря — Луначарский, напомню, был наркомом просвещения, а Грабарь, помимо всех своих академических регалий, руководил Государственным музейным фондом, который распределял по музеям все национализированные предметы. Во многом благодаря этому обстоятельству и сложилась коллекция Пермской галереи.
Георгий Карлович Вагнер — совершенно удивительный человек, который прошел лагеря. У него была тяжелейшая жизнь, его дважды репрессировали. Вагнер — один из первых специалистов советского периода, который смотрел на древнерусское искусство не только с точки зрения искусствоведения (то есть описания и изучения формы), но и с точки зрения религиозной философии. Именно по этой причине я и выбрала эту книгу — она представляет собой крайне специфический взгляд глубоко верующего человека, к тому же рассматривающего феномен деревянной скульптуры не с точки зрения религии как таковой, а с точки зрения религиозной философии, с которой он и описывает всю древнерусскую культуру. Он подходит к ее изучению как философ и теософ. А мне кажется очень важным представить здесь самый широкий спектр взглядов на православное искусство в советский период, имея в виду не только описание и изучение художественных особенностей — хотя это, безусловно, тоже очень важно, поскольку ставит произведения религиозного искусства в общечеловеческий контекст. Но у Вагнера религиозное восприятие превращается в гуманистическое, он подходит к описанию культуры как религиозный гуманист. Кроме того, его книга посвящена искусству раннего, домногольского периода, искусству XI-XII веков, то есть самым истокам того, с чего начиналась вся художественная культура Древней Руси.
В случае с Чекаловым все обстоит совершенно иначе, нежели с Вагнером: он придерживается совсем иного принципа повествования и оптики рассмотрения предмета. Он описывает народную крестьянскую скульптуру и именно в народном искусстве видит ее истоки. Этот взгляд важен для регионального сюжета, поскольку на существующих примерах влияние народного искусства действительно очень чувствуется. Чекалов раскрывает механизмы того, как обычные деревянные предметы, которые бытовали в доме и в обиходе крестьян, влияли на эти скульптурные образы. Собственно, сам подход к ним был во многом промысловым — как к обычной резьбе по дереву.
На самом деле про православную деревянную скульптуру пишут очень мало. Это связано с тем, что, с одной стороны, ее коллекция не так уж велика и Серебренников с Власовой практически полностью закрыли эту тему. А с другой стороны, по моим ощущениям, исследователи пока еще боятся подходить к этой теме с применением нестандартной оптики, хотя, конечно, комплексный и более синтетический подход, который показал бы это явление с разных сторон, здесь необходим. И в этом смысле, на мой взгляд, очень важна история про христианство, язычество и двоеверие.
Во-первых, надо понимать, что в религиозном сознании жителей Прикамья христианство появляется очень поздно: первые миссионеры появились здесь в XIV-XV веках, и то их активно гоняли, сжигали и уничтожали. А в полной мере христианство приходит сюда только со Строгановыми — в конце шестнадцатого столетия пермяков начинают крестить. Так что язычество здесь было очень глубоко укоренено. Несмотря на то, что христианство было в итоге принято и деревянная скульптура во всем своем духовном наполнении, безусловно, является неотъемлемой частью православной культуры, вот это стихийное язычество, или народное христианство, всегда присутствовало рядом с ней и с православием в целом — не случайно на севере Пермского края до сих пор отмечают чисто языческий праздник Быкобой, и это только один из примеров. Эти контексты сосуществуют даже не параллельно, а просто одновременно в одном сознании. Поэтому книжка про двоеверие очень важна для понимания рассматриваемого нами предмета.
Это издание представляет собой огромный альбом с подробным и полным каталогом пермской деревянной скульптуры и включает в себя тексты самых компетентных исследователей — в том числе тексты доктора искусствоведения Ольги Михайловны Власовой, которая занимается этой темой всю свою жизнь и издала несколько тематических книг. В текстах этой книги содержится наиболее современный взгляд на феномен деревянной скульптуры, на его положение между Востоком и Западом. А кроме того, вошедшие в сборник исследования подсвечивают разные влияния, которые специалисты способны углядеть в образцах деревянной скульптуры. С одной стороны, речь идет о народном творчестве, с другой — о языческом влиянии, с третьей — о влиянии западных профессиональных мастеров, которые занимались резьбой и приезжали работать на территорию, которую сегодня занимает Пермский край. В общем, это наиболее актуальный исследовательский материал, еще и богатейшим образом иллюстрированный. И по сути это последняя состоявшаяся попытка публикации тематического материала такого уровня — если не считать книги Ольги Власовой «Пермская скульптура между Востоком и Западом», основанной на ее докторской диссертации.