Адам Туз. Статистика и германское государство, 1900–1945: создание современного экономического знания. М.: Издательский дом «Дело» РАНХиГС, 2021. Перевод с английского Аллы Белых. Содержание
Вряд ли было бы правильным утверждать, что в первые годы гитлеровского режима наблюдалось насильственное приобщение к господствующей идеологии (Gleichschaltung), по крайней мере если речь идет о Статистическом управлении и об экономической администрации Рейха. Совсем наоборот: первые четыре года нацистского режима были периодом, когда бюрократические инициативы в целом не встречали сопротивления. Согласно свидетельствам того времени, для чиновников министерства экономики первые годы правления национал-социалистической партии стали эрой освобождения от гнета политики парламентаризма и классовых конфликтов. Казалось, что вот-вот станет явью идеализированный образ сильного государства, управляющего страной. Однако подобные заявления о том, что все вернулось на круги своя, не следует принимать за чистую монету. Как мы уже видели, никакой «германской традиции» в национальной экономической политике на самом деле и не было. В области управления экономикой представление о сильном германском государстве было мифом, вымышленной традицией. По словам Гарольда Джеймса, это был период консервативной преемственности, период, во время которого фискальная политика имела ряд ограничений, а программа административного контроля составлялась на ходу. Безусловно, Джеймс совершенно верно делает акцент на непрерывности этого процесса. Однако объединение понятий «непрерывность» и «консерватизм» создает неправильное впечатление о деятельности экономической администрации Рейха.
Как мы уже видели, до 1933 года подход министерства экономики к экономическому управлению был вполне новаторским. После же 1933 года Шахт даже не пытался проводить в жизнь ортодоксальные фискальные рекомендации — он избрал курс на восстановление экономики путем государственного вмешательства. Размер расходов центрального правительства значительно увеличился. Потоки капиталов были перенаправлены, заработные платы были заморожены, а отрасли промышленности, производящие потребительские товары, просто задушены. Импортные операции находились под строгим контролем. Экономика все больше начинала подчиняться политическим приоритетам: восстановление национального хозяйства, перевооружение армии, а также создание системы автаркии. Для того чтобы установить такой новый политический режим, Рейхсбанку, министерству экономики, министерству труда и министерству сельского хозяйства пришлось значительно расширить свои полномочия. Земли были окончательно подчинены Рейху. Впервые германская экономика подпала под мощный и последовательный государственный контроль. Все эти процессы означали нечто большее, чем просто административное строительство империи. Это было непосредственное расширение усилий по созданию национального аппарата экономического управления, основы которого, как мы уже видели, были заложены на завершающих этапах Первой мировой войны. Экономическая администрация Рейха, защищенная от партии, не стесненная парламентом, освобожденная от необходимости заключения трехстороннего соглашения с промышленниками и профсоюзами, переживала период беспрецедентной свободы. И во время этого нового периода Статистическое управление проявило себя как активный игрок.
В первые годы Третьего рейха процесс государственного строительства осуществлялся без оглядки на прежние традиции. Ярче всего это проявилось в случае с землями. После 1933 года министерство экономики забрало контроль над экономической инфраструктурой Германии у ослабевших региональных министерств. Впервые министерство экономики приобрело необходимые властные полномочия, которые позволяли ему непосредственно вмешиваться в дела промышленности и торговли на местном уровне. Как мы уже видели, еще начиная с 1920-х годов в воздухе витала идея о слиянии Статистического управления и аналогичного прусского управления. Теперь же, когда Пруссия потеряла свою автономию, ее Статистическое управление, было присоединено к Статистическому управлению Рейха. Впрочем, все остальные административные органы земель были слиты с соответствующими центральными ведомствами. Таким образом, была резко прервана самая старая традиция в германской государственной статистике. В результате Статистическое управление приобрело 58 новых государственных служащих, занимавшихся статистикой, а также 15 человек вспомогательного персонала сотрудников. Еще более важным был тот факт, что функции Статистического управления были распространены на те сферы, которые ранее считались прерогативой статистических бюро германских земель.
Статистическому управлению также был передан контроль над статистикой сельского хозяйства Пруссии и ежемесячной статистикой крупнейшей группы сберегательных банков.
Властные полномочия менялись не только у органов государственного управления. В 1934 году Шахт предпринял решительные меры для того, чтобы поддержать разросшийся экономический аппарат Рейха — для этого он максимально использовал возможности частного капитала. Депрессия существенно ослабила положение германского бизнеса. Одним из наиболее драматических событий, безусловно, был кризис 1931 года, в результате которого некогда могущественные берлинские банки оказались в зависимости от государственных денег. Ситуация в промышленности была менее тяжелой, но крах международной экономики лишил германские компании экспортных рынков, а также иностранных источников капитала. Теперь им оставалось надеяться только на то, что национальная экономическая политика сможет оживить внутренний рынок.
Естественно, жестокое подавление рабочего движения в 1933 году развязало руки работодателям. Однако нацисты не стали марионетками в руках германского капитала. Гитлер возглавил поистине народное движение, которое взяло под свое крыло огромное количество людей, испытывавших глубокую ненависть к капитализму. Даже после захвата власти Гитлером германский бизнес не мог чувствовать себя в полной безопасности. На местном уровне в политику работодателей вмешивались штурмовые отряды СА и нацистские гауляйтеры. Промышленники встретили появление Трудового фронта Р. Лея без всякого энтузиазма — точно так же они когда-то отнеслись и к социалистическим профсоюзам, которые сменил Трудовой фронт. В таких обстоятельствах окрепшая экономическая администрация Рейха при Шахте была гораздо меньшим из двух зол. Летом 1934 года Шахт был назначен министром экономики Рейха вместо безынициативного Шмитта. Там он оперативно начал создавать систему так называемых имперских групп, объединявших промышленные компании, банки, страховые и транспортные компании. Сами имперские группы подразделялись на так называемые бизнес-группы, каждая из которых отвечала за отдельную отрасль промышленности или коммерческую деятельность. Все компании, независимо от их размера, должны были являться членами этой организации. Не вполне ясно, каким был баланс сил внутри этих групп. Однако, по всей вероятности, Шахт рассматривал их как средство для наведения порядка в промышленности и создания всеобъемлющей системы государственного контроля.
Естественно, все это сразу же улучшило работу статистиков Рейха. Промышленная статистика — раздел экономической статистики, развитие которого особенно заметно отставало в 1920-е годы, — теперь привлекала к себе огромное внимание. Еще до того, как Шахт завершил создание своей новой организации, министерство экономики и представители бизнеса начали обсуждать новые смелые планы. Наконец-то наступил момент, когда появилась возможность осуществить мечту Пауля Брамштедта и создать «общую статистику бизнес-цикла». Брамштедт был одним из тех, кто принимал участие в захвате власти нацистами. После того как институт был выделен в отдельную структуру, он сосредоточил все свое внимание на департаменте экономической статистики (VIII) в Статистическом управлении. Во время Депрессии ответственность за систему отчетности по промышленности была возложена на его департамент. К 1933 году Брамштедт обрабатывал сведения, поступавшие от не менее чем 5 000 компаний-респондентов. В мае 1934 года совместно с новыми имперскими группами промышленности Брамштедту удалось совершить настоящий прорыв: было получено согласие от 6 000 промышленных компаний отвечать не только на стандартные вопросы о числе работников и количестве отработанных часов, но также предоставлять информацию о размерах заработных плат, о ежемесячном обороте и об экспортных операциях. Ранее германские промышленники никогда не соглашались давать такие подробные ответы о регулярной деятельности их предприятий.
Созданные Шахтом бизнес-группы легко пережили эти изменения. Администраторы в новых бизнес-группах беспрепятственно прибегали к использованию Декрета о предоставлении сведений (Auskunftspflicht), обновленного в 1923 году, и с радостью пользовались новыми полномочиями, требуя от членов своих организаций стандартизированные статистические отчеты. Теперь появилась возможность добиться послушания региональных и отраслевых подгрупп, которые в 1920-е годы нередко проявляли независимость, раздражавшую центральные органы. К 1935 году усилиями Брамштедта и бизнес-групп количество компаний, участвовавших в системе ежемесячных промышленных отчетов, увеличилось до 7 400. В 1936 году департамент Брамштедта был вынужден обратиться с просьбой о дополнительной поставке новых табуляторов Холлерита, чтобы сотрудники смогли справиться с обработкой огромного объема данных, поступавших в Статистическое управление.
Развитие системы промышленных отчетов свидетельствовало и о более серьезных изменениях. Такие отчеты были впервые введены отделом трудовой статистики Статистического управления еще в вильгельмовский период, причем опросы проводились исключительно на добровольной основе. В период Веймарской республики промышленные отчеты превратились в инструмент конъюнктурных исследований, проводимых совместно институтом Вагеманна и Союзом германской промышленности (RdI). Теперь же характер отчетов вновь изменился: подкрепленные принудительными декретами военного времени, они должны были обеспечить систему контроля над всеми компаниями, входившими в бизнес-группы, членство в которых было обязательным.
В первые годы нацистского режима, в условиях, которые определялись проводимой фискальной и монетарной политикой, главным средством контроля над процессом восстановления экономики был торговый баланс. По мере оживления промышленности начал возникать дефицит торгового баланса. Ситуация стала критичной в июле 1934 года, когда в результате нехватки иностранной валюты появилась опасность срыва поставок импортных материалов, необходимых для программы вооружения. Благодаря этому кризису у Шахта появилась возможность установить беспрецедентный контроль над экономической политикой. Благодаря использованию своих рычагов и в Рейхсбанке, и в министерстве экономики ему удалось быстро разработать систему контроля, которая стала называться Новый план. Был прекращен импорт сырьевых материалов, жизненно необходимых для потребительского рынка, таких как хлопок и шерсть. В плане был закреплен приоритет программы перевооружения, невзирая на то, что это могло обернуться самыми серьезными последствиями для таких важных отраслей, как текстильная промышленность.
Новый план должен был внедряться в жизнь так называемыми контролирующими агентствами (Überwachsungsstellen). Эти организации были укомплектованы чиновниками из министерства экономики и экспертами из соответствующих бизнес-групп, в задачу которых входил мониторинг спроса на сырьевые материалы в Германии. В соответствии с принятой в германской статистике классификацией товаров было создано 28 контролирующих агентств. Были изданы специальные опросники, которые требовали предоставления информации о необходимом импорте, текущем потреблении и запасах сырья. Эта информация давала возможность агентствам делать прогнозы о будущем спросе. Снова оказался востребованным Декрет 1923 года о предоставлении сведений — он давал право новым агентствам требовать предоставления отчетов от всех промышленных компаний Германии. В результате были собраны данные, которые дополняли как регулярную торговую статистику, так и промышленные отчеты Брамштедта. Первые сведения начали поступать в Статистическое управление осенью 1935 года, а к весне следующего года у статистиков уже имелись подробные отчеты.