5 книг о том, чем занимаются городские сталкеры
Городские сталкеры это люди, которые разделяют принципы urban exploration, или сокращенно urbex, — так обозначаются одновременно индустриальный туризм и городские исследования. То есть если переводить это термин на русский, он будет складываться из двух довольно разных понятий, ни одно из которых не адекватно ему в полной мере — ведь «индустриальный туризм» это часть туристического бизнеса, а «городские исследования» — это вообще очень размытое понятие, которое может включать в том числе и исследования чисто социологические, не связанные с личным опытом и активными действиями. Поэтому проще все-таки пользоваться англоязычным термином, раз уж он закрепился. Итак, urban exploration — это практика исследования объектов и пространств производственного или военного назначения — функционирующих, заброшенных или законсервированных. В общем, тех пространств, которые не предназначены для туристических посещений и на которые как правило закрыт вход обычному человеку — или же этот вход сопряжен с риском и опасностью. В отдельных своих проявлениях (диггерство, руфинг и так далее) это чаще всего хобби, направленное или на получение экстремального опыта, на создание тематических фотографий, или на совершение открытий и расширение городской карты. Но в целом urban exploration к хобби и субкультурному явлению, конечно, не сводится. Скорее речь идет об определенной философии, об особом способе восприятия городского пространства и взаимодействия с ним. Причем способ этот в корне революционный, поскольку не просто отвергает устоявшиеся, «разрешенные» и обывательские модели взаимодействия с городом, но и предлагает взамен особую собственную оптику.
Эта книга — яркий образец жанра, который уже довольно давно сложился, например, в Европе и США. Если погуглить книги, посвященные urban exploration, мы обнаружим, что на английском языке издано довольно много книг, большинство из которых построены по одному и тому же принципу: некий исследователь-энтузиаст ездит по миру, совершая вылазки на те или иные заброшенные или закрытые объекты, а затем систематизирует свой опыт в книге, рассказывая истории о том, где он был и что видел. Такого рода «трип-репорты» часто похожи друг на друга, и читать их один за другим нет никакой особой необходимости, достаточно ознакомиться с наиболее приметными представителями жанра.
Гейтс — один из авторов, которого можно смело рекомендовать в этом отношении. Он фанатичный исследователь, который начал свои изыскания с Нью-Йорка, но вскоре переключился на путешествия и побывал на многих континентах и во многих городах, включая Каир, Москву и другие. В первую очередь его интересовали именно подземные коммуникации — старые туннели, ветки метро, канализационные коллекторы и другие объекты — как заброшенные, так и охраняемые. Свои путешествия по ним он описывает очень ярко, и одно из важных достоинств книги как раз и заключается в том, что она дает нам новые представление об «альтернативном» городском пространстве. С обывательской точки зрения, памятники архитектуры везде разные, а вот «сталкерские» объекты вроде шахт, бункеров и канализационных систем более или менее одинаковы независимо от города и континента. Гейтс показывает, что это не так и «скрытые» части городов не менее самобытны и разнообразны, чем те, что доступны взгляду обычного туриста.
А еще книга Гейтса примечательна тем, что он не ограничивается одним только визионерским опытом или описанием приключений и пространств. Он именно что исследователь, и в фокусе его внимания в том числе — человеческое измерение. Он знакомится с другими сталкерами, а также с обитателями тех объектов, которые он исследует. Например, интересны описания его встреч с жителями так называемого «туннеля свободы» на Манхэттене: это легендарное место, которое облюбовали представители нью-йоркского андеграунда — от граффити-художников до бездомных или просто тех, кто выбирает неформальный образ жизни и побег от «наземного» города и его системы взаимоотношений. И этот социологический взгляд автора тоже очень интересен.
Urban exploration не сводится к диггерству, но оно, конечно, является одним их ключевых элементов всего направления. Что вполне понятно. В мегаполисах, таких как Москва или Нью-Йорк, очень развита система подземных коммуникаций, к которой относится и метро, и разветвленная канализационная сеть, и различные старинные подземные ходы и туннели, и много чего еще. Логично, что именно этот уровень города, во всех смыслах скрытый от посторонних глаз, привлекает наибольшее внимание исследователей — если на земле многое уже давно изучено, то подземный потенциал кажется неисчерпаемым, он труднодоступен — как чисто физически, так и в смысле поиска какой-то адекватной информации о нем. Конечно же, это справедливо и для исследований подземных бункеров — многие из них являются сооружениями стратегической важности, они хорошо укреплены и зачастую охраняемы, а значит, в них все часто остается в первозданном виде — а это, конечно, лакомый кусок для любого исследователя.
Дмитрий Юрков — фигура знаковая. Он олицетворяет собой редкий и ценный тип исследователя — Юрков совмещает в себе теоретика и практика. Он — историк и архивист, создатель интереснейшего Музея современной фортификации, который можно смело рекомендовать всем, кто интересуется темой. Юрков ставит во главу угла достоверность информации, поэтому уделяет огромное значение изучению документов и историческим исследованиям. В его работах минимум мифологии и романтики, присущей самоучкам и энтузиастам, и максимум проверенных исторических данных. А в случае, когда мы говорим о секретных бункерах советского времени, это особенно важно, поскольку трудно найти более мифологизированную сферу исследований. Недавно вышедшая книга Юркова, посвященная этой теме, стала результатом многих лет его архивных и научных изысканий. В ней рассказывается о том, как, когда и для чего в Москве и других городах создавались бункеры, как их эксплуатировали и каково их современное состояние. И несмотря на то, что эта книга совершенно очищена от мифов, она не становится менее интересной и легкой для восприятия.
Эта книга раскрывает один из главных способов взаимодействия с городским пространством в рамках urban exploration — собственно, их фотографирование. Как мы уже говорили, urbex не сводится к чисто визуальному опыту, но многие из тех, кто интересуется им, не стремятся его как-то абсолютизировать или превращать в жизненную философию. В конце концов, совсем не обязательно ударяться в эти высокие материи — он вполне работает и на уровне фотографии как хобби. Поэтому в мире издано множество альбомов и каталогов, посвященных индустриальной фотографии, без которой urbex существовал бы только на уровне персонального опыта и теоретических концептов. И книга фотографа Тодда Сайпса — один из самых известных примеров такого рода. Важно, что эта книга, в отличие от многих других, вообще не предполагает абстрактных философских разговоров. Сайпс — практик, и текст, которым он снабдил свой альбом, посвящен в основном практической и технической стороне индустриальной фотографии: какое снаряжение взять, как соблюсти технику безопасности, как выстраивать композицию, какие стили индустриального фото существуют, какие дополнительные приспособления и гаджеты могут потребоваться, как выстроить свет — и так далее, и тому подобное. То есть, эта книга может стать серьезным подспорьем индустриальному фотографу, а если вы не планируете сами этим заниматься, в ней достаточно авторских работ, с которыми будет попросту интересно ознакомиться.
Вообще говоря, именно эта книга — точнее, фотоальбом, изданный по итогам одноименной выставки, — имеет довольно посредственное отношение к urban exploration, но раз уж этот список субъективный и авторский, почему бы и не допустить это небольшое отклонение от темы. Дело в том, что формирование специфической оптики взгляда на городскую повседневность и городское пространство — довольно-таки важная история, и вряд ли можно назвать двух людей, у которых эта оптика сформировалась бы под влиянием одних и тех же факторов. Понятно, что есть какие-то мейнстримные культурные продукты типа книги «Пикник на обочине», которая еще будет упомянута позже, игр вроде «S.T.A.L.K.E.R.» или «Метро», индастриала как музыкального направления и прочих подобных вещей, которые оказали влияние на целые поколения людей, пробудив в них интерес к соответствующей эстетике и сподвигнув на собственные исследования. Но это общеизвестные вещи, и подробно рассказывать о них было бы странно — любопытнее обратиться к частному опыту и менее очевидным примерам.
В данном случае это черно-белый фотоальбом, в 2013 году изданный в Словацкой национальной галерее и посвященный 1950-м годам в документальной фотографии в Центральной Европе. На этих снимках, сделанных на заре существования ЧССР, запечатлена социалистическая повседневность тех времен — повседневная городская жизнь, строительство, восстановление, трудовые будни и праздники, большие коллективные проекты и частные человеческие истории. В них брутальное часто соединяется с романтическим, и даже сюжеты вроде крупных строек поданы в человеческом преломлении. И это именно тот взгляд, который достаточно важен и для современного городского исследователя — хотя зачастую может показаться, что именно человеческое в сферу его интересов никак не входит.
Здесь все понятно: это, конечно, пункт списка, лежащий на поверхности, но и не вспомнить эту книгу в таком контексте было бы невозможно. Скорее, правда, для нас важен не столько литературный первоисточник, сколько снятый по нему фильм Тарковского, но принципиальной разницы нет: откровенно говоря, современные сталкеры вполне могут с одинаковым успехом не читать и не смотреть ни того, ни другого, однако уверенно идентифицировать себя именно как «сталкеры». Слово это многозначное и имеет сложную историю — точнее, несколько историй, никак не связанных между собой. Оно встречается и у Кастанеды, а кроме того, именно так называется нежелательное и навязчивое преследование и домогательства. Но именно в том значении, которое мы имеем в виду, оно было изобретено Стругацкими, и историю об этом можно найти в воспоминаниях Бориса Стругацкого: «Происходит оно от английского to stalk, что означает, в частности, „подкрадываться“, „идти крадучись“. Между прочим, произносится это слово, как „стоок“, и правильнее было бы говорить не „сталкер“, а „стокер“, но мы-то взяли его отнюдь не из словаря, а из романа Киплинга, в старом, еще дореволюционном, русском переводе называвшегося „Отчаянная компания“ (или что-то вроде этого) — о развеселых английских школярах конца XIX — начала XX века и об их предводителе, хулиганистом и хитроумном юнце по прозвищу Сталки». А уж после того, как Тарковский снял свой фильм, оно окончательно закрепилось как самоназвание городских исследователей всякого рода загадочных «зон», опасных и запрещенных объектов, в которых можно найти не только приключения и артефакты, но и переживания чисто экзистенциального толка. Поэтому, конечно, в плане эстетики направление urban exploration неразрывно связано с этим словом и произведениями, в которых оно фигурирует, и многим ему обязано.