Микита Франко. Тетрадь в клеточку. М.: Popcorn Books, 2020
«Тетрадь в клеточку» счастливо избежала «проклятия второго романа». Напротив, с литературной точки зрения это куда более выверенное сочинение, нежели дебютные «Дни нашей жизни», написанные так, как иные родители покупают детям одежду, — на вырост, с торчащими рукавами и подвернутыми штанинами.
Взявшись рассказать о российской однополой семье, Микита Франко не сумел решить, что пишет: школьную прозу или сложно нюансированный психологический роман. В «Тетради в клеточку» тон ровнее, адресат понятнее, а литературная игра не лишена остроумия: там — «пасхалка» читателям, отсылающая к «Денискиным рассказам» Драгунского, здесь — прямое указание на источники вдохновения, обезоруживающее недобрых и несправедливых искателей плагиата. Но главное — это квир-роман, который куда лучше предыдущего соответствует требованиям современного young adult. «Тетрадь в клеточку» написана автором, терминологически и методологически более подкованным, от чего больше и общественной пользы, и читательского удовольствия.
Взяв книгу с полки наугад и прочитав несколько страниц, в главном впечатлении не ошибешься. Это чтение для подростков и юношества, какой бы возрастной ценз ни был указан на обложке. «Привет, тетрадь в клеточку» — так начинается каждая запись романа-дневника, вызывая уместные ассоциации с классической прозой о школьниках и для школьников с ее чуть наивным слогом, с ребяческой интонацией.
Шестиклассник Илья и его папа переезжают на новое место, подальше от прежней жизни. После «дня S» у мальчика появился страх перед микробами: он не ест чужую еду, предпочитает одноразовую посуду, моет руки до крови, чем пугает отца, который воспитывает ребенка в одиночку, а воспоминаний о «дне S» страшится, пожалуй, не меньше сына.
Этот зачин толково обозначает время и место действия — наши дни, какой-то российский город. Илья идет в школу, где знакомится с мальчиком, которого кличут «педиком», с юной таджичкой, которую обзывают «вонючкой», с драчливой немкой, с прочими мальчиками и девочками, которые без остатка растворяются в слове «одноклассники», которые недостаточно добры и могут высмеивать странного новичка, но и злы не до такой степени, чтобы превратить его жизнь в ад. Это самые обыкновенные мальчики и девочки, это самая обыкновенная жизнь — настойчиво дает понять автор, заполняя необходимые ячейки небольшого, компактного сочинения в жанре дидактического young adult, куда героев, как известно, набирают не столько по авторской прихоти, сколько в результате «кастинга толерантности»: меньшинство ментальное, сексуальное, национальное.
Намерения молодого автора прозрачны: рассказать сверстникам о том, что в России по ряду причин либо замалчивают, либо говорят в выражениях, далеких от литературных. «Тетрадь в клеточку» посвящена прежде всего трансгендерности. Это, кажется, первое в русской словесности предложение подумать о «мужчине, который родился женщиной». Увидев в одном слове прощальной записки упущенную «а», герой считает ее ошибкой, и все последующие страницы книги учится распознавать в том намерение: «сделал», а не «сделала»; «он», а не «она».
Как и в своем первом своем романе, Микита Франко предлагает детский взгляд, перспективу частного малого лица на события, которые гораздо больше его самого. В «Днях нашей жизни» ребенок привыкает к семье с двумя отцами, в «Тетради в клеточку» подросток примеривается к мысли, что его покойная мама — на самом деле папа.
Разбираясь в оттенках розового и голубого, выучиваясь различать, что и белое белому — рознь, главный герой начинает присматриваться к другим существенным деталям, столь важным в понимании людских разниц. Если человек все время путает твое имя, то он не может или не хочет его запомнить? Если человек готов платить за соседство по парте, то сколько душевной близости в его жизни? А если человек ест крайне мало, то что это может означать и что в этом случае надо делать?
Выверяя тонкие настройки собственного восприятия, шестиклассник Илья уясняет заодно, что бедное не значит грязное, что богатое не равно любимое, что старость глупости не помеха, что «инструкции к жизни» нет и быть не может — думай сам, живи своей головой. Так, все лучше понимая «странных людей», главный герой приходит к осознанию причин собственных дисфункций.
Сможет ли он писать в «тетради в клеточку» рукой, которая уже не кровоточит?
Взяв за точку отсчета эмоциональный пик «квир-паники» — страха перед знанием, которое, кажется, способно подорвать фундаментальные представления о поле и гендере, — Микита Франко аккуратно, без грубой назидательности ведет читателя путем принятия, раз за разом выкладывая аргументы в пользу разговора, а не молчания, в пользу знания, а не предрассудков, в пользу сопричастности, сочувствия и в конечном итоге содействия, которые не помешали бы и российским законотворцам, пока неспособным привести в соответствие с реальностью собственные представления о «традиционных семейных ценностях».
Вторая книга Микиты Франко хочет встать в один ряд с «13 причинами почему» (романом Джея Эшера и одноименным сериалом) и «Хорошо быть тихоней» (романом Стивена Чбоски и одноименным фильмом). На деле же, не являясь ни тем, ни другим, она усложняет для русскоязычного читателя ассоциативную игру, вызывая сравнения то с позднесоветским «Чудаком из шестого „Б“» Владимира Железникова, то даже с «Дневником Кости Рябцева», уникальным слепком эпохи в исполнении Николая Огнева, представлением микромира подростка советских 1920-х.
«Тетрадь в клеточку», отзываясь на общественный запрос в 2020 году, может схожим образом законсервировать времена «новой этики». Интересно, как суждения о трансгендерности будут восприниматься через десять лет? А через двадцать или даже сто?
«Дни нашей жизни» при всех своих несовершенствах были безусловно хороши как прямое обращение автора к своим ровесникам. Микита Франко признает, что в сетевых записках, ставших потом романом, перелицовывал события из собственной жизни. Это сообщило его прозе ауру особой достоверности. Было неоспоримо, что о жизни гей-семьи пишет человек, который имеет на это право. «Тетрадь в клеточку» можно назвать «вторым каминг-аутом». «Я трансгендерный парень, — сообщил недавно Микита Франко в своем блоге. — Читайте мои книги и никого не обижайте».
При всех заявках на суперактуальность «Тетрадь в клеточку» генетически ближе, скажем, к американской педагогической классике Бел Кауфман «Вверх по лестнице, ведущей вниз» (1964), нежели к романам, написанным современными трансгендерными авторами. Для последних осознание себя становится поводом для пересмотра принятых социумом бинарных связей, попыткой анализа «мужского» и «женского». Автобиографические книги американца Томаса Пейджа-Макби, после трансгендерного перехода ставшего еще и боксером, звучат то как ода маскулинности, то как памфлет. Немецкий блогер Линус Гизе в книге «Ich bin Linus» занят деконструкцией собственного стыда, по словам автора, сопровождавшего его всю прежнюю сознательную жизнь.
Так далеко русский YA-писатель не заходит. Более того, сам голос трансгендерного человека звучит в «Тетради» приглушенно, он буквально закавычен, являясь главному герою по ночам, со всеми допущениями бурного сновидения. Неизвестно, в какого сочинителя вырастет Микита Франко, но очевидно, что как транс-парень он находится в начале пути сложного и, учитывая российские обстоятельства, весьма каменистого.
Тем симпатичней оптимизм его книги. Описывая посттравматические переживания в модусе отроческой дневниковой рефлексии, Микита Франко делает несколько важных допущений. Мир героя, столь настойчиво узнаваемый — все же представление его лучшей версии из возможных. Это люди, которые могут не только заблуждаться, но и преодолевать свои предрассудки. Это школа, где есть психологи. Это психологи, к которым школьники могут обратиться за помощью. Это помощь, которая выверена по нормам современной психологии. Это — следует вывод — и государство, которое не вторгается в личную жизнь людей, которое готово оказать помощь, когда требуется.
Воображаемый большой мир милосерден к героям романа, чего не скажешь о мире реальном. На осенней сессии Госдумы РФ предполагается обсудить законопроект, который окончательно ставит вне закона однополые браки, который маргинализирует трансгендерных людей, который противоречит не только здравому смыслу, но и букве российской Конституции, гарантирующей всем равные права.
В этом смысле «Тетрадь» выглядит призывом к благоразумию — к отказу от жестоких табу, к отказу от клеток для разума в пользу наивных бумажных «клеточек». Когда в России отменят законы, дискриминирующие ЛГБТ-людей, у романа Микиты Франко будут неплохие шансы стать факультативным школьным чтением.
«Ради себя. Ради того, чтобы никогда не оказаться в ситуации, когда приходишь домой, а на кухне висит твоя жена, или дочь, или твой сын. Ради этого стоит читать обо всем. О геях, лесбиянках, мигрантах, веганах, наркоманах — вообще обо всех. Ты же не знаешь, кем будет твоя жена или кем будут ваши дети. Тебе только кажется, что проблемы геев или мигрантов тебя не касаются, но на самом деле они касаются всех».