В Киеве осенью 2021 года вышел двухтомник «Овраг смерти — овраг памяти. Стихи о Бабьем Яре». Благородная цель его кажется несомненной. Но это только если не брать его в руки и ничего оттуда не читать — даже аннотацию. Поначалу мы так и поступили, но затем на сайте «Горький» смогли прочесть фрагмент об одном из участников антологии — Якове Гальперине, еврее-коллаборационисте, погибшем в киевском застенке в 1943 году от рук своих хозяев.
Вот аннотация к первому тому: «Киевский овраг Бабий Яр — одна из „столиц” Холокоста, место рекордного единовременного убийства евреев, вероломно, под угрозой смерти собранных сюда якобы для выселения. Почти 34 тысяч расстрелянных всего за полтора дня — 29 и 30 сентября 1941 года — трагический рекорд, полпроцента Холокоста! Здесь нашли свою смерть или могилу десятки тысяч советских военнопленных, коммунистов-подпольщиков, заложников, цыган, украинских националистов».
Решивший поучить украинских товарищей и панов Холокосту, П. Нерлер не знает, что «яр» по-украински — это и есть овраг, и «овраг оврагович» никому не нужен. Этот текст так понравился его автору, что он дословно привел его и во вступлении к антологии.
Между тем «спортивная» терминология, нагловатый, почти уголовный (примеры будут) стилек его текстов объяснен в аннотации ко второму тому: «Книга претендует на историчность и занимательность, но не претендует на монографичность и академичность». Здесь ценно каждое слово: особенно «занимательность» в рассказе о трагедии Бабьего Яра. А уж то, что он пишет о своих предшественниках по собиранию литературы об этой катастрофе, и вовсе выходит за все пределы.
Вот например: «Сорок лет тому назад — в 1981 году, к 40-летию расстрела в Бабьем Яре, — в Израиле, в Тель-Авивском издательстве „Мориа”, вышла первая подобная антология: появление такой книги в это время в СССР был еще непредставимо. Выпускающая организация — „Союз землячеств — выходцев из СССР”, материалы собраны Киевским землячеством. Ответственный редактор — Е. Баух, технический — Р. Волицкая, автор фотографий — Г. Винницкий. Указаны и спонсоры: Фонд увековечения памяти жертв Бабьего Яра, Еврейское Агентство (Сохнут) и Министерство абсорбции Израиля. <...> Достаточно очевидно, что мотором издания был ее ответственный редактор. Ефрем Исаакович (Эфраим Эцхович) Баух (13.4.1934, Тигина, Румыния — 13.4.2020, Петах-Тиква, Израиль) — поэт, писатель, переводчик, журналист и общественный деятель. Возглавлял Федерацию союзов писателей Израиля, Израильский ПЕН-клуб и другие писательские союзы. Языки его литературного творчества — русский и иврит. Интересно, что в Киеве он никогда не жил, и если и был председателем Всеизраильского землячества, то выходцев из Молдавии. Перед войной родители жили в Бендерах, а в эвакуации — в Бальцере Саратовской области. Из Бендер, куда они вернулись, Ефрем перебирается в Кишинев, где, окончив геологический факультет Кишиневского университета, работал то геологом, то журналистом. С 1977 года — в Израиле, в Бат-Яме. Редактировал журналы „Сион”, „Кинор” и „Слово писателя”, печатался главным образом как поэт».
И тут же следуют две «академические» ссылки, причем последняя особенно академична:
1. Бабий Яр / Сост. Киевское землячество выходцев из СССР. Отв. ред. Е. Баух. Тех. ред. Р. Волицкая. Фотографии Г. Винницкого. [Тель-Авив: Мориа], 1981. 172 с.
2. Книга была переиздана в 1993 г., однако характер сделанных при этом изменений пока не уточнен.
С одной стороны, куда же торопиться, уточни! А с другой, «преимущественно» поэт Ефрем Баух — автор семитомной эпопеи «Сны о жизни» и массы других непоэтических книг. Непонятно, зачем надо было издеваться над Землячеством евреев из Молдавии жителю ФРГ Нерлеру, «преимущественно» поэту, если сам он в Киеве, кажется, не жил... Нам, например, важны все жертвы, независимо от землячеств.
Но что-то подозрительно нервное открывают странные оговорки по Фрейду.
Лет 30 тому назад подобный гимн коллаборации пропел Наум Коржавин (Мандель) в своих мемуарах, опубликованных в начале и середине 1990-х в «Новом мире». А на рубеже 2000-х, уже в контексте «200 лет вместе» А. И. Солженицына, мы «поговорили» печатно с мемуаристом на эти темы. Поразительно, но в итоге самые идиотские пассажи Коржавин все-таки убрал. Случай нечастый — и для его последователя Нерлера, как оказалось, не показательный!
И именно там в центре повествования был тот самый Яков Галич (Гальперин), которому и посвящен отрывок, опубликованный на «Горьком».
Очень кому-то в сегодняшнем Киеве, а то и в Германии, важно вложить коллаборантскую этику в структуру памяти о Бабьем Яре. Очень кому-то хочется руками Павла Марковича оправдать убийц. Да и сам он бежит впереди паровоза, когда пишет: «Факельщики поджигали нижний слой и с разных сторон: первыми загорались волосы, и только потом занималась плоть. Штабель горел сутки или несколько дольше, на его месте оставалась куча золы и пепла. Ее просеивали через сито и решето искали золото и драгоценности. Ср. у Н. Панасюка: „Были там золотоискатели, т. к. оставалось после сжигания много золота, особенно у евреев, которых расстреливали: часы золотые, портсигары, ложки, вилки, эти вещи отбирались немцами, и они жили за счет этих вещей. Каждый день собирали несколько кг золота” (Кстати, трупам и в рот перед закладкой в штабель заглядывали „дантисты”: а нет ли у них золотых фикс?)».
Ему мало было кровавых мемуаров, он добавил от себя «самое необходимое», вот только зная или не зная, про «фиксы», которые бывают либо у бандитов, либо у выпендрежной молодежи, уже сегодня. Кому и для чего понадобилась такая «яркая» деталь литературного стиля «преимущественно поэта» Нерлера?
Не будем уже подробно говорить о том, что крупнейших украинских националистов, кончивших лучшие университеты, учившихся у классиков науки, он называет «марксистами-догматиками», делает вид, что только ему в «неакадемическом, но занимательном» издании молодая исследовательница доверила сведения о никому неизвестных фрагментах романа «Сталинград» Василия Гроссмана о Бабьем Яре. Хотя, коли уж даются в книге даже редкие архивные ссылки (интересно, тут хотя бы свои? Узнать бы для занимательности...), то сообщим Нерлеру (Поляну), что все это давно известно в скучной исторической и академической литературе.
И наконец, рекорд стилистического искусства русского поэта Нерлера, касающийся знаменитого и трагического объявления, предписывавшего «жидам города Киева» собраться для ухода, как, оказалось, в расстрельные ямы Бабьего Яра. Этот пассаж надо привести целиком, иначе поверить в его существование невозможно:
«Свидетельства о начале расстрелов в Бабьем Яру чуть ли не с 20 сентября — это, вероятно, аберрация памяти. Плохо логистически подготовленные, а тем более спонтанные акции — это не по-немецки. Ведь даже 2000 экземпляров знаменитых настенных извещений, расклеенных 28 сентября „украинской вспомогательной милицией” по всему городу с грубоватым приказным приглашением „всем жидам города Киева” прийти, не уклоняясь и не опаздывая, на свой расстрел 29 сентября (под угрозой расстрела же!) — даже их надо было где-то напечатать, что и было сделано в полевой типографии 637-й пропагандной роты вермахта».
Вот в оформлении чего и ради чего оказались собраны материалы людей, которые хотели оплакать своих родных и близких.
Вот какими руками все это делалось.
Хотелось бы спросить сегодняшних киевлян: когда вы будете проходить мимо памятника автору «Бабьего Яра» Анатолию Кузнецову, где мальчик Толя читает тот самый «грубоватый» приказ, будете ли вы вспоминать Павла Нерлера и его характеристику этого текста?
Отсюда и страстное желание не только рассказать об основательнице журнала «Грани» Тарасовой и ее когдатошней любви — еврейском мальчике, возможно, погибшем в Бабьем Яру, но и напечатать его стихи, не имеющие к Яру никакого отношения ни по датам, ни по содержанию.
Трудно удержаться, чтобы не привести эту графоманию, место которой, конечно, только рядом с переводом Пауля Целана «Бабьего Яра» на немецкий и, разумеется, переводами Нерлера из Целана на русский.
Вот эти стихи:
Посвящается Н.Ж.
Снова буря трепещет в душе
Снова мысли мои клокотят!
Снова жизнь кипит во мне!
И я этой буре рад.
Ты простила меня, и я снова боец.
Вновь стою я в могучем строю.
Твой придворный, я снова поэт и певец,
И я, вновь, тебе стансы пою.
Снова силы звучит в стихе
К дружбе, к любви призывая.
Знай — одной лишь, одной лишь, одной лишь тебе
Все стихи я свои посвящаю.
1935.30.XI.
Но здесь важнее не погибшие евреи, а максимальное оправдание тех, кто знал, почему убегал с оккупантами.
Автор «занимательной» антологии, по-видимому, слишком долго прожил в Германии и поэтому не понимает, как он выглядит там, где нет цели оправдания убийц. А нам хочется вспомнить здесь Станислава Ежи Леца, который говорил: «Трудно плыть против течения в грязной реке».
Поистине, антология Нерлера — это не памятник жертвам Бабьего Яра, это памятник тому грязевому потоку, который снес часть Киева в начале 1960-х, когда кто-то захотел построить на месте трагедии парк и стадион. «Осушать» селевой поток пришлось тоннами бетона, сдвинувшим пласты реального Бабьего Яра с места. А на месте реального Яра построили телецентр, о котором до сих пор можно услышать: «Говорит и показывает Бабий Яр»!
Вот оттуда и идут сегодня репортажи о событиях, которым вполне соответствует антология. Однако строителям памятника коллаборационистам и их пособникам на месте гибели жертв «грубоватого» приказа «жидам города Киева», уготована та же судьба: грязевой поток будет усмирен! А передачи об этом будут идти не с могилы убиенных.