Все мы начиная с 24 февраля 2022 года оказались перед лицом наступающего варварства, насилия и лжи. В этой ситуации чрезвычайно важно сохранить хотя бы остатки культуры и поддержать ценности гуманизма — в том числе ради будущего России. Поэтому редакция «Горького» продолжит говорить о книгах, напоминая нашим читателям, что в мире остается место мысли и вымыслу.
Сергей Камин. Футурландия. Русский эволюцизм. Пермь.: Издательский дом «Типография купца Тарасова», 2017, 2020
Для начала немного об авторе. Про самого Сергея Камина можно было бы сказать, что это человек-загадка — если б только эту загадку кто-либо пытался разгадать. Но никто не пытается, так что лишней загадочности ему придавать, вероятно, не следует. В аннотации к обеим его книгам сказано, что Сергей Камин — это псевдоним, его обладатель «коренной пермяк, родовитый русский, военный инженер, научный сотрудник, директор, эксперт, номинант Строгановской премии 2012 и 2014 годов», а последние три его книги «являются триединством, своеобразным триптихом о России, о Мире, о Душе, о Философии, о Деньгах, о Счастье, о Любви, о Будущем».
Что конкретно это за человек — не вполне понятно, и даже статус «номинант Строгановской премии» мало что дает: несмотря на то, что Строгановка — это такая Нобелевка местного масштаба, присуждаемая наиболее заслуженным уроженцам Перми, по пальцам можно пересчитать только ее лауреатов, а вот номинантов за годы ее существования было, наверное, сотни. На сайте «Пермского землячества» есть страница Сергея Камина, из которой мы узнаем, что настоящая его фамилия — Чесноков и что он был выдвинут на премию родственниками, которых, судя по количеству отданных за Чеснокова голосов (девять), было девять. Там же о герое сообщается, что он «зрелый, гармонично развитый, многогранный, нравственный человек. Яркий писатель и философ, активно участвующий в общественной жизни края. Написал 4 книги: „Русь Великая“, „Русия Вернисаж“, „Руссландия“, в которых есть стихи и проза, прославляющие свой край, свою Родину».
Из всего этого мало понятно, что представляет собой конкретный Сергей Камин (Чесноков), зато по этому описанию мы вполне можем составить усредненный портрет усредненного Сергея Камина — благо родовитыми русскими экспертами, размышляющими о России и о Философии, до отказа забит любой региональный Союз писателей.
Что до конкретного человека, то судьба никогда не сводила меня с ним и я никогда не слышал о его писательских достижениях и активном участии в общественной жизни края. Единственное, что мне известно о нем как о реальном персонаже, это то, что он периодически наведывается в магазин «Пиотровский», в котором и лежат на реализации две его книги — «Футурландия» и «Русский эволюцизм» (изданные, кстати, на удивление неплохо). В последний раз, например, он зашел в магазин, полистал книгу про Эйнштейна, почему-то спросил у сотрудников, менял ли Эйнштейн фамилию, а затем ушел — очевидно, для того, чтобы внезапно появиться вновь еще через какое-то время. Впрочем, к его следующему появлению этот текст будет уже опубликован, а после публикации лично я, например, не планирую возвращаться мыслями к загадке личности родовитого русского.
Так что хватит об этом, давайте лучше я о самих книгах расскажу. Две небольшие книги, о которых идет речь, устроены одинаково и несколько замысловато. Основной корпус текстов, представленных в книгах Сергея Камина, составляют стихи. Стихов мало, и все они, за исключением нескольких поэм и од, а также малоинтересной вариации гимна России, очень короткие. С вашего позволения, приведу несколько примеров с сохранением авторской пунктуации и способа записи. Вот пара произведений из цикла «Здесь русский дух, здесь Русью пахнет»:
«Если русский в самолете — все противники в „улете“»
«Если русский с ПВО — тишина стоит, что ВО!..»
А вот несколько стихотворений, посвященных размышлениям о человеческой природе:
«... Даже... 1000... голубей... не заменят... мозг людей!..»
«Сильные эмоции... только портят „лоции“»
Ну и так далее.
Что действительно удивляет в книгах — это их устройство. Самую объемную их часть на самом деле составляют стихи и поэтические зарисовки автора, но это еще не все. Каждая из книг снабжена небольшим заключительным разделом, в котором автор резко прерывает полет своей поэтической фантазии и переходит на сухое изложение собственного плана политического устройства страны и мира. Камин критикует социализм и капитализм, указывая на наличие у каждого из них целого ряда недостатков, и предлагает собственный путь, для которого он выдумал и собственный, как ему кажется, термин: «социзм». Социзм в его трактовке определяется как «соборно-демократическая власть плюс комплексная автоматизация всей страны, на основе частной и общественно-государственной собственности, в соответствии с социстической идеологией». В более позднем издании «Русский эволюцизм» Камин предпочел термину «социзм» термин «эволюцизм», но его содержание при этом принципиально не изменилось. В чем конкретно заключается «социстическая идеология», автор толком не расшифровывает, но указывает, что она предполагает центристский путь развития России и основывается на «Новом Евразийстве», устраняющем недостатки «старого Евразийства» (какие именно, впрочем, тоже не сказано).
Все это, конечно, совершенно невыносимо. Однако если у читателя сложилось впечатление, что автор этой рецензии просто выбирает разные малоизвестные книги, о которых читатель в ином случае никогда даже не узнал бы, чтобы высмеять их и получить гонорар за текст, то это, конечно, не так, если не считать момента про гонорар. Во-первых, это слишком низкий жанр, и ничего достойного в подобном занятии не было бы. А во-вторых, как обычно, ситуация оказывается несколько сложнее, чем на первый взгляд. Уж во всяком случае книги Сергея Камина никак нельзя назвать простой графоманией, поскольку графомания прежде всего заурядна, а перед нами явно незаурядные издания. Например, сотрудники «Пиотровского» (в данном случае — Сергей Сингерсон, участник арт-группы ОДЕКАЛ, поэт и художник, прекрасно разбирающийся в футуризме) рецензируют одну из книг Камина следующим образом:
«Послание всем футурянам от нашего современника, духовного потомка-земляка камского будетлянина Васьки Каменского с его корнесловием, смесью архаики-новаторства, антизападным ерничаньем, самопальными еропланами, природным философствованием. Стихотворная форма переходит в афористическую — и обратно».
В принципе, мне нравится идея трактовать творчество Сергея Камина именно таким образом, в контексте некоторой исторической преемственности. Странная, издевательски-минималистичная форма, необычный способ записи стиха, сквозящее мессианство и навязчивое желание переделать мир под некоторую новаторскую теорию — наверное, век назад Василия Каменского (поэт-футурист он был, кстати, как раз довольно посредственный, но любим-то мы его не за это или не только за это) критиковали приблизительно за то же самое. Но в таком подходе, конечно, будет изрядная доля спекуляции. Мне ближе другая точка зрения. Я думаю, что интересные книги отличаются от неинтересной графомании тем, что всегда содержат в себе нечто неочевидное — стих, строчку или оборот, который не сразу бросается в глаза, но который, вполне вероятно, оправдывает существование всей книги, в остальном совершенно безынтересной. Сами авторы, что характерно, никогда не отдают себе в этом отчета.
Например, в самиздатовской и существующей в единственным экземпляре книге заповедей пермского художника-аутсайдера Александра Лиханова, которого я очень часто поминаю в разных тематических текстах, мне навсегда запомнилась одна фраза. Там, на самом деле, было много достаточно мощных фраз, запрятанных в куче разного рода трюизмов и псевдооткровений, но в итоге у меня сложилось впечатление, что Лиханов, сам того не осознавая, написал всю книгу ради одной, вот этой: «Заходишь в перевернутый дом, и он ломается под тяжестью веса земли». Я думаю, что эта фраза — шедевр аутсайдерского искусства, и каждый раз она затягивает меня как черная дыра.
В контексте этой гипотезы я и проштудировал обе книги Сергея Камина, сразу отбросил весь блок про его социально-политические проекты, немного посомневавшись, исключил почти все стихи (дольше всех думал над строчкой «Чтоб душу русскую понять, надо б экзистенцию поднять», но все же отказался и от нее), и в итоге передо мной осталось одно-единственное стихотворение в прозе, вот оно:
«Сейчас везде только одуванчики и кактусы... И только потому, что они никак не могут навредить друг другу... (Да еще сорняки...)»
Вот это, по-моему, и есть та самая жемчужина. Нет, ну правда.