1. Умерла одна из самых известных писательниц Испании Альмудена Грандес. Радио Cadena SER рассказывает о ее произведениях и наградах, в том числе о дебютном романе «Возрасты Лулу», который «произвел в испанском литературном мире небольшую революцию». Темами Грандес оставались история Испании и жизнь девочек и женщин, в одной из своих речей она говорила о важности женского труда: «Если мы остановимся, то остановится все».
Газета ABC пишет, что Грандес «хотела свести счеты с историей», и подробно рассказывает о ее левых политических взглядах и литературном дебюте: благодаря «Возрастам Лулу», вышедшим в эротической серии «La sonrisa vertical» («Вертикальная улыбка»), она смогла оставить прежнюю работу — редактирование энциклопедий — и посвятить себя литературному труду. «Впрочем, дань энциклопедиям она отдала в одном из лучших своих романов — „Атласе человеческой географии”», сложноустроенной книге с четырьмя героями. Со временем тексты Грандес становились более политичными: она касалась острых тем испанской истории, таких как Гражданская война и оставленное ею наследие.
2. Скоропостижно скончался поэт Сергей Щелоков. «СамКульт» публикует большое собрание его стихотворений 1990–2000-х:
Говорите
как о погибшем
о всяком вине
и всяком дожде
пусть застынет сладким огнём
бронзовым василиском
пусть свернёт с пути в сентябре
и окончится память
как спазмы привычек
маршруты трамваев
как стихи с буквы Л
Еще больше стихов Щелокова (в том числе книгу «Разговоры») можно прочитать на «Вавилоне». «Цирк „Олимп” + TV» публикует воспоминания коллег поэта; Катя Сим пишет здесь о его стихах: «Не изменяя частному мифотворчеству „поколения дворников”, стихи Сергея Щёлокова обращаются к сокрытому, которое возможно проявить только случайно. Доверять можно скорее времени-скорости, которое каждый столбик преобразит в соляной; островкам леса и убегающим ковылям в темном окне авто — лес наступает и проникает в город — остановки, дома и все, созданное цивилизацией».
3. На «Медузе»*СМИ, признанное властями России иностранным агентом появилась статья Олега Лекманова памяти Мариэтты Чудаковой. Он рассказывает о книге Чудаковой «Жизнеописание Михаила Булгакова», в которой «пафос спасения от забвения подробностей жизни не только Булгакова, но и людей его поколения, на чью долю выпало почти непредставимое сегодня количество трудностей и испытаний, сочетается с мастерским анализом булгаковских произведений и смелыми историко-литературными гипотезами». Последняя часть статьи посвящена общественной жизни Чудаковой, для которой временем расцвета стали 1990-е. «Два последних десятилетия своей жизни она со всевозрастающей тревогой следила за попытками вернуть страну во времена всеобщего страха, подозрительности и национальной кичливости. И, как могла, противостояла этим попыткам — страстным словом и энергичным делом. Поездки Чудаковой по стране с лекциями и книгами, ее упорное стремление достучаться со своей правдой до совсем юных людей еще по достоинству не оценены, о них еще напишут статьи и монографии».
4. «Просодия» публикует новые стихи Евгении Риц:
Крестьяне ведут леопарда,
Чтоб сеять на нём и пахать,
И кажется жёлтая морда
Испачканной в чёрных песках.
На самом-то деле песками
Он весь начинён до зари,
Где плещет кровавое знамя
И лопает ночь пузыри.
Редакционное предуведомление посвящено мифопоэтике стихов Риц, в которых «мифологические картины… написанные предсказуемыми, казалось бы, ритмами, темны и совершенно непредсказуемы по развитию образа».
5. В России запрещена книга Марты Хиллерс «Женщина в Берлине» — вышедшая в 1954 году работа на основе дневниковых записей, содержащих «описание сексуального насилия советских солдат по отношению к немецким женщинам». Книга была опубликована анонимно, авторство Хиллерс было раскрыто лишь после ее смерти, в 2003 году. На «Дожде»*СМИ, признанное властями России иностранным агентом запрет обсуждают с историком Никитой Петровым, который рассказывает об официально признанных «бесчинствах» и борьбе советского военного командования с ними.
6. Новый этап в противостоянии Джоан Роулинг и трансгендерных активистов: на этот раз ее домашний адрес опубликовали в сети (точнее, активисты сфотографировались на фоне ее дома так, чтобы была видна табличка с адресом). Роулинг стали поступать угрозы, она потребовала удалить снимок отовсюду; защитники Роулинг, в свою очередь, стали угрожать активистам.
Тем временем в своем блоге на «Яндекс.Дзене» Галина Юзефович задается вопросом, не было ли заложено зерно нынешней кампании против писательницы в ее книгах: активисты, стремящиеся «отменить» Роулинг, в основном принадлежат к поколению, выросшему на «Гарри Поттере», и «бескомпромиссная борьба „за все хорошее”, ставшая этическим императивом и для Гарри с друзьями, и для миллионов их поклонников, приводит в том числе и к таким результатам». Честно говоря, это кажется натяжкой: в «Гарри Поттере» борются не «за все хорошее», а против конкретного Вольдеморта и его режима, а один из важных моральных посылов поттерианы в том, что даже совершенно несимпатичный и наделавший роковых ошибок персонаж может искупить вину и заслужить прощение и благодарность: то, что называется redemption ark.
7. На сайте Pop Matters Чак Паланик объясняет, как писать на трудные темы. Паланик только что выпустил автобиографическую книгу с несколько эренбурговским названием «Люди, места, вещи» (она доступна в электронном виде и аудиоверсии на Scribd); в интервью он рассказывает, как организует повествование (фокус, «камера», смещается с предмета на предмет, с одного повлиявшего на писателя человека на другого), как у него получается строить в уме «карты» из случаев и ассоциаций, благодаря чему рождаются сюжеты рассказов, романов и эссе. «Я понял, что могу справляться с трудными темами, когда меня попросили написать об убийстве моего отца. Он был помешан на конкурсах, записывал всех домашних на все конкурсы и лотереи. После его смерти тысячи компаний вдруг завалили нас неожиданными призами — это были утешительные призы за последнее место, и именно они направили меня к письму: я писал о своем горе, получая по почте дешевые кружки и полотенца. Множество незнакомых людей рассказывали мне, что их тоже засыпали такими подарками, когда у них кто-то умер. Мы на самом деле не остаемся совсем одни со своим горем».
Среди других тем интервью — гомофобия, «культура отмены» и «проговаривание травм»: «Вы действительно проработали свою травму и избавились от нее, если вы рассказываете о ней ради вашей аудитории, а не ради самого себя».
8. На Lithub — эссе Дэвида Митчелла о прозе Антонии Байетт, предисловие к ее книге избранных рассказов. Давно не приходилось читать ничего столь панегирического по тону. «Эти истории обольщают, освещают, погружают, беспокоят, утешают и пробуждают. Они так и гудят остроумием, переливаются нюансами, сбивают с толку, подобно уличному фокуснику. Они раз за разом изменяют или даже переписывают любые гипотетические Правила Написания Рассказов. Они, кажется, обладают сознанием. Если бы „Щиколотки Медузы” были персональной выставкой, галерея могла бы не печатать путеводителей или поясняющих табличек: эти истории безупречны и ясны именно такими, какими мы их видим». И еще несколько страниц в таком тоне.
9. Вышел новый роман Нила Стивенсона «Termination Shock» (многозначный термин, используемый в астрономии и климатологии, для Стивенсона важно именно второе значение): в центре сюжета — борьба с глобальным потеплением на планетарном уровне. Люди в мире романа худо-бедно приспособились к повышению температуры, но, что делать с наводнениями и эпидемиями, неясно. В итоге, как пишет Питер Судерман в Reason, Стивенсон выстраивает мир, в котором сотни небольших инноваций помогают решать эти проблемы — одну за другой. Не «что делать с глобальным потеплением?» (ничего, задача кажется неподъемной; накрыться простыней и ползти на кладбище), а «что делать с повышением уровня моря в Нидерландах?» (и сразу находится какое-то технологичное решение). Мир спасет не суровое законодательство, а развитие технологий. Миллиардер Шмидт, не консультируясь с правительством, строит громадную пушку и начинает выпускать в атмосферу серный аэрозоль. Еще в романе действуют королева Нидерландов и истребитель диких кабанов. Рецензентам в основном все очень нравится — хотя кое-кто и замечает, что размаха и полета фантазии уровня «Криптономикона» и «Анафема» здесь ждать не приходится.
10. Напоследок — история из Колумбии. Atlas Obscura рассказывает об учителе Луисе Сориано: в 1990-е он поступил на работу в деревенскую школу, заметил, что дети учатся плохо, сначала винил в этом себя, а потом понял, что его ученики не могут заниматься дома: у них попросту не было книг. Тогда он решил привозить им книги сам: взял осла, стопку книг и начал объезжать дома своих учеников. С каждым он прочитывал несколько страниц, а потом оставлял книгу и объяснял, что завтра он ее заберет. «Поначалу на меня смотрели как на полубезумного учителя… Но, как оказалось, я создал деревенскую передвижную библиотеку, которая теперь известна во всем мире под названием Biblioburro» (то есть «Библио-осел»). Сориано завел второго осла, назвал животных Альфа и Бето, оборудовал седла с книжными полками. В 2003-м о Сориано рассказал известный радиоведущий Хуан Госсаин — и учителю начали присылать книги со всей страны: теперь у него в коллекции около 7000 томов. О Biblioburro пишут детские книги; на «Горьком» о предприятии Сориано, кстати, вспоминал Альберто Мангель.