Все мы начиная с 24 февраля 2022 года оказались перед лицом наступающего варварства, насилия и лжи. В этой ситуации чрезвычайно важно сохранить хотя бы остатки культуры и поддержать ценности гуманизма — в том числе ради будущего России. Поэтому редакция «Горького» продолжит говорить о книгах, напоминая нашим читателям, что в мире остается место мысли и вымыслу.
Анна Неркаги. Анико из рода Ного. Тюмень: ТООО «Общество русской культуры», 2023. Иллюстрации Полины Сайфуллиной
«То, что нам нужно, мы совершенно не изучаем. Я все время удивляюсь, почему в школах не преподают искусство смерти?» — задалась однажды риторическим вопросом Анна Неркаги.
Вопрос этот не лишен смысла. В самом деле, было бы не вредно внятно объяснять детям, что все мы умрем — кто-то раньше, кто-то позже, кто-то тихо и мирно, а кто-то в страшных муках. Вероятно, знание это приучило бы нас как минимум больше ценить жизнь, для начала хотя бы собственную.
Но, зная Россию и ее специфический подход к школьному образованию, можно сказать, что идея эта, скорее всего, обернулась бы так, как у нас обычно все оборачивается. Дошколят учили бы правильно лежать в гробах, для младших школьников проводили бы практические уроки по копанию могил (потом где-нибудь из-за этого завели бы уголовное дело об эксплуатации детского труда), а их старшие товарищи писали бы сочинения на тему «Как я хочу разлагаться, когда умру».
Поэтому, пожалуй, лучше все-таки не преподавать в школах искусство смерти. Вместо этого куда полезнее прочитать повесть «Анико из рода Ного», которая, пусть и с сильными сокращениями, входит в хрестоматии для сибирских школьников.
В родных краях Анна Неркаги — безусловный классик, но на Большой земле ее имя, как водится в России, мало кому известно. «Анико из рода Ного» — ее дебют, полный текст которого впервые опубликовали в 1976 году, когда писательнице было двадцать пять лет. С тех пор Анна Неркаги с большими, по четверть века, перерывами сочинила еще несколько повестей, а все ее литературное наследие легко уместится в одном небольшом томе. Сама она сейчас и вовсе не считает себя писательницей — ни русской, ни ненецкой, ни советской, ни российской, предпочитая посвящать оставшиеся ей дни воспитанникам православного лагеря «Земля надежды» (по вероисповеданию Анна Неркаги — христианка, причем отчетливо подвижнического толка).
Новое издание «Анико из рода Ного» атрибутировано художницей Полиной Сайфуллиной как графический роман. Это, конечно, не совсем верно. В действительности это просто полный текст повести, буквально каждый абзац которого сопровожден полноценной иллюстрацией, как будто перед нами раскадровка киносценария, — жест избыточный, с налетом безуминки, но тем и примечательный. Хоть графика вместо того, чтобы играть вспомогательную роль, по большей части затрудняет чтение, она все же симпатична своей хонтологической, как выразились бы в другом месте, архаикой. Привлекательность эта особенно ощутима на страницах, посвященных животным — полноценным героям повести Анны Неркаги.
Сам же текст «Анико из рода Ного» — кошмарный сон «темного эколога» Тимоти Мортона. Его ведущий мотив — полная идентичность природы и человека. Ее главный «животный» герой — волк по имени Хромой Дьявол, который, угодив в капкан, отгрыз себе лапу, чтобы освободиться. Вместе с конечностью он потерял статус и семью (в мифопоэтической системе мира Анны Неркаги это именно семья, как у людей, а не стая, как учат нас зоологи), но зато обрел лютую ненависть к человечеству в частности и миру вообще: «Тщательно зализав раны, Хромой Дьявол поднялся. Осмотрелся, обнюхал поле боя. Вид и запах собственной крови привели его в позднюю ярость. Впервые за годы одиночества Хромой Дьявол вступил в драку и понял: от него ушло все — сила, ловкость, нюх. Но злость есть, осталась, живет еще ненависть к людям. Хитрость, жестокость, ум — вот что должно заменить ушедшее». Он осознает, что смерть его ждет такая же одинокая, как почти вся его жизнь, смерть плохая, печальная. Чтобы избежать подобного конца, он похищает волчонка из семьи, дает ему волчье образование и остается в мире уже через своего воспитанника.
Подобно тому, как Хромой Дьявол поступил с чужим щенком, советская власть поступила с заглавной героиней повести. Ребенком ее забрали из родного чума в интернат на Большой земле. Затем она уехала учиться в большой город, чтобы вернуться домой лишь годы спустя, когда от отца пришло сообщение о смерти матери и маленькой сестры Анико, которую она не успела увидеть.
В наши дни практика изъятия детей у малых народов очевидно не соответствует этическим стандартам. А если держать в уме аналогичный опыт «взаимодействия» государства, скажем, с коренными жителями Канады, то подобная социальная политика принимает отчетливые геноцидальные оттенки. Но повесть Анны Неркаги создавалась в 1970-е годы, когда едва ли было возможно ставить вопрос таким образом — по крайней мере прямым текстом, без поэтических вывихов. Вместо этого в «Анико из рода Ного» тут и там возникают дежурные, ожидаемые и невероятно инородные поклоны советскому руководству с обязательной самоэкзотизацией:
«Они с Себеруем получили медали „За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.“. Сейчас он твердо верил: детей надо учить грамоте, чтобы те, у кого голова толковая, придумали хороший, теплый чум, в котором зимой можно было бы снимать малицу, не только когда печка топится. Неплохо было бы иметь в чуме и радио, чтобы по-ненецки иногда говорили обо всем, что на земле делается, и хорошо бы еще лампочку повесить, как в поселке».
Порой идеологические установки, внедряясь в текст (скорее всего, по воле советского редактора), принимают забавный характер, как, например, в таком сообщении: «Младший брат Себеруя ушел на войну в 1914 году и не вернулся». Маловероятно, чтобы язычник из кочевого народа мог быть призван в русскую императорскую армию: запрет на их мобилизацию был снят через год после начала Первой мировой, и все равно попытки оперативно обучить и отправить северян-кочевников на фронт не увенчались успехом.
Эти досадные эпизоды лишь подчеркивают общий смысл повести, словно бы ускользнувший в свое время от цензоров (а возможно, и от самой писательницы). «Анико из рода Ного» — это повесть об одиночестве тотальной власти, которая пытается продлить свою жизнь, полную насилия и ненависти, присваивая себе все, что только способно перенять ее нарративы. Придя в Сибирь за нефтью («наивные» герои повести радуются, что благодаря разработкам месторождений они получат керосин, единственный доступный им продукт нефтепрома), власть забрала нечто большее — будущее целых народов, живших своей жизнью и умиравших своей смертью. Анико — одна из последних представительниц некогда процветавшего рода Ного, в одночасье сраженного некой смертельной болезнью. Для читателя, как и для самих героев повести, останется загадкой, что же это за чума пришла в тундру. Но есть подозрение, что это не какая-нибудь оспа, а сама так называемая цивилизация, вместе с керосиновой лампой приносящая власть и подчинение.
Эта «цивилизация», как обнаруживает Анико, по сути своей есть царство выхода из равновесия. Подобно человеку или животному, она постоянно меняется, она подвержена тлению:
«Зайдя в свой класс, где теперь была спальня, Анико почувствовала обиду и горечь, и, когда шла по коридору, скрипучий пол как бы жаловался ей на старость. Больше никуда не пошла, боясь, что все дорогое когда-то сердцу обернется только обидой».
Вполне ясен контраст между миром городским и миром естественным, вселенной бесконечной тундры, где все постоянно движется, но не распадается, где все идет своим чередом — согласно законам природы и, возможно, Бога.
А вот цивилизация — это увечный эрзац существования, поэтому приходящая с нею власть — это Хромой Дьявол, хорошо усвоивший науку насилия, но не усвоивший искусство смерти и потому никогда к ней не готовый.
Такие вот мысли нет-нет да и приходят в голову за чтением не такой уж простой и совсем не «советской» повести Анны Неркаги «Анико из рода Ного».
Будьте бдительны.