1. Почему никто не читает Гёте
Гёте — один из самых признанных литераторов всех времен, однако живой читательский интерес к его наследию в наши дни большая редкость. При этом останки автора «Фауста» давно стали в Германии чем-то вроде святых мощей, у немцев крайне популярны гётевские цитатники, а в интернете по мотивам его произведений пишут фанфики. Почему сложилась такая ситуация и как читать Гёте сегодня: эти и многие другие вопросы мы обсудили с филологом Ириной Лагутиной.
«Тогда была эпоха наполеоновских войн, вокруг все говорили „долой Наполеона”, в Германии процветал консервативно-националистический патриотизм, а Гёте вдруг написал такой космополитический текст с нападками на националистов: „кто британит, кто французит”. Гёте говорил, что национализм ведет не просто к вражде государств и наций, а к потере своей собственной культуры, поскольку отграничивает ее от мировой. Он говорил, что национализм разрушает еще и личность, которая попадает в слишком узкие рамки».
2. Путеводитель по Non/fiction 2018
C 28 ноября по 2 декабря 2018 года в Центральном Доме художника на Крымском Валу проходила Международная ярмарка интеллектуальной литературы Non/fiction. По традиции «Горький» отобрал свыше ста самых интересных новинок, вышедших специально к ярмарке, разбил их на одиннадцать тем и написал про каждую короткую аннотацию.
«Раз в год издательство Corpus переводит на русский язык роман современного венгерского писателя. На этот раз вышла беллетризованная биография Максима Горького, написанная как выдуманные мемуары реального исторического лица — Олимпиады Чертковой, медицинской сестры и любовницы пролетарского писателя».
Публицист Евгений Понасенков*Признан властями РФ иноагентом. выпустил книгу под громким названием «Первая научная история войны 1812 года». «Горький» попросил кандидата исторических наук Льва Агронова, защитившего диссертацию по историографии событий Отечественной войны, проанализировать книгу и оценить степень заявленной в ней научности.
«Заметим, что „крупнейший специалист по эпохе Наполеона” НЕ участвовал в создании фундаментальных научно-справочных изданий по теме: „Отечественная война 1812 года. Энциклопедия” (М.: РОССПЭН, 2004. 880 с.), „Отечественная война 1812 года и освободительный поход русской армии 1813–1814 годов” (М.: РОССПЭН, 2013. Т. 1–3), которые мобилизовали всех видных российских исследователей темы. За исключением нескольких студенческих статей 2001–2002 гг. Понасенков совершенно НЕ представлен в материалах крупнейших российских конференций, посвященных наполеоновской эпохе и Отечественной войне 1812 года».
В 2018 году исполнилось 60 лет с момента первой публикации книги Николая Носова «Незнайка в Солнечном городе». «Горький» объяснил, почему про Незнайку вышло всего три книги, а четвертой не бывать. Заодно мы вспомнили, как взрослели герои Носова, как менялся их мир от тома к тому, и рассказали, откуда у Незнайки постравматический синдром.
«Тот, кто вернулся на Землю, почти что восстав из мертвых, уже не Незнайка. Вместо мифологического вечного ребенка — юноша с посттравматическим синдромом. Непреднамеренное сошествие во ад и спасение Луны, которой учинили судный день в лучших традициях новозаветной эсхатологии, обошлись слишком дорого. Сказка истребила сама себя. Вот почему попытки вернуть Незнайку в игровой мир Цветочного города обречены оставаться на уровне фанфиков».
5. «Не думаю, что из книг можно извлечь практическую пользу»
Как развить космические скорости чтения, почему не нужны книжные списки и что читали в следственном изоляторе КГБ помимо Маркеса и Мережковского? Поговорили о книгах и чтении с философом Александром Секацким.
«Когда мы читаем книжку, мы пребываем в состоянии чтения. Есть „читатели первого дня”, „читатели второго дня” — зародыши в каком-то смысле. Странным образом их развитие невозможно ускорить или пропустить. Именно поэтому абсурдной кажется утопия простого переноса файла. Казалось бы, как бы было хорошо, если бы книжки на полке уже перенеслись в состав нашего знания. Но тем самым мы упустим главное — бытие читателя».
В апреле 2018 года после объявления шорт-листа премии «Национальный бестселлер» в соцсетях разгорелся скандал: член большого жюри Аглая Топорова опубликовала у себя в фейсбуке резко отрицательный отзыв о книге Анны Старобинец «Посмотри на него». Прозаик и журналист Екатерина Шерга написала для «Горького» небольшое эссе о жанре, к которому принадлежит книга Старобинец, и о том, почему этот жанр до сих пор не востребован в России.
«Это и древний инстинкт, приказывающий сторониться того, с кем произошло несчастье, иначе оно, не дай бог, перейдет на тебя (а тот, кому плохо, пусть сам уходит от людей, как уходят больные собаки). И успешно наложившийся на это бодрый, из золотых нулевых годов, из царства успеха и вселенной „личностного роста” тезис: если хочешь преуспеть в условиях конкуренции, продавай свой главный товар — имидж успешного человека — и излучай позитивный настрой, даже если лежишь непосредственно в гробу».
7. Черный юмор и ультранасилие
В феврале 2018 года в России вышел в прокат фильм «Три билборда на границе Эббинга, Миссури». Режиссер кинокартины, ирландец Мартин Макдона, известен и как драматург. Алексей Поляринов специально для «Горького» рассказывает о его биографии, пьесах и фильмах.
«Пьеса специально построена так, чтобы своим содержанием довести до истерики любого блюстителя морали и общественных норм. На сцене двое полицейских пытают писателя. Его зовут Катуриан К. Катуриан, он работает на скотобойне и в свободное время пишет рассказы, полные насилия и жестокости. Арестовали писателя как раз потому, что описанное в его рассказах странным образом стало сбываться: в округе начали погибать дети и полицейские считают, что именно он своей писаниной и спровоцировал эти убийства — вдохновил маньяка. Сцены допросов и избиений иногда перемежаются с чтением рассказов Катуриана, от которых волосы дыбом».
8. «Девальвация литературной классики — благое дело»
Чем ароматизирован постмодернизм, почему литературная классика мешает нам воспринимать современность, а в ментальном поле России доминируют фундаменталисты? Поговорили с социологом Симоном Кордонским о книгах и чтении, а также о том, как изучать русское прошлое и настоящее.
«В 1990-е годы в литературе и социальной практике доминировали прогрессисты, разные реформаторы, рассчитывавшие, что невидимая рука рынка сделает свое дело, а они погреют руки на костре, в котором сгорали советские ценности. И сейчас прогрессисты есть, это люди, которым безразлично прошлое, к настоящему они плохо относятся, а мечты ведут их в светлое будущее. Они рассуждают про искусственные интеллекты, блокчейн, о роботах и прочем. У них есть своя литература — как правило, популяризаторская и наивная научно-фантастическая, в стиле 1970-х годов прошлого века».
9. Грязные игры Владимира Владимировича
С момента публикации романа Владимира Набокова «Лолита» прошло почти 63 года, но о нем продолжают спорить. Первые критики обвиняли роман в порнографичности, а издатель предлагал переделать Лолиту в мальчика. «Горький» объясняет, почему роман Гумберта Гумберта и Долорес Гейз по-прежнему не дает покоя читателям.
«Один из издателей, отвергнувших роман, по утверждению Набокова, предлагал переделать Лолиту в мальчика. Хотя гомосексуальные отношения в США еще не были декриминализованы, страсть к мальчикам почему-то оказывается менее скандальной, чем страсть к девочкам, на которых жениться разрешено. Европейцу Гумберту этот выверт, безусловно, чужд».
10.«Не доверять элитам ни при каком раскладе»
Лектор Лидского университета Илья Яблоков профессионально исследует теории заговора. Не так давно в Европе вышла его книга «Fortress Russia: Conspiracy Theories in the Post-Soviet World», посвященная конспирологии на постсоветском пространстве. «Горький» встретился с историком и узнал, как рождаются теории заговора, почему в них верят и консерваторы, и либералы и при чем здесь бульварные романы XIX века.
«Бессилие вынуждает человека интерпретировать те или иные события с точки зрения теории заговора. Если человек чувствует, что он может что-то изменить, человек действует. А тот, кто видит теории заговора всюду, — это человек, глубоко травмированный невозможностью что-то в этой жизни изменить».