5 книг о том, что такое эволюция морали
Рождение эволюционной теории в XIX веке тут же сподвигло мыслителей использовать ее для объяснения нашего морального чувства. Дело задалось не сразу — сказывались недостаток полевого материала и отсутствие пригодных теоретических моделей. Лишь сейчас можно уверенно заявить, что убедительное описание эволюции человеческой морали в общих чертах оформлено.
Это описание основано на эмпирических исследованиях чувства справедливости у приматов, взаимного альтруизма у людей и других социальных животных, феноменов разделения благ, жертвенности и многого другого. Синтетическая теория эволюции и теория игр обеспечили мощный теоретический фундамент для эмпирических наблюдений, хотя многое по-прежнему остается непонятным. В любом случае, сам факт эволюции морали сейчас сомнению не подвергается, но, как и многое в науке, находится в зоне активных дискуссий.
За исключением пятой книги в подборку вошли издания, авторы которых ограничиваются описательными рассуждениям. Они очень осторожны в рекомендациях, хотя каждый мог бы выдвинуть полноценную моральную программу. Последняя книга, кроме описательной стороны, аккуратно обозначает перспективы пересмотра наших моральных договоров.
При этом каждая позиция в списке, так или иначе, претендует на то, чтобы по меньшей мере исподволь трансформировать наш взгляд на моральное чувство и поведение в целом. И каждая, конечно, пересекается с исследовательскими интересами автора-составителя: приматология, биология поведения, философия, эволюционная эпистемология и теория игр.
Можно рекомендовать эту книгу как введение в проблематику исследований эволюции морали. Книга — сообразно интересам автора, выдающегося приматолога — содержит множество этологических выкладок об эволюции и природе нашего морального поведения. Де Вааль популярным языком воспроизводит костяк современных воззрений на эволюцию морали.
Эмпирическую часть книги преимущественно составляет описание морального поведения у других животных (прежде всего приматов). Де Вааль одним из первых предположил, что у приматов есть чувство справедливости, а затем — совместно с Сарой Броснан и другими исследователями — экспериментально подтвердил наличие распределительной справедливости (читай, честности) у капуцинов и ряда других обезьян. Ученого трудно обвинить в некритичной экстраполяции результатов экспериментов на род homo. Де Вааль признает человеческую специфику и предполагает, что в социальном выражении нашей любви и агрессии мы находимся где-то между бонобо и шимпанзе.
Иронизируя над воинствующим атеизмом с одной стороны и критикуя претензию религии на монополию в формировании нравственности — с другой, Франс де Вааль развенчивает миф о «злой природе» и неповторимой исключительности человека и его морального чувства.
Книга предлагает не только рассмотреть «биологию» морального поведения, но и сопутствующий контекст — каким его видит современная наука. Роберт Сапольски по основной специальности нейроэндокринолог (поэтому больший акцент в книге сделан на мозговые процессы). Но поскольку у автора есть опыт приматологической работы, он не ограничивается описанием «поведения мозга в поведении человека», но и анализирует адаптивные преимущества моральных действий.
Для этого Сапольски разбирает палеоантропологические дискуссии вокруг роли агрессии в естественной истории человечества, обсуждает эксперименты с физиологической экспрессией культурных факторов среды и всячески демонстрирует, как сочетания различных переменных влияют на принятие моральных решений. Попутно автор разбивает миф об автономии рационального выбора в решении этических задач.
На выходе имеем отличную мультидисциплинарную работу с четким балансом между научностью и ясностью изложения.
Издание для тех, кто готов погружаться в спецлитературу. Джойс фокусируется на теоретическом обосновании врожденности морального мышления, не размениваясь на юмор и эмпирику. Основной аргумент обосновывает адаптивную выгоду морали и координирующую роль, которую она сыграла в человеческой эволюции.
Читателя может озадачить, что Джойс уделяет огромное внимание критике самой возможности формировать ценности, исходя из знаний об эволюции этики и механизмах работы морального чувства. Иными словами, с точки зрения автора знания фактов недостаточно для нормативных рекомендаций, хотя рациональный анализ поведения в любом случае необходим. Это в известной степени служит возражением публицисту и нейрофизиологу Сэму Харрису, одному из флагманов воинствующего атеизма, который уверен, что наука и нейроэтика могут диктовать нравственные правила.
Пожалуй, самая трудная книга для неподготовленного читателя, браться за нее до знакомства с другими позициями в списке чревато недочитыванием.
Автор описывает эволюцию морали с помощью двух основных инструментов: эволюционной теории игр (исследует отбор стратегий и фенотипов, реагирующих на вызовы среды) и понятия ограниченной рациональности агентов (в конце концов, люди не идеальные вычислительные машины). Структурность в этом контексте означает наличие причинно-следственных связей в отборе культурных и генетических паттернов.
Маккензи уверен, что и культурная, и биологическая эволюции схожи и вполне поддаются анализу одними и теми же средствами. Его успехи на этом поприще впечатляют: он системно и увлекательно рассматривает эволюцию сотрудничества, доверия, справедливости и возмездия с использованием различных игровых моделей. Правда, чтобы увлечься по-настоящему, читателю не помешают базовые знания в теории игр и математике.
Если вы искали книгу, где, помимо нередукционистского описания эволюции морали, присутствуют рекомендации «что из этого на практике следует», то на последнее в списке смелости хватило только у Кена Бинмора. Автор — известный математик и экономист, специалист по теории игр, дизайнер аукциона на услуги сотовой связи 3G, который принес британскому правительству более 20 миллиардов долларов.
В «Естественной справедливости» Бинмор фокусируется на эволюции социальных контрактов, которые включают контакты культурные и, конечно, моральные. Особое внимание уделяется тому, что происходит в последние десятилетия в отдельных сообществах и целых культурах. Выкладки Бинмора могут служить руководством по нравственному поведению. Автор часто обращается к классическим этико-философским понятиям и концептам, сохраняя здоровый критический скепсис современного исследователя. В отличие от предыдущей книги, работа Бинмора — живая и одновременная серьезная — содержит минимум формул, что ничуть не вредит ее творческой и эвристической ценности.