«Быть американцем не означает быть кем-то, это означает верить во что-то» — эту мысль можно считать лейтмотивом книги Гордона Вуда «Идея Америки. Размышления о рождении США». Составленная из ряда эссе, написанных маститым американским историком в течение последних десятилетий, она посвящена важной теме — появлению на исторической сцене американской нации-республики, которой в последующие 240 лет было суждено стать ведущей имперской державой мира. И хотя сам автор не склонен делать далеко идущие выводы о характере современной Америки и ее положении в мире, нельзя не заметить, что сам вопрос о том, откуда есть пошли американцы и в чем заключается уникальность их исторического и национального опыта, не только близок автору как ученому, но и небезразличен ему как гражданину свободной страны.
Безусловно, отмечает Гордон Вуд, американцы чувствуют себя неуютно от того, что им приходится думать о себе как о людях, наделенных идеологическим разумом. Само слово «идеология» отдает доктринерством, а доктринерство не самая достойная характеристика для тех, кто причисляет себя к избранной нации свободных людей. И тем не менее, как доказывает Вуд, вера в определенные принципы, зафиксированные в Декларации независимости и Конституции США, составляет неотъемлемую, если не определяющую черту национальной идентичности современных американцев. В отличие от великих и малых европейских наций, которые складывались на протяжении многих веков и имели за своей спиной длинную и зачастую весьма запутанную историю происхождения, американская нация — для неискушенного, естественно, наблюдателя — явилась в этот мир словно в одночасье, как Афина из головы Зевса. Безусловно, при внимательном рассмотрении такой взгляд на «неисторический» характер американской нации оказывается иллюзией, но у этой иллюзии есть свои веские причины. Американская нация стала нацией тогда, когда многие люди, приехавшие в Новый Свет, осознали, что они являются не просто людьми из ниоткуда, но свободными гражданами великой страны. «Тем фактором, который сделал это самоуверенное поведение возможным, заставил американцев в 1776 г. думать, будто они находятся на пороге новой эры в истории, указывая путь к новому виду политики и общества и новому типу мира, короче говоря, тем, что превратило их Революцию в нечто большее, чем восстание в колониях, была революционная идеология республиканизма».
Эта революционная идеология республиканизма имела свои исторические истоки в классическом республиканстве Древнего Рима и в неоклассическом республиканстве Возрождения и Нового времени. Тем не менее, рядясь в одежды республиканцев классической древности, американские отцы-основатели на практике торили путь в новый, совершенно неизвестный человечеству мир. И в самом деле ― вплоть до конца XVIII века никому из выдающихся политических умов современности не приходило в голову, что демократическая республика может возникнуть и состояться в масштабах целого континента, а ее счастливые граждане будут исчисляться многими миллионами человек. Именно эта уникальность опыта американского демократического самоуправления с точки зрения стародавних идеалов классического республиканства была подмечена в 1830-е годы пристрастным, но в то же самое время благожелательно настроенным наблюдателем из Старого света А. де Токвилем, чье описание американского демократического опыта в работе «Демократия в Америке» с той поры стало каноническим для истолкования того конститутивного смысла, который этот опыт имел для современного мира.
В основе этого опыта лежало уникальное сочетание целого ряда исторических факторов, которые впервые получили шанс войти в симбиоз именно на американской почве. Речь идет прежде всего о религиозном самосознании первых поселенцев-протестантов, согласно которому они, американцы, — это нация, пользующаяся особым расположением Бога и наделенная высшим религиозным призванием. Американская революция 1776 года и Война за независимость приносят с собой идею о рождении новой республики, обладающей уникальным даром — конституцией свободы, над которой не властны время и исторические катаклизмы. Отсюда рождается тот парадоксальный комплекс исключительности и универсализма, составляющий отличительный характер американской национальной идеи. Одна нация под Богом, которая способна дать уникальный шанс на освобождение народам всего мира, ― вот в чем, вкратце говоря, заключается историческое значение этого сложного комплекса идей.
Наконец, американский опыт демократического самоуправления и всемирно-исторического предназначения американской нации тесно связан с развитием современной материальной цивилизации. При том, что угроза коррупции в широком смысле слова (то есть не ограниченной лишь незаконными формами материального обогащения, но связанной также с моральной деградацией человеческого характера) всегда считалась одной из главных угроз для общего блага республики и для добродетелей истинных республиканцев, американская идея демократической республики настоятельно требует определенной степени благосостояния в качестве своей материальной основы. Конечно, Вуд пишет об идеях Просвещения в их республиканском обличье, но это особые идеи, которые были истолкованы особым образом и получили особое преломление на американской почве. Эти идеи можно понять не только как построения абстрактного рассудка, продуцирующие идеалы, которые у всех на слуху, но как вполне осязаемые результаты материального и морального процесса цивилизации. Именно подобное уникальное сочетание политической свободы и высочайшего развития материальной цивилизации является отличительной чертой античного полиса или республики, о нем были хорошо осведомлены «древние» авторы. Но оно же, как показывает Гордон С. Вуд, легло и в основу американской республики. При том, что ее отцы-основатели всегда с подозрением относились к коррупции как «повреждению» в первую очередь моральных устоев хорошего общества, они в то же самое время прекрасно усвоили урок «классиков» о том, что свободное общество свободных людей не может быть бедным и нецивилизованным в жизненно-практическом плане. В этом ― еще один урок американского опыта, сконцентрированный в «американской идее», истории которой посвящена книга Гордона С. Вуда, что делает ее прекрасным путеводителем не только для «знающих», но и для «ищущих».