Натали Келли, Йост Цетше. Тонкости перевода. Как язык влияет на нашу жизнь и преобразует мир. М.: КоЛибри, Азбука-Аттикус, 2021. Перевод с английского Натальи Шаховой. Cодержание
1. Фальшивые друзья осложняют жизнь всем нам, но переводчикам в особенности
Даже если вы свободно владеете двумя языками, не факт, что это застрахует вас от ошибок, которые допускают переводчики (в том числе и профессиональные), ведь у них бывают «ложные друзья» — слова, которые переводятся не так, как можно подумать (один из самых известных примеров: по-немецки «яд» — das Gift, по-английски «подарок» — gift). Но при этом следует отличать «ложных друзей» от ложных когнатов — слов, которые не имеют общего корня, но в разных неродственных языках не только звучат одинаково, но и удивительным образом значат примерно одно и то же: например, немецкое Ach, so! и японское Aa, soo одинаково означают «Понял!».
2. Неправильно понятое слово может обойтись в 71 миллион долларов
Насколько фатальными могут быть переводческие ошибки, демонстрирует история восемнадцатилетнего Вилли Рамиреса, которого в 1980 году доставили в одну из флоридских больниц. Вилли был в бессознательном состоянии. Сопровождающие его родственники не говорили по-английски, они знали только испанский. Несмотря на то, что многие служащие в этой больнице говорили по-испански (в штате Флорида это распространенный язык), профессионального переводчика среди них, к сожалению, не оказалось. По мнению родственников Вилли, он был intoxicado — это слово испаноговорящие врачи приняли за intoxicated («пьяный»), что, как мы увидим, не соответствовало действительности. На самом деле intoxicado — это интоксикация, вызванная каким-то вредным воздействием на организм, не обязательно наркотиками или алкоголем (что подразумевается в случае английского «intoxicated»): например, intoxicación solar — это «сильный солнечный ожог», а intoxicación por alimentos — «пищевое отравление». Родственники Вилли подозревали пищевое отравление, потому что он съел непрожаренный гамбургер. Но врачи из-за неправильной интерпретации слов родных констатировали у Рамиреса «намеренное злоупотребление наркотическими веществами», что повлекло за собой неподходящее лечение, которое закончилось для пациента параличом рук и ног. Ошибка привела к выплате компенсации в размере 71 миллиона долларов, ведь позже медики установили, что состояние Вилли не было вызвано передозировкой наркотиками или алкоголем. Но горькая ирония в том, что и родственники ошиблись в своем предположении: верным диагнозом оказалось внутримозговое кровоизлияние.
3. В Соединенных Штатах нет официального государственного языка, и в этом немало минусов
Не секрет, что отцы-основатели Соединенных Штатов Америки восприняли ключевые просвещенческие идеи равенства и гражданских прав и попытались воплотить их в действительность, что нашло отражение в крайне прогрессивной для своего времени конституции. Надо отметить, что по поводу официального языка многонациональной страны мнения американских политиков разделялось: некоторые отцы-основатели ратовали за введение такого языка, другие этому яростно сопротивлялись. Считалось, что его отсутствие могло привить населению толерантное отношение к лингвистическому, культурному и религиозному разнообразию, а кроме того, языковые барьеры не должны были помешать людям в реализации их базовых прав. Но, к сожалению, в наши дни эти права регулярно нарушаются по всей Америке.
Вот только несколько примеров, связанных с интересующей нас темой перевода: живущая в США кореянка не смогла добиться судебного запрета в отношении своего мужа, угрожавшего ей убийством, только потому, что судья не привлек к работе переводчика и не смог понять ее показания; в округе Уэйн не говорящая по-английски женщина вызвала полицию (у полицейских диспетчеров для таких случаев предусмотрен штат переводчиков), чтобы защитить себя от мужа, однако прибывшие к ней домой полицейские обратились за разъяснениями к англоговорящему мужу и обвинили в домашнем насилии саму пострадавшую; а жителя Орегона, говорившего на микстеке (языке коренных жителей Мексики) продержали в заключении четыре года, прежде чем выяснилось, что он просто не понял испаноговорящего переводчика.
4. Общая ненависть жителей Швейцарии и Тибета к коммунизму чуть не заставила последних позабыть родной язык
Две крохотные горные страны, одна из которых расположилась среди европейских Альп, а другая на центральноазиатском Тибетском нагорье, во второй половине XX века подружились и наладили отношения на почве общей угрозы коммунизма, исходившей в случае Швейцарии от Восточного блока, а в случае Тибета — от коммунистического Китая. Уже в конце октября 1961 года в Цюрихе приземлился небольшой самолет Красного Креста, на котором в Швейцарию прибыли двадцать три тибетских беженца. За последующие пятьдесят лет Швейцария предоставила кров тысячам политических беженцев из Тибета.
Ненависть к коммунизму сразу же вызвала у швейцарцев сочувствие, поэтому они стремились помочь прибывшим гостям как никому другому. В результате множество тибетцев сегодня настолько тесно связаны со Швейцарией, что далай-лама постоянно напоминает им о необходимости изучать тибетский, при этом, конечно, не забывая благодарить Швейцарию за гостеприимство.
5. Ирландский язык оставил значительный след в творчестве Шекспира — но это не так-то легко заметить
Бывает так, что маленькая страна оставляет в литературе страны-соседа огромный след. Например, та же непокорная Ирландия всегда была бесконечно щедра в отношении англоязычной литературы и подарила ей пишущих по-английски Джеймса Джойса и Джонатана Свифта, пишущего как по-английски, так и по-французски Сэмюэля Беккета и многих других. Но что касается ирландского языка, то его влияние на классическую английскую литературу еще глубже, поскольку оно обнаруживается в произведениях самого Уильяма Шекспира.
Так, в комедии «Сон в летнюю ночь» имя лесного духа Пака связано с ирландским púca («дух»), а королева Маб из «Ромео и Джульетты» — отсылка к кельтской королеве Медб. В «Кориолане» заглавного персонажа приветствуют словами a hundred thousand welcomes («сто тысяч раз добро пожаловать») — английской калькой ирландского приветствия céad míle fáilte. Кроме того, Шекспир в своих пьесах часто вспоминает ирландские песни: так, фигурирующие в «Двенадцатой ночи» шутки про желтые чулки отсылают зрителей, в том числе, и к ирландской песне «Cuma, Liom», что означает «Мне нет дела».
6. История «кочевых языков» не менее интересна и запутана, чем история их носителей
Обычно язык ассоциируется с определенным местом проживания того или иного народа, но порой все не так однозначно. Например, рома, или романи, — это кочевой народ, который неосведомленные люди часто называют «цыганами», хотя в некоторых сообществах рома слово «цыгане» воспринимается как уничижительное. На самом деле под именем «рома» скрывается по меньшей мере восемь лингвистических и этнических составляющих: рома, иберийские кале, финские кале, уэльские кале, романичелы, синти, мануш и скандинавские кале (романисель). При этом рома — не просто приверженцы определенного образа жизни, а отдельная этническая группа. Приблизительно в 1000 году первые из них пришли на территорию современной Турции из Северной Индии и Пакистана, откуда их вытеснили захватчики. Рома провели пару столетий в Анатолии на западе Турции, пока не пришли новые завоеватели и не вынудили их снова отправиться в путь. Разделившись на семейные группы, рома разными путями попали в Европу. Куда бы они ни приходили, им везде грозило изгнание или рабство, поэтому движение постоянно продолжалось. Хотя письменных свидетельств этого путешествия не сохранилось, лингвисты старательно изучили различные диалекты романи, выявляя общее и устанавливая сходство с языками, на которых говорили в тех местах, через которые в соответствующий исторический момент проходил народ.
На данный момент численность рома во всем мире составляет примерно 10–12 миллионов человек, и только около 2 миллионов из них владеют тем или иным диалектом романи. Этот разрыв между языком и его историческими носителями побудил Дебби Фоларон из Университета Конкордия в Монреале к созданию переводческого проекта Translation Romani: сайта и сообщества, призванных стать «центром объединения по языковому принципу».
7. Перевод может вернуть к жизни исчезнувший язык
Например, именно это произошло с языком вампаноаг (Wôpanâak), на котором говорили коренные американцы, встретившие первых переселенцев на территории современного Плимута, штат Массачусетс. Несколько слов из языка вампаноаг прочно вошли в американский английский: pôhpukuт — pumpkin («тыква»), mahkus — moccasin («мокасин») и sukôk — skunk («скунс»). Но, к сожалению, язык коренного народа, который, согласно легенде, спас переселенцев от голодной смерти (этим событиям посвящен американский День благодарения), постепенно исчез: его последние носители умерли в середине XIX века.
Однако ситуация кардинальным образом изменилась в начале XXI века благодаря стараниям Джесси Литтл Доу Бэйрд, которая решила возродить язык вампаноаг, или, как она сама говорит об этом, «вернуть язык домой». Дочка Джесси — первый носитель языка за шесть поколений.
Возрождению языка способствовали два основных фактора. Первым из них стало наличие большого количества двуязычных текстов: носители вампаноага первыми из коренных народов Америки освоили алфавитную письменность, поэтому сохранился огромный массив юридических документов XVII-XVIII веков на этом языке. Вторым была переведенная на вампаноаг Библия. Она позволил Бэйрд реконструировать грамматику и составить внушительный словарь. Как отмечает режиссер Энн Мейкпис, снявшая документальный фильм о вампаноагах под названием «Мы все еще тут: Âs Nutayuneân»: «Парадоксально, что ключом к возрождению языка, его Розеттским камнем, стал опубликованный в Гарварде в 1663 г. перевод Библии на вампаноаг, основной задачей которого было обратить индейцев Новой Англии в христианство и заставить их отказаться от своих традиций, включая язык».
8. Переводы необходимы не только на Земле, но и в космосе (пришельцы тут пока ни при чем)
Международная космическая станция на то и международная, что на ней оказываются представители разных национальностей и языковых культур. Нет ничего удивительного в том, что космонавтам не всегда хватает английского для работы с современной высокотехнологичной космической техникой. Поэтому для помощи им существует элитная команда высококвалифицированных переводчиков, прошедших сертификацию. Все они в качестве операторов полетов круглосуточно, в режиме реального времени, обслуживают работу орбитальной станции. Центры управления полетами в Хьюстоне, Цукубе, Хантсвилле, Мюнхене и Москве регулярно вступают в контакты для координации действий на Земле и в космосе. Например, когда русские члены экипажа разговаривают между собой по-русски, остальные центры управления полетами слушают их разговор в синхронном переводе на английский.
Однако даже несмотря на наличие переводчиков, все члены международного экипажа перед отправкой в космос должны в определенной степени овладеть и русским, и английским, потому что на этих языках придется общаться с наземными службами. Для тех, кто еще не заговорил по-русски, существует шестинедельная программа погружения в язык: англоязычные космонавты живут в русских семьях, проходят интенсивные курсы и участвуют в культурных мероприятиях. С английским все немного иначе: те, кто на нем не говорит, должны быстро подтягивать язык с помощью интенсивных занятий.
9. Названия фильмов в иностранном прокате и книг в переводе — чуть ли не отдельный литературный жанр
Граждан России не удивишь странными названиями зарубежных фильмов, идущих в российском прокате. В интернете легко можно найти целые списки самых нелепых адаптаций зарубежных названий, вершину которых неизменно занимает «Мальчишник в Вегасе» — именно так русские прокатчики локализовали лапидарное «Hangover», то есть попросту «Похмелье». Однако практика странных переименований кинокартин не является особенностью постсоветского пространства. Например, фильм Cloudy with a Chance of Meatballs («Облачно, возможны осадки в виде фрикаделек») в израильском прокате шел под «более привычным для местной культуры» названием «Дождь из фалафеля» (גשם של פלאפל). Бывает и так, что прокатчики стараются раскрыть в названии содержание фильма и таким образом привлечь потенциального зрителя. Поэтому, например, фильм Вуди Аллена Annie Hall («Энни Холл») в Германии шел под названием Der Stadtneurotiker («Городской невротик»), а в Латинской Америке — Dos extraños amantes («Двое странных влюбленных»).
С книгами ситуация обстоит похожим образом, ведь то, что звучит поэтично на одном языке, иногда совершенно теряет смысл при дословном переводе. В таком случае приходится решать проблему доступными языковыми средствами. Лучше всего это видно на примере знаменитого романа Джерома Дэвида Сэлинджера The Catcher in the Rye, всемирный тираж которого составил 65 миллионов экземпляров. В частности, на русском языке было опубликовано три перевода этого романа: «Над пропастью во ржи» Риты Райт-Ковалевой (1960), «Обрыв на краю ржаного поля детства» Сергея Махова (1998), «Ловец на хлебном поле» Максима Немцова (2008). Шведский перевод назывался «Спаситель в кризисе» (Räddaren i nöden), исландский — «Спаситель в траве» (Bjargvætturinn í grasinu). В Дании книгу назвали «Проклятая юность» (Forbandede Ungdom), а в Венгрии «Точильщик овса» (Zabhegyező) (венгерская идиома zabhegyező («точильщик овса») означает никому не интересного человека, на которого всем наплевать, или человека, который делает бессмысленную работу). Испанское название — «Спрятавшийся охотник» (El Cazador Oculto). На нидерландском, как и на русском, существует три оригинальных перевода: «Подросток» (Puber), «Ловец в зерне» (De vanger in het graan) и «Нью-йоркский спаситель детей» (De kinderedder van New York). Французы оказались верны себе и избрали утонченное «Ловец сердец» (L’attrape-cœurs).
10. Перевод поэзии — это акт любви и высочайшего сопереживания
Эти слова принадлежат поэту и переводчику Чарльзу Симику, который сам по себе был очень интересной личностью: Симик эмигрировал в США из Югославии и до пятнадцати лет по-английски не говорил, а затем, выучив английский и став писать на нем стихи, получил за них Пулитцеровскую премию и звание американского поэта-лауреата. Более полувека он не только писал, но и переводил на английский стихи с разных восточноевропейских языков, опубликовав тринадцать сборников переводной поэзии. Во время своего последнего выступления в качестве поэта-лауреата в Библиотеке Конгресса он подчеркивал важность перевода для общества: «Каждая культура в мире обогащается литературами других стран. И в качестве первопроходцев тут выступают переводчики: знакомство с разными языками и традициями побуждает их делиться с окружающими тем, что их заинтересовало». Кроме того, Симик отмечал, что даже в бытность преподавателем литературы никогда так вдумчиво и подробно не вчитывался в стихи, как в процессе их перевода. По его словам, «переводчик — своего рода медиум: становишься на место того, кого переводишь, превращаешься в него; это самое глубокое проникновение в художественный текст».
Но возможен ли вообще художественный перевод поэзии, если это настолько деликатное дело? Симик отвечает на этот вопрос философски: «Поэзия и сама невозможна. Искусство вообще невозможная вещь. Этим-то и привлекательно. Как можно взять переживание, большое или малое, и превратить в четырнадцать строчек? Но это же происходит».