Настоящий материал (информация) произведен, распространен и (или) направлен иностранным агентом Наринской Анной Анатольевной либо касается деятельности иностранного агента Наринской Анны Анатольевны.
«Владетель Баллантрэ» совершенно снес мне крышу в отрочестве, вплоть до попытки сочинения фанфика, — при том что ни слова, ни жанра такого я в те годы, разумеется, не знала. С тех пор я этот роман не перечитывала (хотя «Остров сокровищ» зачитала детям вслух до такой степени, что и сейчас могу воспроизводить длинные куски диалогов), но мечтала — вот мой сын дорастет, прочитает и мы будем обсуждать, спорить и волноваться.
Когда он наконец дорос, оказалось, что найти книгу не так просто. «Баллантрэ» теперь переиздают почему-то только в подарочных сборниках с золотым тиснением, стоящих совершенно бессмысленных денег. В итоге книжка 1987 года была выписана на «Озоне» и с помпой доставлена подростку. Через пару дней он, заикаясь и стесняясь, сообщил, что «у него не идет» и он вообще с трудом понимает, что там происходит.
Тогда я прочитала этот недлинный роман снова. И да, это не то чтоб однозначно подростковое чтение. Это — совершенно поразительное чтение.
«Владетель Баллантрэ» — это дайджест ненаписанного великого романа. Событий, характеров, философских деклараций здесь за глаза хватило бы на современного ему «Дэвида Копперфильда», но Стивенсон как будто не хотел тратить время на создание «полотна», на романность в ее повседневном виде.
Все, что есть в этой книге, действие которой из Шотландии распространяется в Америку и Индию, а массовка персонажей пестрит экзотическими экземплярами вроде сбрендившего пиратского капитана или молчаливого индийского мага — все существует как будто фрагментарно и самостоятельно, только чтоб оттенить одного единственного героя: Джемса Баллантрэ. Героя, воплощающего собой очередной ответ на загадку, которую Роберт Луис Стивенсон стремился разгадать всю жизнь.
В произведении — куда более знаменитом чем это — Стивенсон пытается разрешить загадку простым математическим (вернее, химическим) путем. Порции препарата хватает на то, чтобы отделить Джекила от Хайда. Чтобы «двусоставному», по выражению доктора Джекила, человеку выделить из себя зло в его чистой форме. Результат этого разделения оказывается плачевным: человеческое не может выжить без античеловеческого, добро не способно существовать само по себе, потому что зло — необходимый ингредиент жизни как таковой. Вопрос: каково его необходимое количество? Еще более захватывающий вопрос: каково возможное? Какой величины щепотку добра (не собственно доброты, а смелости, открытости, щедрости, возможности порыва) надо добавить в зло, чтобы оживить его?
«Владетель Баллантрэ» — один из самых поздних романов Роберта Льюиса Стивенсона
Интуитивный (и самый ранний) ответ Стивенсона на этот вопрос вылился в один из величайших образов мировой литературы. Одноногий Джон Сильвер — бессердечный убийца, способный быть искренним с ребенком; предатель, в самых неожиданных случаях верный своему слову; необразованный пират, из реплик которого хочется составить учебник красноречия. Стивенсон создал самую яркую иллюстрацию небанальности зла, задолго до того как спор об этом стал необходимой частью любого философствования.
А теперь представьте, что Сильвер молод и красив, что у него две стройные ноги, что он аристократ и живет в Шотландии в середине восемнадцатого века, — вы получите Джемса Баллантрэ. Представьте, что он оказывается сперва в стане мятежников, борющихся за реставрацию Стюартов; потом на пиратском корабле, охваченном мятежом; потом в Индии в разгар колониальных войн; потом в Америке, еще не до конца освоенной европейцами. Представьте себе, что все эти невероятные события только фон для семейной истории, в которой изначально «плохой» Баллантрэ противостоит своему изначально «хорошему» брату и в которой взаимопроникновение и взаиморазмывание «хорошего» и «плохого» происходит с удивительной и даже устрашающей наглядностью.
А еще представьте, что все это упихано в двести страниц, на протяжении которых сменяют друг друга несколько рассказчиков и множество мест и времен действия. В результате мы получаем объемный, как в 3D, образ героя, которого ничто, включая убийство и подлость, не остановит в борьбе за достижение цели, но который неожиданно способен на благородный порыв и на подлинную преданность. А также — невероятное количество пунктирных направлений, промелькнувших ситуаций, намеченных сюжетов.
Стивенсон как будто дарит нам своего Баллантрэ и предлагает ему некоторое применение, но оставляет нашему воображению возможность действовать самостоятельно. И это работает.
С моим сыном, например, сработало, после того как я прочла ему эту книжку вслух. А потом было все, как я мечтала: мы обсуждали, спорили и волновались.