5 книг о том, чем вдохновиться при создании нового медиа

Книга, в которой американский журналист Том Вулф сформулировал принципы новой журналистики, увидела свет во второй половине прошлого века. Вулф представляет себе журналистику в большей степени как документальную литературу, а тексты — как небольшие документальные романы. Помимо прочего, в этой книге приведены статьи и тексты, которые соответствуют этим представлениям автора. Читая все эти истории, ты действительно как будто бы смотришь небольшой документальный фильм или читаешь классический рассказ — дело в том, что они во многом выстроены именно по литературным или кинематографическим канонам. В них задействованы и все литературные приемы — этакое сценописательство, когда, получив представление про одну начальную сцену, можно составить его обо всем остальном тексте, а дальше происходит только расшифровка и конкретизация. Тексты выстроены как последовательность сцен, и в этом их явное сходство с литературой и кинематографом, а хороший текст я представляю себе именно так. Диалоги героев материала должны быть переданы в точности, даже если это разговорная речь или речевые заминки — их важно передать, если они работают на фокус и на основную идею.

Про самого Тома Вулфа рассказывают, что на интервью он всегда приходил в белом костюме. Это к вопросу об этике: Вулф хотел обозначить, что он журналист, что он запишет за тобой все, полностью тебя просканирует, он чист перед собой и перед собеседником. Ответственность журналиста, действительно в том, чтобы человек каждый момент беседы понимал и помнил, что общается с журналистом и что не журналист, а только он сам ответственен за свои слова.

«Луна и грош», по сути, идеальный профайл, только художественный и очень длинный. В книге описана биография вымышленного художника, за которым угадывается его прообраз — Поль Гоген. Собственно, я считаю «Луну и грош» самым крутым профайлом в истории, потому что она представляет собой эталонное жизнеописание человека, имеющего конкретный прообраз. Как создается профайл? Берется человек, берется его биография, в этой биографии выбирается некоторый фокус — что-то конкретное, о чем мы хотим рассказать читателю. В данном случае повествование сфокусировано именно на творческом пути героя — изначально биржевой маклер, он стал художником, уехал от бывшей жизни, расписал хижину, в которой стал жить, и указал в завещании, что после его смерти хижину необходимо сжечь.

Есть в книге и типичный для профайла фолловинг (автор следит за героем, встречается с ним, проводит с ним время, описывает свои наблюдения, его привычки, манеры и особенности), и несколько глубинных интервью (приведены разговоры с героем), и беседы со всеми, кто может что-либо о герое сказать (друзья, жена, жены друзей и так далее). В общем, это длинная книга — гораздо длиннее, чем должен быть журналистский текст, — но написана она по всем канонам хорошего профайла.

Даниил Туровский — наследник школы Тома Вулфа, и все тексты Туровского написаны именно по его заветам. Все истории, которые вошли в эту его книгу, Даниил собрал за большой промежуток времени — он достаточно долго сидел на одной теме, и в итоге у него получилась полноценная история русского хакерства, начиная с довольно давних времен, когда люди только стали увлекаться компьютерами, программированием, видеоиграми, взломами и так далее. Сам Туровский, кстати, тоже увлекался компьютерами и активно выписывал тематические журналы — это пример того, как свое увлечение и хобби человек сначала конвертирует в цикл журналистских текстов, а затем и в книгу. История, которую он рассказывает, берет начало во временах появления самых первых хакеров и заканчивается на том периоде, когда русские хакеры стали известны благодаря тому, что якобы смогли повлиять на ход президентских выборов в США.

Книга Даниила Туровского — самая современная книга в этом списке, и она имеет самое непосредственное отношение к современной нам журналистике. Если, например, вторую «Луну и грош» ты не напишешь, потому что ты не Моэм (и это все же литература, а не журналистика), то на «Краткую историю русских хакеров» вполне можно ориентироваться именно в практическом плане.

Во всех историях и мультимедийных проектах очень важно найти подходящие образы, посредством которых текст и его герои войдут в сознание читателя. И эти образы должны быть максимально понятны ему. Например, когда я писал профайл [пермского общественника и благотворителя, основателя проекта «Дедморозим»] Дмитрия Жебелева, на одном из этапов работы с текстом я думал, что таким образом станет пиджак: у Жебелева сложные отношения с пиджаками. Он их никогда не любил, в детстве мама заставляла их носить, во взрослой жизни они ассоциировались у него с чиновниками и насаждаемыми правилами. А к концу истории у Жебелева наготове всегда есть собственный костюм. И в теории можно было рассказать эту историю, используя как образ костюм и отношение героя к нему. Чтобы у читателя был образ, который он бы мог с собой соизмерить: спросить себя, что аналогичные образы значат для него, например. Важно найти точку входа, тот мостик, с помощью которого ты будешь знакомить читателя с миром, который для него на старте непонятен, а может быть и вовсе не интересен.

«Портрет Дориана Грея» — пример отлично найденного образа. Это, собственно, портрет молодого человека, который вбирал все пороки своего владельца и старел, пока тот оставался молодым. Это не просто красивая авторская находка сама по себе, но именно образ, благодаря которому читателю проще получить представление про быт и нравы, описанные в романе.

Это произведение упомянуто здесь в двух аспектах, которые, на мой взгляд, важно иметь в виду. Во-первых — речь о построении композиции. «Евгений Онегин» — это идеально построенный сюжет, в котором понятные нам герои движутся из точки А в точку Б. При этом они эволюционируют: в начале, условно говоря, Татьяна бегает за Онегиным, затем — Онегин за Татьяной, читатель наблюдает за этими изменениями. Это важно: когда ты сам планируешь историю, нужно всегда иметь в виду, что сюжет должен развиваться логично, а его начальная и конечная точка должны быть противоположны друг другу. Собственно, таковы базовые основы сторителлинга, основы построения сюжета: герой, путь которого мы показываем, должен меняться, его характер не может быть статичным.

А во-вторых, я где-то встречал, что роман «Евгений Онегин» называют «мультимедийной историей», данной нам в виде текста. Это оправдано — ведь что такое вообще мультимедиа? Это проект, который ты потребляешь разными органами чувств. С понятной долей условности можно сказать, что этот эффект создается и в «Евгении Онегине». В романе все предельно конкретно, нет излишка эпитетов и прилагательных. Все, что описано в романе, предельно ясно представляется в голове — ты буквально ощущаешь этот мир, понимаешь, как он выглядит, какие в нем есть запахи и так далее. Так что тут тоже задействованы все органы чувств — благодаря читательской фантазии, — и значит, это хороший пример того, как вообще нужно писать. Нужно по максимуму убирать все прилагательные (за исключением тех, что обозначают цвета) с прицелом на то, чтобы читатель пользовался более конкретными ориентирами и благодаря им погрузился в мир, в который ты хочешь его погрузить.