Все мы начиная с 24 февраля 2022 года оказались перед лицом наступающего варварства, насилия и лжи. В этой ситуации чрезвычайно важно сохранить хотя бы остатки культуры и поддержать ценности гуманизма — в том числе ради будущего России. Поэтому редакция «Горького» продолжит говорить о книгах, напоминая нашим читателям, что в мире остается место мысли и вымыслу.
Гаспар Кёниг. Конец индивидуума. Путешествие философа в страну искусственного интеллекта. М.: Individuum, 2023. Перевод с французского Инны Кушнаревой. Содержание
С технологиями искусственного интеллекта связано множество розовых надежд и еще больше фобий. Оптимисты рисуют светлое будущее, в котором физический труд и государственное управление переданы на аутсорс ИИ, а люди живут в новом Эдеме, занимаясь свободным творчеством, не зная нищеты и войн. Их оппоненты бьют тревогу, пророча столь же красочную дистопию с массовой безработицей, тотальным контролем и последующим истреблением всего живого во славу роботов.
Французский философ Гаспар Кёниг не спешит присоединяться к одному из этих враждующих лагерей. Вместо этого он покинул свой кабинет, чтобы отправиться в долгое путешествие по миру и повидаться с людьми, которые занимаются искусственным интеллектом не в теории, а на практике, — инженерами, руководителями техгигантов и пионерами индустрии, включая, мягко говоря, небезызвестного Кай-Фу Ли.
Писать популярные книги про искусственный интеллект — дело предельно рискованное. Оригинальное издание «Конца индивидуума» вышло в 2019 году, по меркам стремительно развивающихся ИИ-технологий — где-то в позапрошлом столетии, когда смутные очертания ныне забившего эфир ChatGPT видели лишь самые прозорливые из визионеров.
Отдавая себе в этом отчет, Кёниг фокусируется не столько на инженерной составляющей, сколько на базовых вопросах философского толка: что считать интеллектом? в чем реальное отличие человека от машины? может ли знание производить само себя? И так далее.
Не будучи ни оптимистом, ни пессимистом, Кёниг предлагает быть реалистами и уже сейчас объективно взглянуть на прогресс, чтобы он снова начал служить на благо человечества, а не наоборот.
Отдельное достоинство «Конца индивидуума» состоит в том, что молодой философ не стесняется проводить ревизию трудов старших коллег, занимавшихся проблемой искусственного интеллекта:
«[Ник] Бостром приводит ставший очень известным пример производства скрепок. Если бы некий ИИ был обязан произвести максимум скрепок для каких-то промышленных целей и по недосмотру превратился в сверхинтеллект, у него не было бы другого выбора, кроме как уничтожить людей, которые мало приспособлены к этой задаче, а их атомы реорганизовать наиболее продуктивным способом. Сверхинтеллект успокоился бы лишь тогда, когда вся вселенная была бы превращена им в скрепки.
Сумма Бострома заставляет вспомнить о сумме святого Фомы Аквинского: все в ней логично — и все неправильно».
Игорь Суриков. Диоген. М.: Молодая гвардия, 2023. Содержание
Вероятно, Диогену Синопскому понравилось бы, что о нем подавляющее большинство людей знают исключительно из анекдотов про жизнь в бочке, которая, конечно, не была никакой бочкой. Историк античной культуры, автор биографии Гомера из серии «ЖЗЛ» Игорь Суриков, однако, все-таки решил качественно и в доступной форме расширить представления читателя об этом замечательном философе-радикале.
Опираясь на те же апокрифы разной степени достоверности, Суриков разъясняет их истинное значение и обрисовывает, как школа киников определила ход европейской философской мысли. Если массовое сознание привыкло воспринимать Диогена как полубезумного старика (его именем даже названо одно не очень приятное психическое расстройство), то на страницах этой книги он предстает предельно разумным и последовательным критиком фундаментальных общественных структур.
Но это лишь одна из ипостасей мыслителя, для которого, как и для его последователей и оппонентов, на первом плане было личное совершенствование, достижение счастья и высшего блага. Пусть и через максимально неожиданные жизненные стратегии.
«Киренаики искали наслаждений и бежали от страданий. Киники бежали от наслаждений — так, стало быть, искали страданий? А вот этого, пожалуй, нельзя утверждать. Когда основатель кинизма Антисфен на старости лет заболел чахоткой и очень мучился, его знаменитый ученик предложил решить проблему радикальным способом: „Однажды Диоген принес с собою кинжал и, когда Антисфен воскликнул: „Ах, кто избавит меня от страданий!“, он показал ему кинжал и произнес: „Вот кто“. — „Я сказал: от страданий, а не от жизни!“ — возразил Антисфен“».
Михаил Бирюков. Мстёрский ковчег. Из истории художественной жизни 1920-х годов. М.: Музей современного искусства «Гараж», 2023. Содержание. Фрагмент
Туристов в Мстёру зазывают предложением совершить «увлекательное путешествие в уникальный оазис великих иконописцев, мастеров лаковой миниатюры и ювелиров». Все атрибуты — правда, но Михаил Бирюков раскрывает еще одну, менее известную сторону жизни городка на краю Владимирской области, а именно историю экспериментальных художественно-ремесленных мастерских (они же «Сельская академия»). Сегодня в мстёрских музеях узнать о ней практически ничего не возможно.
Эксперименты в области художественного образования типичны для советской власти в 1920-е, однако в Мстёре они протекали в особых условиях: в отличие от других мастерских, ученики и учителя сосуществовали в формате коммуны. Несмотря на глухоманность места, академия активно сотрудничала с Вхутемасом и считалась важным учреждением на уровне отдела ИЗО Наркомпроса, знаменитого своим бурно-реформаторским подходом к воспитанию нового поколения живописцев. Занятия в Мстёрских мастерских вели очень разные художники — местные иконописцы, академические мастера и авангардисты, так что питомцы мастерских получали необычный опыт, который усваивался в условиях полузакрытого заведения и давал самобытные плоды.
Подробности этих процессов были практически утеряны, и лишь благодаря счастливому обретению фрагментарных архивов и упорному труду автора эта лакуна в художественной жизни 1920-х заполнилась — в виде кропотливо иллюстрированной хроники событий, галереи портретов и реконструкции сложных административно-человеческих отношений.
«Судьба, словно ведая будущую принадлежность Модорова-старшего и Родченко к противоположным станам, не оставила наглядных свидетельств их сопребывания в казанские годы: на групповых фотографиях всегда кто-то один из них. Как бы то ни было, документы отдела ИЗО свидетельствуют о том, что Родченко тоже стоял у истоков мстёрского „проекта“. В черновике „Краткой сводки деятельности подотдела художественной промышленности за октябрь“ 1918 года отмечено, что „в Слободу Мстёры Владимирской губернии направляется Родченко по контролю Св<ободных> гос<ударственных> худ<ожественных> ремесленных мастерских“. И эта его поездка была не единственной».
Евгений Герцман. Музыка Древней Греции и Рима. СПб.: Т8 Издательские технологии / Пальмира, 2023. Содержание
Очередное переиздание классической работы Евгения Герцмана по-прежнему остается одним из лучших введений в очень непростую тему, поэтому мы решили включить его в наш обзор новинок. Книга «Музыка Древней Греции и Рима» через свой специфический предмет излагает базовые основы античной культуры и поэтому будет интересна не только музыковедам.
Парадоксальным образом, о музыке как таковой речь в ней не идет — и понятно почему. Никакие аудиозаписи конкретных музыкальных произведений Греции и Рима до нас не дошли, а античные ноты — или то, что можно счесть таковыми (до нашего времени дошло лишь два десятка подобных документов разной длины), — слишком несовершенны, чтобы по ним можно было приблизиться к полноценному художественному восприятию мелодий того времени. Более того, уверен Герцман, даже если бы случилось чудо и в наше время каким-то образом воскрес профессиональный античный музыкант с полным набором своих инструментов и исполнил бы перед нами несколько известных ему опусов, мы бы не смогли оценить их по достоинству — настолько непривычными, если не сказать отталкивающими и бессмысленными, они бы нам показались. Что поделать, сам строй любого искусства со временем неизгладимо меняется. Подлинный смысл античного музыкального наследия в другом — древние греки и римляне и в этой области, как во многих других, задали модель того, какое место музыка должна занимать в жизни цивилизованных людей.
Поэтому автор описывает то, как античных музыкантов воспринимали современники. Мы можем судить о музыкальной культуре Древнего мира по сохранившимся записям связанных с музыкой мифологических сказаний, упоминаниям о музыке и музыкантах у поэтов, а также описаниям крупных религиозных и светских празднеств, выступлений выдающихся музыкантов, театральных представлений, государственных церемоний, проходивших под музыкальный аккомпанемент, и т. д. Эти и другие документы сообщают нам важные сведения об утилитарных функциях древней музыки, например о том, как ее использовали на войне, а также о различных музыкальных инструментах, ладах и жанрах, о положении музыкантов в обществе и о том, какие элементы их выступлений нравились публике больше, а какие меньше. Автор специально оговаривается, что не рассматривал след, оставленный в музыкальной культуре христианством, также зародившимся в античную эпоху, поскольку об этом у него есть отдельная работа (примечание к предисловию нашего издания обещает, что читатель найдет ее под этой же обложкой, но, увы, это не так).
«Однако Нерону, в отличие от артистов, живших в другие времена, нужно было перешагнуть не только через традиционные воззрения на художественное творчество как на низменное занятие, но и переступить границу, отделяющую императора от кифарода. Природа, позаботившаяся о том, чтобы снабдить его качествами, помогавшими поступиться многими человеческими ценностями, помогла ему преодолеть и эти препятствия».
Владимир Пастухов. Как переучредить Россию? Очерки заблудившейся революции. Екатеринбург: Гонзо, 2023. Содержание
Книга Владимира Пастухова*Признан властями РФ иноагентом. «Как переучредить Россию» — очередная попытка объять умом довольно необъятную тему, и потому автор оперирует множеством концептов-метафор — таких как «русская цивилизация», «другая Европа», «культурный код», «уникальная историческая судьба», «национал-большевизм», «западничество» и т. д., — позволяющих рассуждать о больших исторических процессах, но подчас не столько наполненных конкретным содержанием, сколько размечающих некое поле довольно абстрактной политической мысли. Неудивительно, что у его книги свободная структура: она состоит из 55 отдельных очерков, организованных в пять разделов — о русской цивилизации, русской власти, русской реакции, русской революции и будущем России. Но сам автор утверждает, что его книгу можно читать с любого места и в любом порядке.
Если попытаться обобщить, как Пастухов видит исторический путь России, то выстроится примерно такая картина. Россия — это, конечно, часть Европы, но это другая Европа в силу давления традиций восточного христианства и евразийской степи. Начиная с петровских времен в ней идет перманентная революция: Россия, решив избавиться от архаичного наследия Московии, движется в сторону модернизации европейского типа, сталкиваясь на этом пути с волнами контрреволюции и реакции — по ленинскому принципу «шаг вперед, два шага назад». Крупные исторические проекты сменяют друг друга благодаря мощным революционным всплескам, но ни один из них не привел пока к заветной цели — построению конституционно-правового государства и полноценного гражданского общества европейского типа. Следовательно, поскольку внутренние общественные противоречия в России (и противоречия между Россией и окружающим миром) никогда по-настоящему не были преодолены, революция продолжается. Россия — это спящий вулкан, в недрах которого постоянно тлеют революционные брожения, и сегодня мы опять приближаемся к очередному выплеску. Тем не менее, как бы этого кому ни хотелось (или как бы этому кто ни противился), вызвать извержение (помешать ему) рукотворным образом невозможно, возможно лишь привести самих себя и своих сторонников в состояние готовности к переменам.
Сегодня на этом революционном вулкане, по мнению Пастухова, тон задают носители трех враждующих друг с другом идеологий — «западники», «московиты» и «русские европейцы». Первые уверены, что Россия — «больной человек Европы», которого необходимо вылечить по готовым либерально-демократическим рецептам. Однако события первых двух десятилетий постсоветской российской истории показали, что сделать это не так-то просто. Вторым близок лозунг «Россия в кольце врагов», поэтому они призывают к самоизоляции и войне со всем внешним миром. Именно они правят бал в последнее десятилетие и, очевидно, зашли в тупик. Наконец, третьи, к которым автор книги причисляет и себя, понимают, что у России должен быть некий альтернативный путь, ведущий через культурную революцию, левый поворот и построение конституционного государства к реализации потенциала русской цивилизации. Может быть, если будут учтены все ошибки прошлого, то на этот раз, после ожидающей нас революции, России удастся сделать правильный выбор.
«Все в России понимают (хотя некоторые притворяются, что не понимают), что с ней случится через сорок лет. Той России, которая знакома нескольким русским поколениям, больше не будет. А на ее месте возникнет какая-то другая Россия, может быть, в других границах, отчасти с другим населением и наверняка с другой культурой. Между этими двумя Россиями, такими, как всегда, разными и в то же время неуловимо похожими, проляжет очередная русская революция. Но, когда она случится и как далеко зайдет, никто не может предугадать».