Мы ведь всегда знали или догадывались, что руководства типа «Как стать счастливым за восемь дней», «17 правил успешного человека», «Пять шагов к эффективности» и весь корпус подобных текстов (начиная со знаменитого Дейла Карнеги с его трудом «Как перестать беспокоиться и начать жить») — все это карго-литература, способная изменить жизнь только самого автора. Однако привыкли жить в универсуме, в котором успешность — базовое качество человека. Но выяснилось, что массовое сознание (беззащитное перед научным словом — что бы под понятием «научное» ни подразумевалось) может быть атаковано знанием куда более многозначительным. На смену одному модному догматическому учению — об обязательной воле к успеху, приходит другое — о случайности и зависимости твоей воли. Мы — не мы; нами управляет наша биохимия или колонии бактерий, которые в нас живут. Не это ли тайное знание привело адептов Силиконовой долины, элитное племя топ-инноваторов, к самому свирепому следованию ЗОЖ, какое только было в истории цивилизации?
Эмеран Майер. Второй мозг. Как микробы в кишечнике управляют нашим настроением, решениями и здоровьем. М.: Альпина нон-фикшн, 2018. Перевод с английского В. Егорова
Сенсационную и спорную идею о власти бактерий над нашим бедным мозгом развивает в своей книге нейробиолог Эмеран Майер. Это модная сейчас тема, и книга произвела некоторый шум. Да и как не произвести, если автор заявляет, что на наши эмоции, восприятие боли, социальные контакты, на многие наши важнейшие решения влияют сигналы, поступающие в мозг непосредственно из желудочно-кишечного тракта, сам же этот тракт контролируется существующей там микробиотой, то есть совокупностью из примерно ста тысяч микроорганизмов. Рассказывая о колониях бактерий, автор иногда просто патетичен: «Пищеварительный тракт на самом деле представляет собой театр, на сцене которого разыгрывается драма эмоций». В разделах книги под заголовками «Разговор микроорганизмов и внутренний интернет», «Миллионы разговоров внутри организма» сообщается о том, что на протяжении нашей жизни кишечные микроорганизмы обмениваются химическими сообщениями с иммунными клетками, сенсорными нервными окончаниями, серотониносодержащими клетками. Это не ощущаемое нами «закрытое совещание» отправляет свои решения в головной мозг. Существа в чреве человека находятся в непрерывном контакте, сбои ведут к множеству болезней — от ожирения до депрессии. Понятно, что этим миллионам крошечных существ человек мало что в состоянии противопоставить. Да и кто, собственно, сам человек?
Автор договаривается до просто зловещих выводов: «Согласно утверждениям видного специалиста в области кишечной микробиоты Дэвида Релмана из Стэнфордского университета, микробиота человека является фундаментальным компонентом того, что вообще понимается под человеком». Микроорганизмы, не будучи сами разумными, руководят человеческим разумом, эффективно добиваясь поставленных целей: «Было высказано предположение, что микроорганизмы пищеварительного тракта, находясь под сильным селективным давлением, могут манипулировать пищевым поведением человека, чтобы улучшить собственное физическое состояние, причем иногда за счет нашего здоровья... Предположения о том, что кишечные микроорганизмы могут влиять на нашу систему вознаграждения и на возникновение пищевой зависимости вызывают много споров об отношениях между человеком и его кишечным микробиомом». Все это в очередной раз, на очередном новом витке поднимает все тот же старый добрый вопрос о свободе воли.
Ирина Якутенко. Воля и самоконтроль. Как гены и мозг мешают нам бороться с соблазнами. М.: Альпина нон-фикшн, 2018
Еще одна книга на тему того, кто на самом деле управляет сознанием человека. Ее автор — молекулярный биолог, журналист и видеоблогер Ирина Якутенко — подробно рассказывает, почему мы такие безвольные уроды. У одних людей в мозге слишком мало нейромедиаторов серотонина и дофамина, из-за этого их внутренний «ресурс удовольствия» пуст, и поэтому они постоянно, чтобы искусственно добрать ощущение комфорта, то перехватывают шоколадку, то проверяют, поставили ли лайк их фотке в инстаграме. У других людей недостаточно развита та часть префронтальной коры, которая отвечает за рациональные действия. У третьих — она развита нормально, но чересчур активна лимбическая система, которая является средоточием эмоций и желаний, и ее голос буквально заглушает сигналы префронтальной зоны. У четвертых — непорядок с оперативной памятью; и так далее.
Вот, к примеру, какой ад творится в голове у человека, который всего-навсего сопротивляется соблазну всю ночь смотреть новый сериал. «Миндалина вместе с центральным стриатумом (важной частью системы поощрения нашего мозга), увидев, что серия уже скачалась, требовательно заявляют: „Хотим!” „Планировщики” — преддополнительная моторная кора и моторная кора — послушно активируются, чтобы через секунды пальцы послушно навели курсор мышки на нужную вкладку. ППК — передняя поясная кора („телохранитель”) мгновенно распознает конфликт между мгновенным порывом (посмотреть сериал) и глобальными жизненными целями (на работе нужно работать, а не бороться со сном), бьет тревогу и отправляет донесение начальству, в том числе дФМК — „полицейскому” [дФМК — дорсальная часть фронтомедиальной коры; срединная область префронтальной коры — важнейшего региона мозга, который отвечает за высшие когнитивные функции].
Получив информацию от ППК, тот сверяется с глобальными жизненными целями, которые сформировали вышестоящие участки префронтальной коры. Удостоверившись, что сериал угрожает их реализации, „полицейский” спускает приказ прекратить безобразие и не нажимать кнопку „play”. При этом миндалина и вентральный стриатум, этакие капризные дети, гнут свое и кричат так громко, что заглушают предупреждения „телохранителя” и приказы „полицейского”. Ко всему прочему дФМК и ее „боссы” сражаются с передним островком, брезгливым чистюлей, который категорически не хочет отменять уже задуманное, а может быть, и еще и сам требует сериал, чтобы успокоить мозг после ссоры с начальством, — потому что островковая кора, главный хранитель информации о внутреннем состоянии, точно знает, что организму дискомфортно».
Разумеется, можно сказать человеку, затравленному этой грызней, которую разные отделы мозга устроили в его собственной голове: «Прими себя таким, каким ты себе достался — с непослушными нейронами, бушующим передним островком мозга, неправильной версией гена 5-HTTLPR, мешающей контролировать эмоции. Не желай слишком многого, спокойно смотри сериалы и постарайся быть счастливым». Но для людей талантливых и амбициозных такое решение может стать источником жесточайшей фрустрации. Поэтому самая интересная часть книги называется «Что же делать?». Автор дает там несколько советов, как обмануть то, что нельзя изменить, а именно функционирование разных зон мозга (сознание в борьбе с подсознанием, будучи заведомо более слабой стороной, вынуждено действовать обманом и лукавством). Например, попросту убирайте с глаз долой все, что может вводить вас в искушение. Перебирая последствия безволия, найдите то, которое вас особенно ужаснет. Найдите как можно больше безопасных источников удовольствия — вместо того чтобы закурить сигарету, погладьте кота. Придумайте стратегию действий при встрече с соблазном и превращайте ее в ритуал — например, при сильном желании лишний раз открыть фейсбук говорите себе «стоп!», после чего три минуты смотрите в окно. Правда, для всего этого тоже требуется упорство и сила воли — и что на этот счет думают дФМК и ППК?
Все это наводит на грустные мысли о том, что человек подобен среднего качества китайскому смартфону, который вынужден на ходу себя чинить, не зная толком причин поломки и не имея в своем распоряжении ни инструкции, ни запчастей. Но наука развивается семимильными шагами, и не исключено, что в скором времени уже на генетическом уровне можно будет корректировать досадные недостатки: не хватает дофамина или же рецепторов, которые этот дофамин улавливают, — исправим. Интересно, что слово «недостаток» становится из метафорического — однозначным: каждый человеческий недостаток и свидетельствует о том или ином гормональном или чуть ли не витаминном недостатке. Проблема будет решаться технически совсем просто — с помощью внешних устройств, которые по мере надобности подкачивают в организм недостающие вещества (по такому же принципу уже сейчас работают инсулиновые помпы), и диалог с врачом будет выглядеть так: «Вам чего не хватает для счастья? Окситоцина? Серотонинчика? Сейчас выпишем». Как любые новшества, сначала это будет очень дорогим, но вскоре встанет на поток. Легко представить себе, как юноше, обдумывающему житье, родственники, скинувшись, дарят усидчивость, отвращение к алкоголю и прочие полезные в жизни качества. Это, разумеется, может привести к проблемам, которые мы и вообразить себе не в состоянии. Представим только, как будет выглядеть мир, где каждый второй человек в состоянии приобрести себе несокрушимую волю, непоколебимое упорство и дьявольскую целеустремленность. Небезынтересно и подумать, что произойдет, когда эти миллионы или миллиарды киборгов начнут конкурировать друг с другом.
Впрочем, если что-то подобное и будет происходить, то небыстро и непросто. Мы пока толком не можем различить, что в человеке заложено генетически, что было получено в период раннего онтогенеза (то есть сразу после рождения и в первые годы жизни), на что влияют внешние воздействия. Поэтому к книгам Ирины Якутенко и Эмерана Майера не стоит относиться как к безусловной истине, которая никак не может корректироваться. Да и сами авторы, будучи добросовестными исследователями, постоянно предваряют свои выводы словами «предположительно», «возможно», «по одной из версий».
Элиэзер Штернберг. НейроЛогика. Чем объясняются странные поступки, которые мы совершаем неожиданно для себя. М.: Альпина Паблишер, 2017. Перевод с английского А. Самариной
Таких осторожных оговорок особенно много в книге невролога Элиэзера Штернберга. Книга полна странных и поразительных историй — о снах, галлюцинациях, видениях. О мальчике, который из-за временного воспаления мозгового ствола начинал видеть сны не тогда, когда засыпал, а когда оказывался в темноте, — и в полном смысле слова грезил наяву. Об ослепшем человеке, который считал, что прекрасно видит и уверенно описывал те предметы, которые были вокруг него, — только к действительности это не имело никакого отношения. Научные журналисты предъявляют к этой книге целый ряд претензий: она не структурирована, лишена внутренней логики, представляет собой набор мало связанных друг с другом фактов, теорий, рассказов об экспериментах, случаев из врачебной практики. Все это так, но это не раздражает — в конце концов, доступная нам информация о работе нашего мозга тоже пока отрывочна и не структурирована.
Значительная часть книги — рассказ о людях с различными мозговыми заболеваниями и травмами. Проникнуть в тайны человеческого сознания можно лишь выяснив, что происходит в случае поломки. Автор с самого начала заявляет, что наш мозг — это черный ящик, в котором спрятан некий механизм. Мы хотим разобраться, как он работает, но все шестеренки, колесики, рычаги скрыты за черными стенками, и заглядывать внутрь ящика нельзя. Как же справиться с заданием? Если нет возможности изучить механизм, останется только различными путями приводить его в действие и выискивать характерные особенности. Поэтому в книге много рассказов об экспериментах и опытах. Некоторые из них крайне обидны для человеческого самомнения — например, история про добровольцев, которым предложили принять участие в имитации финансовых переговоров. Каждый из участников садился напротив ассистента, игравшего роль продавца машины, и пытался сбить цену. Хуже всего это удавалось тем, кого сажали на комфортные мягкие сидения: они расслаблялись и становились незлобны и ненастойчивы.
Грустно думать, что на действия человека влияют не разум и решимость, а жесткость или мягкость его посадки. После прочтения трех этих книг каждый из нас может по-разному относиться к своему мозгу. Один вариант — как к раздражающему и неудобному в использовании механизму. Другой — как к замечательному устройству, настолько сложному, что даже сейчас, когда мы знаем, что происходит в других галактиках, он остается для нас самих полным тайн черным ящиком. Но главное в другом: если книг такого рода будет становиться все больше и больше, на поле массовых представлений о мироустройстве будут меняться поведенческий код и система нравственной оценки. Уже сейчас на слова подростка «я люблю!» можно услышать расхожий материнский вскрик: «Да это не ты говоришь, это твои гормоны говорят!» Остается только следить, что будет дальше.