Стремления к власти и сексу со времен Фрейда считаются базовыми влечениями человека. Из всех пороков и добродетелей эти две страсти — единственные, которые свойственны нам по природе и совершенно независимы от культурных условий, истории и всего текучего. Желание власти заложено в природе человека (как биологического вида) — но биологией не предусмотрено превращение властолюбия в одержимость. Гипертрофированное стремление к власти, как считают психологи, есть искаженное желание отношений. Властолюбец любит людей, но странною любовью. Очень часто стремление к власти является своего рода компенсацией эмоциональной и даже физической импотенции. Жаждущий власти не хочет и не может поддерживать равноправные отношения — он хочет собрать всю мировую любовь в охапку и наслаждаться ею самостоятельно. Крайний предел властолюбия лежит в области мании и патологического нарциссизма, замыкающего любые отношения строго на себе. Об опасности подобных патологий отлично знали еще в древности. Однако история человечества испытывает стыдливую благодарность к властолюбцам, чья порочная страсть сопровождается весьма полезными качествами: способностью принимать решения, волей, мужеством, стратегическими талантами. Именно поэтому никакого лекарства от жажды власти в обществе до сих пор не изобретено.
Прием
Будучи экспертом по Североевропейской Средневековой литературе, Толкин заметил, что англосаксы, к его вящему сожалению, не имеют собственного достойного эпоса. Толкин был членом клуба Инклингов — неформальной группы оксфордских профессоров, занятых проблемами литературы. Каждый четверг в течение почти 20 лет группа собиралась на квартире близкого друга Толкина Клайва Льюиса. Именно Льюис подал Толкину идею создать искусственный эпос, основанный на бродячих сюжетах и традиционных приемах эпической литературы средневековья. Перфекционизм Толкина заставил его работать над своим волшебным эпосом около 10 лет. Эта книга является результатом серьезного изучения приемов и подтекстов великих эпосов вроде «Беовульфа», «Саги о Вёльсунгах», Старшей и Младшей Эдды, Артуровского цикла, «Калевалы» и так далее. В результате эпос не получился, но весь XX век должен быть признателен Толкину за создание того, что потом стало называться «высоким фэнтези».
Ключ
Сэр Джон Рональд Руэл Толкин был профессором англосаксонского языка в Оксфорде и крупным специалистом по средневековой мифологии Европы. Это сделало его англичанином в квадрате, если не в кубе. Прожив большую и счастливейшую часть жизни в окружении старинных библиотек, Толкин видел в неотвратимой технологизации мира не его новую юность, но бессильную старость цивилизации. Со своей стороны, он никогда не мог «себя убедить, что крыша вокзала в Блетчли более „реальна”, чем облака». В эссе «О волшебной сказке» он говорит о древнем — как грехопадение — желании общаться с другими живыми существами и тем самым «уйти» от того механистического ужаса, который мы сами же и породили. Идея «ухода», по мнению Толкина, может быть не столько признанием собственного проигрыша, сколько героизмом. А «молчание эскапистской литературы» — преступлением против человечности. Волшебная сказка Толкина — это изумительная возможность уйти достойно, избежав зла времени и вечно возрождающегося греха властолюбия. Утешение счастливого конца, на котором настаивает Толкин, — это великое Утешение перед лицом неизбежности смерти: «…им отрицается (при множестве свидетелей, если позволите) всеобщее окончательное поражение. В таком смысле это утешение евангелическое, дающее мимолетный проблеск радости за пределами нашего мира, острой, как отчаяние».
Контекст
«Властелин колец», писавшийся во время войны, всегда вызывал большой соблазн интерпретировать его в духе антифашистской эпопеи. Однако Толкин был твердо убежден, что стремление к власти и мировому господству — явление надысторическое и не нуждается в буквальных контекстуальных привязках. Все попытки превратить трилогию в политический памфлет Толкина искренне раздражали. С его точки зрения, современные «пророки часто предсказывают (а многие мечтают поскорее увидеть) мир, похожий на одну огромную железнодорожную станцию под стеклянной крышей. Но от них, как правило, очень трудно добиться, что будут делать люди в таком мире-городе… свободу, похоже, используют, чтобы играть с механическими игрушками в быстро надоедающую игру в скорость. Судя по некоторым рассказам, они будут такими же сластолюбивыми, мстительными и алчными, как всегда; идеалы их идеалистов не идут дальше великолепной идеи возведения все большего числа таких же городов на других планетах. Поистине век „усовершенствования средств и вырождения сущности”». Убежденный католик, дитя оксфордских арок и библиотечной тишины, он был куда больше озабочен проблемой возвращения миру евангельской глубины.
Джон Р. Р. Толкин. Властелин колец (1937–1949)
Хоббит из райского местечка Шир Бильбо Беггинс передает своему племяннику Фродо кольцо, некогда найденное им в пещерах Мглистых гор: там его обронил многолетний хранитель кольца, перерожденный хоббит Голлум. Магия кольца, известная Бильбо, состоит в том, что оно делает его обладателя невидимым. Все было бы хорошо, если бы волшебник Гендальф не сообщил Фродо, что это Кольцо Всевластья, которое некогда создал темный властелин Саурон из Мордора, враг свободных народов Средиземья. Кольцо продлевает жизнь владельца, наделяет его невероятной силой, но меняет характер и делает его одержимым властью. С помощью этого Кольца Саурон совершил много зла, и сила снова вернется к нему, как только к нему вернется Кольцо. Фродо в компании трех друзей-хоббитов идет к эльфам за советом: что делать с магическим объектом? В обитель эльфов Ривенделл съезжаются представители мирных народов. Все решают, что Кольцо надо уничтожить, чтобы предотвратить возрождение мирового зла. Однако избавиться от него можно только одним способом — бросив в жерло вулкана Ородруин в Мордоре. Фродо и восемь его спутников, решивших помочь ему в этом важном деле, отправляются в Мордор. Эта компания становится Братством Кольца.
Им противостоят злые силы: Саурон и примкнувший к нему бывший белый маг Саруман собирают несметную армию орков. При этом Фродо, который несет Кольцо, постепенно подвергается его разлагающему влиянию. Оказавшись у жерла вулкана Ородруина, Фродо дрогнул — он не может отказаться от кольца. Лишь безумная алчность Голлума, надеющегося вернуть свою прелесть, приводит к уничтожению артефакта. В этот момент мир зла начинает рушиться. Фродо возвращается в Хоббитанию и записывает свои мемуары в Алую книгу. Но жить как прежде он больше не может. Слишком много пережито, он слишком хорошо узнал и зло, и себя. Вместе с Гендальфом, дядей Бильбо и хранителями трех эльфийских колец Фродо отправляется в волшебную страну эльфов Заокраинный Запад. С этих пор волшебство покидает наш мир, на смену хоббитам и оркам приходят скучные люди. Наступает эпоха смертных людей.
Морис Дрюон. Проклятые короли (1955–1977)
Серия из семи романов, действие которой посвящено душераздирающей истории Франции первой половины ХIV века. Сама история такова, что и придумывать ничего не надо. Cжигаемый на костре магистр Ордена тамплиеров Жак де Моле проклинает своих убийц в лице папы Климента V, короля Филиппа Красивого, его министра Ногаре и все их потомство до 13-го колена. Льются моря крови, династия Капетингов сменяется на Валуа. Заканчивается серия романом «Когда король губит Францию». Это монолог мудрого кардинала Перигорского, мечтающего о заключении мира между Англией и Францией. Мысль Дрюона приводит его к выводу, что самое опасное для страны — это посредственность на троне. Если уж править, то железной рукой.
Игра престолов (2011 — настоящее время)
Сериал снят по циклу романов Джорджа Р. Р. Мартина «Песнь Льда и Огня». Семь сезонов колоритного фэнтези в вымышленном мире. Перед зрителями разворачивается история кровавой борьбы за власть в политическом содружестве Семи Королевств. Антураж сериала отдаленно напоминает Средневековую Европу, только гораздо круче. Это антология всех известных в истории предательств, заказных убийств, переворотов, восстаний. Кроваво, но как бы немножко не всерьез. Сериал стал самым успешным проектом американского телевидения.
Прием
Динамичное, если не сказать стремительное повествование, развивающееся с чисто кинематографической скоростью. Роман явно написан в расчете на скорейшую экранизацию. Для подтверждения лояльности Толстой очень живо и сочно нарисовал мир разлагающегося Запада, из которого только что приехал. В его исполнении этот приют разврата выглядел так:
«Трещал рояль. Выли, визжали скрипки, и три негра, обливаясь потом, били в тазы, ревели в автомобильные рожки, трещали дощечками, звонили, громыхали тарелками, лупили в турецкий барабан. Чье-то мокрое лицо придвинулось вплотную к Зое. Чьи-то женские руки обвились вокруг шеи Роллинга.
— Дорогу, дети мои, дорогу химическому королю, — надрываясь, кричал метрдотель, с трудом отыскал место за узким столом, протянутым вдоль пунцовой стены, и усадил Зою и Роллинга. В них полетели шарики, конфетти, серпантин.
— На вас обращают внимание, — сказал Роллинг.
Зоя, полуопустив веки, пила шампанское. Ей было душно и влажно под легким шелком, едва прикрывающим ее груди. Целлулоидный шарик ударился ей в щеку. Она медленно повернула голову, — чьи-то темные, словно обведенные угольной чертой, мужские глаза глядели на нее с мрачным восторгом. Она подалась вперед, положила на стол голые руки и впитывала этот взгляд, как вино: не все ли равно — чем опьяняться?»
Когда первая экранизация романа наконец состоялась (1965 г., режиссер А. Гинцбург), все эти достоинства уже не интересовали режиссера. Кинематограф честно и пытливо искал в романе нравственную глубину и научное прозрение. Увы, там не было ни первого, ни второго.
Ключ
Удивительно, но жанр советской агитки, который так успешно разрабатывал Алексей Толстой, стилистически идеально совпал с детективно-фантастической бульварной прозой, известной в Европе, например, в исполнении Пьера Сувестра и Марселя Аллена. Их бессмертный Фантомас, правда, сильно опередил бедного Гарина по части славы.
Контекст
В июле 1923 года Толстой вернулся из эмиграции в Советскую Россию и оказался в крайне сомнительном положении человека, которому срочно надо засвидетельствовать свою лояльность новой власти. Роман «Хождение по мукам», начатый в 1922 году, был задуман как большое эпическое произведение. А между тем «красному графу» нужно было немедленно выпустить в свет нечто небольшое, но эффектное и, главное, идеологически выверенное. Толстой написал подряд два произведения: повесть «Аэлита» (1923 г.) и трилогию «Гиперболоид инженера Гарина» (первая книга романа была опубликована в 1925 году). Оба составили фундамент жанра советской фантастики и оба имели огромный успех у читателей. Впрочем, «Аэлите» повезло больше. Написанная с большим чувством и художественной силой, повесть трогала читателя не только идеологической, но и человеческой историей. Уже в 1924 году «Аэлита» была экранизирована. «Гиперболоид» больше походил на ходячую агитку, не имел ярко выраженного положительного героя и внятной любовной линии. Его экранизация была отложена аж на 1960-1970-е годы, то есть на время расцвета советской фантастики. Идеологические усилия Толстого, если и помогли ему в первые советские годы, потом пропали втуне. Послевоенный читатель и зритель воспринимали его трилогию о коварном инженере исключительно как фантастическое произведение, предсказывающее появление лазера и использование атомной энергии.
Алексей Толстой. Гиперболоид инженера Гарина (1925–1939)
Алексей Толстой переделывал роман пять раз, поэтому существует несколько его печатных версий. В общих чертах содержание романа таково. Талантливый, но беспринципный инженер Гарин крадет у гениального ученого Манцева (своего учителя, пропавшего в тайге во время экспедиции) идею нового сверхмощного оружия — гиперболоида. Этот гиперболоид представляет собой некий прообраз лазерного луча колоссальной мощности. Впрочем, гиперболоид нужен Гарину не только для того, чтобы грозить миру, но и для добычи расплавленного золота из мантии Земли.
Для осуществления амбициозных планов Гарину нужны деньги. Он бежит из Советской России в Париж и пытается вдохновить своей идеей миллионера Роллинга, который скупает всю химическую промышленность Европы в расчете на будущую монополию. У Роллинга есть любовница — русская авантюристка-эмигрантка Зоя Монроз. За Гариным все время кто-нибудь охотится, но он каждый раз коварно подставляет убийцам своих двойников. Зоя, соблазненная радужными перспективами мирового господства, уходит к Гарину — и теперь охотиться за ним начинает ревнивый Роллинг. Гарин, успевший на скромные средства соорудить маленький гиперболоид, успешно обороняется и захватывает Роллинга в плен. В плен попадает и честный сотрудник уголовного розыска Шельга, пытающийся вернуть гиперболоид в Советскую Россию. Гарин разрушает своим гиперболоидом химические заводы, которые конкурируют с монополией Роллинга, и делает первый шаг к власти над миром.
Компания Гарина захватывает остров в Тихом океане и строит там шахту для добычи расплавленного золота. Эскадра американских кораблей гибнет под смертоносными лучами огромного гиперболоида. Добытое золото обрушивает мировой рынок, и капитализму грозит экономическая катастрофа. Тут-то на сцене появляется Гарин и предлагает стабильность в обмен на власть. Американский сенат провозглашает Гарина диктатором. Но в этот момент коммунист Шельга поднимает восстание на острове, которое вот-вот должно перерасти в мировую революцию. Сам же Гарин терпит крушение на своей яхте и оказывается выброшен на необитаемый коралловый остров. Пока Гарин ловит рыбу рубашкой, его подруга, красотка Зоя, листает книгу, где собраны проекты заказанных ею дворцов. Пролетариат между тем берет власть в свои руки. Кстати, в разных версиях романа финалы разнятся. Гарин то погибает, то уплывает к новым приключениям, то таинственно исчезает. Но пролетариат побеждает всегда.
Павел Крусанов. Укус ангела (1999)
История Ивана Некитаева, рвущегося к власти в новой и странной России. Эта страна из параллельной истории, которая начала отличаться от нашей где-то с середины XIX века. Поворот на Восток нам удался. Дарданеллы — наши, Царьград наконец захвачен, Китай близок как никогда, а Восточная Европа лежит у наших ног. Крусанов провозглашает полную победу Востока над Западом в одной отдельно взятой стране, победу, совершающуюся в крови и попрании всего накопленного цивилизационного добра. В этой восточной мясорубке торжествуют дикие инстинкты. Раскосые глаза скифов взирают на вершины власти с немой и бессловесной жадностью.
Иван Грозный (1945, 1958)
Идея фильма принадлежит лично Иосифу Сталину. Она родилась в самый канун Великой Отечественной войны. Скорее всего, таким образом Сталин хотел объяснить недогадливому населению, как тяжела власть, как необходимы репрессии и единоличное полновластное правление. Такую задачу он и ставил перед Эйзенштейном. Это привело к тому, что Грозный в картине изображен мучеником власти и борцом с боярами, противниками сильного государства. Ради же достижения государственной силы вполне оправданы любые преступления, убийства и предательства, что вполне укладывается в концепцию Макиавелли.
Прием
Описывая магические ухищрения фей, Гофман сам обладал магической силой художника. Он создал мир, где фантастика мерцает сквозь покров реальности. Это волшебное мерцание говорит о правде жизни куда больше, чем самый реалистический реализм. Русский философ эпохи символизма Владимир Соловьев писал о Гофмане: «В фантастических рассказах Гофмана все лица живут двойною жизнью, попеременно выступая то в фантастическом, то в реальном мире. Вследствие этого они, или, лучше сказать, поэт через них чувствует себя свободным, не привязанным исключительно ни к той, ни к другой области».
Ключ
Крошка Цахес останется в веках как идеально точный портрет патологического властолюбца. И дело даже не в том, что этот образ отлично применим ко многим современным политикам. Дело в том, что наше общество и мы сами ничем не защищены от магического обаяния всевластия.
Контекст
Романтизм, особенно в поздний период, то есть во времена, когда к романтикам присоединился и Гофман, отличала глубокая трагедия потерянных надежд. Романтик Вильгельм Ваккенродер писал: «…несмотря ни на какие усилия наших духовных крыл, оторваться от земли невозможно: она насильственно притягивает нас к себе, и мы снова шлепаемся в самую пошлую гущу людскую». Гофман испытал действие этого закона земного притяжения на себе. Всю жизнь мечтая заниматься искусством, он вынужден был служить ради куска хлеба и наблюдать, как никакая христианская добродетель не могла заставить зло проиграть добру. Зло, как ни крути, всегда оказывалось в выигрыше. Гофман создает притчу о крошке Цахесе, раздираемый опытом и искренней христианской верой. Он создает как бы искусственную, сказочную ситуацию, где зло с помощью магии одерживает верх. Однако художник Гофман отлично понимает, что сказочным в этой притче выглядит только финал. Все остальное — чистая правда. Увы, между нами и властью ничтожества стоит только чудо. А чудес, как отлично понимал Гофман, не бывает.
Эрнст Теодор Амадей Гофман. Крошка Цахес, по прозванию Циннобер (1819)
В одной бедной-пребедной семье рождается уродец. Бедный крошка Цахес обделен природой. Он уродлив и телесно, и душевно. Внешне он похож то ли на раздвоенную редьку, то ли на яблоко, насаженное на вилку. Единственное, что есть у него в избытке, — это жажда власти. Добрая фея Розабельверде сжалилась над уродцем и наделила его волшебным даром. Отныне все благородные поступки, совершенные в присутствии крошки Цахеса, оказываются приписаны ему, а все отвратительные гадости, совершаемые лично им, приписываются его врагам. Этот паралич разума и воли, вызванный харизмой власти, охватывает почти всех при дворе доброго князя Пафнутия. Люди начинают искать внимания крошки и восхищаться его несуществующими талантами. Цахес стремительно делает карьеру и даже берет себе новое имя — Циннобер. Не подвержены порочному обаянию крошки оказываются только влюбленные и люди искусства. Студент Бальтазар относится к первым. Он называет дар Циннобера адской силой, похищающей надежды. Бальтазар влюблен в прекрасную девушку Кандиду, дочь профессора Моша Терпина. Но именно в нее влюбляется и уродец Циннобер. Дело идет к свадьбе. В отчаянии Бальтазар обращается к местному магу Просперу Альпанусу и просит его развеять всеобщее наваждение. Альпанус сообщает студенту, что вся магическая власть Циннобера заключена в трех рыжих волосках на его голове. Бальтазар вырывает волоски, и люди в ужасе прозревают. Теперь они видят, что поклонялись ничтожеству. Посрамленный крошка Цахес бежит к себе во дворец и тонет там в горшке с нечистотами.
Никколо Макиавелли. Государь (1513)
В трактате осмыслен и систематизирован богатый опыт Возрождения в отношении власти. Коварство и цинизм Макиавелли несколько преувеличены потомками. Живя в раздробленной и вечно воюющей Италии, он разумно предпочитал одного сильного, хоть и беспринципного правителя множеству удельных, хоть и благородных. Макиавелли считал, что власть достигается путем добродетели или силы. Исторический опыт подсказывал ему, что и то и другое уступает успеху правления. Ибо только успешный правитель, обеспечивающий процветание подданным, может рассчитывать на их поддержку. Чем уж достигаются процветание и успех не так важно.
Вся президентская рать (1976)
Фильм снят по одноименной книге Боба Вудворда и Карла Бернстайна, расследовавших дело Уотергейта в 1973 году. Историческая канва известна всем. Администрация президента Никсона обвиняется в установке подслушивающих устройств в штабе конкурента — кандидата от Демократической партии Джорджа Макговерна. До выборов четыре месяца. Материалы дела попадают в руки журналистам. Начинается расследование, которое периодически заходит в тупик. Свидетели отказываются говорить. Над всеми участниками дела висит ужас заказанной смерти. Наконец журналисты выходят на свидетеля, который соглашается дать показания, при условии что его имя останется неназванным. После этого фильма в наивных умах сформировался образ честного журналиста, который мешает творить зло сильным мира сего.
Прием
Роман Уоррена написан в лучших традициях «южной» американской прозы. Это значит, что автора мучают чувство вины, одержимость прошлым и сознание трагической обреченности аристократического духа перед лицом уплотненного материализма современности. Личная история героев разворачивается на фоне истории человечества, приводя автора к печальному выводу о том, что «все времена — одно время». Переплетение грязи и красоты, низости и благородства, смирения и страсти, властолюбия и мечты о лучшем мире не оставляет нам иллюзий, но оставляет надежду. Эпиграфом к роману стала строка из «Чистилища» Данте: «Пока хоть листик у надежды бьется».
Ключ
Американская политическая традиция устроена несколько иначе, чем наша. Огромное значение имеет имидж политика в глазах избирателя. Постоянные публичные выступления, пристальное внимание прессы делают жизнь политика чем-то вроде реалити-шоу, где важен каждый жест, слово, выражение лица, интонация. Любой американский лидер остро ощущает зазор между самим собой и той публичной личностью, которой он должен быть под непрерывным огнем софитов. При этом самим собой он может быть очень редко, а вот публичной личностью он должен быть постоянно. Выигрывает тот, у которого этот зазор самый маленький или самый большой.
Контекст
Прототипом главного героя стал легендарный Хью Лонг, губернатор штата Луизиана в 1930-е годы, — по сути местный диктатор. Исторический Хью Лонг пробился на вершину власти из деревенской бедноты, сочетая в себе одиозную демагогичность, вульгарную грубость, убежденный материализм и страсть к действию. В романе ему противостоит Адам Стентон — врач и представитель старой аристократической фамилии Юга. Оба они неполноценны в части исторической перспективы и обречены тянуться друг к другу.
Роберт Пенн Уоррен. Вся королевская рать (1946)
Провинциальный политик Вилли Старк рвется к власти. Он неплохой человек и твердо верит, что сможет сделать жизнь соотечественников лучше. Политический мир открывает перед ним свои объятия, и первые же испытания обнаруживают, что реальность совсем не такая, какой Вилли ее представлял. Теперь он убежден, что добро можно делать только из зла, просто потому что больше его не из чего делать. Вилли Старк становится губернатором штата, но теперь он жаждет попасть в Сенат. Своим помощником он делает авантюриста Крошку Дафи, перебежчика из лагеря его политического противника. Дафи всем обязан Старку, и Вилли ему полностью доверяет. Среди противников Старка — судья Ирвин, отличающийся безупречной репутацией. Чтобы подорвать его авторитет, Старк просит своего помощника Джека Бердена (он же рассказчик истории) поискать компромат на судью. Семьи Берденов и Ирвина давно дружат, и для Джека судья — это кумир его детства и юности. Однако изучая биографию судьи, Берден наталкивается на крайне неприглядную историю. После разговора с Джеком судья кончает жизнь самоубийством. Берден же узнает, что судья — его настоящий отец.
Конкурентом Вилли является некто Мак-Мерфи. Чтобы упрочить свои шансы на кресло сенатора, губернатор Старк начинает строительство огромной бесплатной больницы. Заведовать ею он приглашает известного и абсолютно порядочного хирурга Адама Стентона, а финансирование хочет отдать компании, спонсирующей избирательную кампанию Мак-Мерфи. Между тем незаметный Крошка Дафи уже стал вице-губернатором. Он сообщает Стентону, что его сестра стала любовницей Старка. Возмущенный Адам приходит к Старку и стреляет в него. При этом гибнет и Старк, и сам Стентон, убитый телохранителем губернатора. Крошка Дафи как вице-губернатор автоматически становится во главе штата — и зло окончательно побеждает.
Уильям Шекспир. Макбет (1623)
Макбет, полководец шотландского короля Дункана, совершает одну победу за другой во славу короны. Однако три ведьмы предсказывают, что он будет королем Шотландии, чем ломают его жизнь. Найдя опору в преданной жене, леди Макбет, генерал убивает короля Дункана. Дальше начинается кровавая мясорубка. Макбет убивает собственных слуг, товарища Банко, семью Макдуфа, верного вассала короля, — и действительно становится королем. Ведьмы твердят, что ему ничего не грозит, «пока Бирнамский лес не выйдет в бой на Дунсинанский холм». В конце концов именно так и происходит. Макдуф отрубает Макбету голову. Пьеса Шекспира давно уже стала универсальным символом иллюзорной жажды власти, которая ведет человека путем обмана и преступления и в конечном итоге приводит к трагедии.
Карточный домик (2013 — настоящее время)
История Фрэнка Андервуда, конгрессмена от Демократической партии, и его жены Клер Андервуд, рвущихся к власти в Белом доме. Американская политическая элита в сериале представлена в самом неприглядном виде. В изображении Дэвида Финчера это что-то вроде банки с пауками, где все друг друга едят. По мнению одного российского критика, Финчер скомпрометировал американскую демократию куда сильнее, чем это сделали бы все российские антизападники.