C древнейших времен предательство — важнейшая для европейской культуры тема. Особенно актуальной она стала в эпоху Средневековья: евангельский сюжет измены Иуды использовался в разных видах искусства (особенно изобразительном), а сама категория стала одной из центральных в морально-этическом аспекте. Не случайно Данте Алигьери в «Божественной комедии» подвел своеобразный итог многим духовным и интеллектуальным исканиям Средневековья. Он поместил в самую мрачную часть Ада, рядом с Люцифером, предателя божественной власти Иуду и предателей власти светской — Гая Кассия Лонгина и Марка Юния Брута, участников заговора против Цезаря и его убийц (имя Брута можно считать дохристианским символом предательства, а затем его потеснил другой персонаж, хотя в веках остались оба). Может показаться, что в античности эта категория не имела такого большого значения: хитроумный Одиссей — герой, Троянский конь — подвиг и военная уловка, а не подлость. Однако вспомним Медею, которую Ясон привез на чужбину, поклялся ей в верности, а потом бросил ради брака со знатной гречанкой (за что колхидская колдунья ему страшно отомстила), или верную Пенелопу, которая ждала Одиссея годами, или историю про триста спартанцев — греки хорошо понимали, что такое предательство.
В литературе тема предательства неоднократно осмыслялась, причем в самых разных контекстах: она может быть связана и с общими размышлениями о природе зла, и с конкретными социальными конфликтами. Рассмотрим некоторые знаковые произведения о предателях и предательстве.
Прием
Мы следим за событиями повести глазами подростка — периодически их сменяют лирические интроспекции, воспоминания Сережи об отце и его участии в Гражданской войне. Благодаря им мальчику и удается выбраться из паутины предательства: «Наступило солнечное утро. То самое, с которого жизнь моя круто повернула в сторону. И увела бы, вероятно, кто знает куда, если бы… если бы отец не показывал мне желтые поляны в одуванчиках да если бы не пел мне хорошие солдатские песни, те, что и до сих пор жгут мне сердце. И весело мне от них и хорошо. А иной раз и рад бы немножко заплакать, да как-то стыдно, если не с чего».
Ключ
Несмотря на то, что сюжет о шпионах был востребован литературой 1930-х, ничего ходульного в повести Гайдара нет. Например, речь «дяди»-шпиона, главного антагониста, почти полностью состоит из осмеяния советских штампов (этим он схож с Остапом Бендером). В интервью «Горькому» литературовед Александр Жолковский говорил: «...многие люди моего поколения и помоложе очень ценят „Судьбу барабанщика” Гайдара, где действует отрицательный герой, антисоветский шпион, говорящий очень много мудрых слов. (...) для многих это была еще одна книга с афоризмами врага народа, которые можно цитировать».
Контекст
Из-за «Судьбы барабанщика» Гайдар сам чуть было не стал «предателем»: вскоре после публикации первых глав на него подали донос в ОГПУ, набор повести рассыпали, из библиотек начали изымать другие книги писателя, который ждал ареста. Однако дело обошлось — через несколько месяцев Гайдара наградили «Знаком Почета», а «Детиздат» начал переиздавать его книги миллионными тиражами. В дневнике Гайдар писал: «Проклятая „Судьба барабанщика“ крепко по мне ударила».
Аркадий Гайдар. Судьба барабанщика (1938)
Сегодня о некогда сверхпопулярной повести «Судьбе барабанщика» вспоминают нечасто, хотя таких ярких художественных текстов в советской (не говоря уже о постсоветской) детской литературе было не так уж и много. Время действия повести — 1920-е, период восстановления страны после Гражданской войны. Главный герой, мальчик Сережа, остается летом один в квартире: отца посадили за растрату, а мачеха уехала с новым мужем на курорт. Сережа, как и его отец, оступается, влезает в долги и однажды обнаруживает в своей квартире незнакомцев — мужчину и старика (этот эпизод напоминает сцену проникновения свиты Воланда в нехорошую квартиру — о сходстве атмосферы «Мастера и Маргариты» и «Судьбы барабанщика» можно почитать в исследовании культуролога Ирины Глущенко «Барабанщики и шпионы. Марсельеза Аркадия Гайдара» [М.: Издательство Высшей школы экономики, 2015]). Мужчина прикидывается «дядей» Сережи (на самом деле он бывший белогвардеец и вражеский шпион, а его спутник — старый бандит), многократно обманывает мальчика, увозит в Киев и впутывает в свои дела. В конце концов Сережа выводит агентов иностранной разведки на чистую воду, убивает старика и сам чуть не погибает от «дядиной» пули. Сюжет «Судьбы барабанщика» динамичен, в ней много характерных деталей эпохи, позволяющих понять жизнь того времени.
Почему предательство — важная для этой повести тема? Конечно, не только потому, что речь идет о злокозненном шпионе-белогвардейце: отец Сережи, бывший красноармеец, запутался в личной жизни и предал из-за коварной жены молодую советскую родину, за что и поплатился свободой. Сам Сережа не только сын красноармейца, наслышанный о его борьбе, подвигах и товарищах, — он пионер, барабанщик отряда. Он знает, как поступать правильно, но ему не хватает сил и мужества противостоять соблазнам самостоятельной жизни, поэтому шаг за шагом Сережа становится пособником шпионов и бандитов и предает тем самым героическое прошлое отца — однако как раз память о нем помогает мальчику встать на верный путь и исправить свои ошибки.
Вениамин Каверин. Два капитана (1938–1944)
Еще одна популярнейшая приключенческая книжка, написанная для советских детей: мальчик Саня Григорьев подозревает директора школы в том, что тот способствовал гибели своего двоюродного брата, капитана, возглавлявшего в 1912 году полярную экспедицию. Чтобы это доказать, мальчик становится летчиком, собирает информацию и, в конце концов, во время Великой Отечественной войны находит останки экспедиции, документы, объясняющие ее гибель, — и восстанавливает доброе имя преданного капитана.
Крестный отец 2 (1974)
Фредо Корлеоне был непутевым старшим братом крестного отца мафии Майкла Корлеоне. Когда дела семьи пошли не очень, он начал тайком вести переговоры со злейшими врагами клана. Майкл раскрыл заговор, но не стал наказывать брата — просто изгнал его. Однако позже, после смерти матери, все-таки приказал убить Фредо. Предательство отменяет родство.
Прием
Параллельно с историей Лира и его дочерей Шекспир вводит сюжетную линию графа Глостера, чей внебрачный сын оговаривает его законного сына. «Зеркальные» сюжеты усиливают ощущение всеобщности трагедии, ставшей результатом предательства.
Ключ
Предательство — пусковой крючок трагедии. Возможно, оно не равняется источнику зла, но во всяком случае может считаться одним из главных его проявлений. Даже если все начинается с человеческих страстей, то сам конфликт и в «Короле Лире», и в «Макбете», и в «Гамлете» проистекает из того, что один герой предает другого.
Контекст
В советское время распад и разлад, изображенные в трагедии, часто объясняли кризисом феодального общества в шекспировской Англии. Если взглянуть на это с интересующей нас точки зрения, будет очевидным, что, хотя в таком обществе и процветают обман и неверность, все же предательство функционирует точно так же и в древнегреческой (упомянутая выше «Медея» Еврипида), и в древнеримской (трагедии Сенеки) драматургии, то есть речь идет об общей проблеме, а не исторических частностях.
Уильям Шекспир. Король Лир (1605–1606)
Главный герой трагедии, почувствовав приближение старческой немощи, решил разделить свое королевство между тремя дочерьми. Перед этим он спросил, как сильно они его любят: Лира сбили с толку лицемерные речи двух дочерей, он отдал им свой трон, а третью дочь, верную ему Корделию, оттолкнул. После многочисленных страданий и унижений он прозревает и понимает, какова цена власти, богатства, почета и раболепного подчинения, которыми пользовался раньше. В «Короле Лире», как и в «Гамлете», не просто рушатся семейные связи — весь мир разваливается и погружается в хаос: «любовь остывает, слабеет дружба, везде братоубийственная рознь. В городах мятежи, в деревнях раздоры, во дворцах измены, и рушится семейная связь между родителями и детьми... Наше лучшее время миновало. Ожесточение, предательство, гибельные беспорядки будут сопровождать нас до могилы».
Эсхил. Агамемнон (трагедия была представлена в 458 г. до н. э.)
Предыстория этой трагедии Эсхила показывает, что длинные мифологические сюжеты у древних греков часто представляют собой цепочки предательств, влекущих за собой месть. Как получилось, что Клитемнестра предала и убила своего мужа, героя Троянской войны Агамемнона? Да просто Одиссей не хотел отправляться на эту войну и пытался предать других греческих царей (с которыми его связывала клятва), притворившись безумным. Его обман был раскрыт Паламедом, и Одиссей впоследствии предал его (согласно одной версии, подбросил ему в палатку якобы троянское золото, согласно другой — утопил во время совместной рыбной ловли). За Паламеда мстит его отец Навплий, он подговаривает жен ахейцев, оставшихся в одиночестве, изменять мужьям. Так становится предательницей и Клитемнестра, и лишь ее сыну, Оресту, удается прервать череду предательств и отмщений: он убивает мать (тоже в каком-то смысле предательство!), его преследуют Эринии, а потом оправдывают боги.
Звёздные войны. Эпизод V: Империя наносит ответный удар (1980)
Лэндо Калриссиан построил самый быстрый корабль во Вселенной, но его у него выиграл в карты Хан Соло. При этом они все равно считались друзьями. До поры до времени: когда Хана преследовали имперцы, он попросил у Лэндо помощи, а тот передал друга в руки врагов. То ли мстил, то ли пытался сохранить власть в Облачном городе — не важно: для поколения «Звездных войн» Лэндо — аналог Иуды. Правда, за плохим поступком последовало моральное преображение: Калриссиан стал хорошим и превратился в одного из полевых командиров повстанцев.
Прием
Гоголь совмещает эпическое, объективированное повествование и крайне индивидуализированных, романтических героев — комбинация необычная, если даже не уникальная.
Ключ
Дело усложняется тем, что, по мнению Андрея Белого, автора одного из самых необычных исследований о творчестве Гоголя, предателем был не только Андрей, сын Тараса Бульбы, но и сам отец: «сюжет в нем [в «Тарасе Бульбе» — прим. ред.] отчетлив; здесь показан уже не отрыв особи от рода, а разрыв самого рода; и распад казацкого круга; две личности вынуждены по-разному предать несуществующий круг: предатель Андрий и мстящий ему за это будто бы патриот Тарас. Тарас, выступив за дело «деда», убил Андрия: «Я тебя породил, я тебя и убью» (ТБ); но уже надвое разделилось казацкое войско: одна часть ушла — бить крымцев; другая осталась — бить ляхов; погибли же — обе».
Контекст
Гоголь был человеком своей эпохи и разделял многие ее предрассудки, поэтому предательство у него не только основа трагического сюжета, но и характерная черта еврейства. Еще в Средневековье сформировалось представление о том, что Иисуса распяли именно евреи, следовательно, они предатели. Именно в этом грехе их часто упрекала антисемитская пропаганда. В «Тарасе Бульбе» евреи изображены отталкивающе, а о сцене кровавого погрома критики писали много раз: «Ничего подобного по жестокости не знает ни одна из больших литератур. Это даже нельзя назвать ненавистью или сочувствием казацкой расправе над жидами: это хуже, это какое-то беззаботное, ясное веселье, не омраченное даже полумыслью о том, что смешные дрыгающие в воздухе ноги — ноги живых людей, какое-то изумительно цельное, неразложимое презрение к низшей расе, не снисходящее до вражды» (Владимир Жаботинский).
Николай Гоголь. Тарас Бульба (1835)
Тема предательства сыграла в романтическом эпосе Гоголя сюжетообразующую роль, хотя она встречается в его творчестве не так часто (например, предательством искусства можно назвать дьявольское преображение художника Чарткова в «Портрете»).
В основу сюжета легли реальные исторические события (казацкое восстание 1637–1638 годов), однако повесть далека от исторической достоверности — и не только потому, что круг источников, доступных Гоголю (вроде знаменитого «Описания Украины» Боплана), сложно назвать широким. Раннее творчество Гоголя развивалось в русле европейского романтизма, связанного с возникшей после Великой французской революции национальной идеей. Новая программа включала в себя интерес к корням, фольклору и судьбам отдельных народов. На той же почве возник и исторический роман, его ключевым представителем был Вальтер Скотт (об этом подробно писал в тридцатые годы прошлого века венгерский философ и литературовед Георг Лукач в работе, которая так и называется — «Исторический роман»).
Сюжеты «Вечеров на хуторе близ Диканьки» и «Миргорода» основаны на фольклоре, легендах и т. п., но «Тарас Бульба» выделяется на их фоне реалистичностью и «серьезностью» повествования: автор написал смешные и жутковатые повести в «низком» романтическом жанре, а затем решил обратиться к «высокому» — историческому роману (книги Вальтера Скотта, как известно, в начале XIX века отнюдь не считались развлекательным чтением для школьников). Высокому жанру нужны соответствующий материал (писатель изучал доступные ему исторические источники, предания, казацкие песни) и драматургия: конфликт «Тараса Бульбы» не мог разрешиться в комически-гротескном ключе, как в случае «Ночи перед Рождеством». А как мы видели выше, именно тема предательства часто становилась основой сюжета для трагических произведений разных эпох.
Медея и Орест, Юлий Цезарь, Иисус Христос, Гамлет и король Лир — все они так или иначе жертвы предательства и великие трагические персонажи. Гоголь соединяет шекспиризм немецких романтиков с историзмом Скотта. В статье «Шлёцер, Миллер и Гердер», опубликованной за год до выхода «Тараса Бульбы», Гоголь говорит, что при описании исторических лиц историку следует ориентироваться именно на характеры Шекспира — так что в общем все сходится. В итоге мы получаем шекспировский конфликт в романтическом повествовании о национально-освободительной борьбе.
Александр Пушкин. Капитанская дочка (1836)
В другом важном историческом произведении тридцатых годов XIX века тоже есть предатель, офицер Алексей Швабрин — романтический негодяй, который переходит на сторону Пугачева. Пушкин, как и Гоголь, ориентировался на прозу Вальтера Скотта, однако не строил высокую трагедию на предательстве, а в выборе художественных средств был более сдержан, его поздний шедевр оказался ближе к реалистической литературе последующих десятилетий.
Аватар (2009)
В XXII веке выживание Земли зависит от добычи полезных ископаемых на планете Пандора в соседней звездной системе. Там ужасный климат и агрессивная природа, а местные жители, высокорослые, синекожие и хвостатые туземцы, отказываются сотрудничать. К ним засылают разведчика по имени Джейк Салли. Туземцы сперва кажутся ему дикарями, но потом он проникается их духом. Когда земляне объявляют им войну, Салли выбирает сторону синих — потому что на их стороне справедливость. Он не предатель, он — гуманист. Еще у него роман с одной из туземок, но это уже детали.
Прием
Автор существенно меняет евангельский сюжет и характеры его персонажей, но при этом сближает язык с библейским, меняет привычный порядок слов и использует устаревшую лексику.
Контекст
Андреев писал эту повесть в декабре 1906 года на Капри, куда переехал из Германии после неожиданной смерти жены. Перечитывать Евангелие он перед началом работы не стал, зато читал популярные книги Ренана и Штрауса. В результате Максим Горький, ознакомившись с первой редакцией до того, как повесть была напечатана, нашел в ней множество ошибок и исторических неточностей, и Андрееву-таки пришлось обратиться к Священному Писанию и исправить огрехи.
Леонид Андреев. Иуда Искариот (1907)
Леонид Андреев, писатель-модернист, прославившийся своей экспрессивной манерой письма, выворачивает наизнанку библейский сюжет — по его собственным словам, он хотел написать «нечто по психологии предательства». В центре повествования теперь не жертва предателя, а он сам, изображенный к тому же крайне двусмысленно и противоречиво: Иуда то спасает, то губит Христа, он любит и предает его. В конечном итоге предателями оказываются и остальные апостолы, христианские взгляды развенчиваются, а мы, кроме попытки описания психологии предательства, получаем еще и нечто ницшеанско-богоборческое:
«— Иуда, — сказал Иисус и молнией своего взора осветил ту чудовищную груду насторожившихся теней, что была душой Искариота, — но в бездонную глубину ее не мог проникнуть. — Иуда! Целованием ли предаешь сына человеческого?
И видел, как дрогнул и пришел в движение весь этот чудовищный хаос. Безмолвным и строгим, как смерть в своем гордом величии, стоял Иуда из Кариота, а внутри его все стенало, гремело и выло тысячью буйных и огненных голосов:
„Да! Целованием любви предаем мы тебя. Целованием любви предаем мы тебя на поругание, на истязания, на смерть! Голосом любви скликаем мы палачей из темных нор и ставим крест — и высоко над теменем земли мы поднимаем на кресте любовью распятую любовь”».
Хорхе Луис Борхес. Три версии предательства Иуды (1904)
В гораздо более остроумной манере неканонический образ Иуды представляет в одном из своих рассказов Хорхе Луис Борхес. Речь в нем идет о том, что некий Нильс Рунеберг доказал: не Христос, а Иуда на самом деле был посланником Бога. «Бог стал человеком полностью, но стал человеком вплоть до его низости, человеком вплоть до мерзости и бездны. Чтобы спасти нас, он мог избрать любую судьбу из тех, что плетут сложную сеть истории: он мог стать Александром, или Пифагором, или Рюриком, или Иисусом; он избрал самую презренную судьбу: он стал Иудой». Никакой психологии предательства, только игра ума и, как обычно, куча ссылок и непонятных слов в одном небольшом тексте.
Последнее искушение Христа (1988)
Экранизация романа Никоса Казандзакиса «Последнее искушение» во многом реабилитирует Иуду — он предавал не из корысти, а потому что выполнял волю своего учителя. Иисус понял, что ему пора принять страшную смерть за человечество и попросил Иуду помочь ему. На кресте, после страшных мучений, Христу является ангел. Он спасает и освобождает его, после чего Иисус женится на Марии Магдалине и живет обычной жизнью. И уже перед самой смертью именно Иуда, самый умный из учеников, объясняет ему, что то был не ангел, а дьявол и именно это и было последним искушением.