О Frankfurter Buchmesse, крупнейшей и важнейшей книжной ярмарке планеты, я рассказываю уже больше пятнадцати лет. И чем лучше я ориентируюсь в лабиринтах гигантского выставочного комплекса, тем труднее мне понять, что же в этой ярмарке самое главное. Здесь все кажется главным.
За последние лет десять издатели регулярно говорили о сокращении читательской аудитории. По новейшим данным союза немецкой книготорговли, за пять минувших лет в Германии читателей стало меньше на 6,5 миллионов. Эти цифры можно как принять к сведению, так и отмести: читателей измеряли всем скопом, то есть вполне возможно, что те, кого посчитали, книгу в узком понимании не читали и прежде, а были потребителями контента, который сейчас стал виртуальным почти полностью, — словари, справочники, гиды.
И если интерес к книге падает, то почему растет число участников Buchmesse? В этом году 400 тысяч книжных новинок представили 7,3 тысяч участников из 110 стран (+3 % к прошлому году). Хоронить книгу рано. Хайнрих Ритмюллер, глава союза немецкой книготорговли, заявил на открытии Buchmesse, что обороты книжного рынка больше, чем музыкальная и игровая индустрии вместе взятые.
Все тот же опрос, который был представлен на открытии франкфуртской ярмарки, показывает, что списывать со счетов книгу немцы явно не намерены: абсолютное большинство его участников говорит о важности и ценности книги, а дефицит книжного чтения объясняет стрессом повседневности и виртуальными соблазнами. Людей отвлекают соцсети, которые все более умело взывают к рефлексам. Между тем чтение — процесс, требующий иного качества вовлеченности: не только посмотреть, но и увидеть, не только пробежать глазами, но и осмыслить. «Книга — это возможность понять себя, — сказала во время одной из ярмарочных дискуссий Ирис Радиш из газеты „Die Zeit”. — Не только как личность, но и как общество».
***
Сколько оттенков коричневого может позволить себе современный западный издатель? Кажется, пресса в Германии назначила себе в главные этот вопрос, развивая прошлогодний сюжет, когда в числе участников Buchmesse оказались издательства ультраправые, чем вызвали возмущение издателей более-менее левых, к числу которых в Германии можно причислить едва ли не всех мейджоров рынка.
Наученные горьким опытом, организаторы немецкой выставки в этом году выселили националистов-почвенников в особый аппендикс, на отшиб немецкого павильона, в двух шагах от туалета. Место попрестижней удалось получить только главному прошлогоднему скандалисту. В канун нынешней Buchmesse издательство Antaios, специализирующееся на «консервативной литературе и политической теории», чудесным образом исчезло: оно стало частью Loci — издательства, возникшего на пустом месте и к ярмарке не выпустившего ни одной своей книги. Четыре новых наименования состоят там только из обложек — эти книги невозможно полистать. Зато есть недобрые старые книги Antaios с зажигательными наваниями вроде «Mit Linken leben» («Жить с левыми») и не нуждающееся в переводе название «Nationalmasochismus».
То, что выглядит кошмаром со стороны, скучно в приближении — в медвежьем углу, куда поселили «условных» коричневых, было тихо и пусто. Пресса пишет о желании скандала любой ценой, и в нем со страстью участвуют как левые, так и правые. На презентацию книги «Nie zweimal in denselben Fluss» («Никогда дважды в ту же реку») правого популиста Бьерна Хеке явились ряженые: лидер сатирической, демонстративно несерьезной партии «Die Partei» Мартин Зонненборн пришел на дискуссию в униформе военного вермахта и прикрыл глаз повязкой — он нарядился графом фон Штауффенбергом, в 1944 году совершившим покушение на Гитлера.
Скандал-скандал!
***
Но вычесть — условно — коричневый тон из книжной палитры Buchmesse можно запросто. Времена тотальных скандалов уже явно прошли. То, что возмутительно для одной группы, совершенно неинтересно другой, и наоборот. «Мы живем в мире стремительно распадающегося культурного контекста, — рассказала мне критик портала Meduza Галина Юзефович. — То есть общество все больше сегментируется по принципам культурного потребления. Устроив качественный скандал в одном культурном сегменте, мы не всколыхнем все остальные. Для того, чтобы накрыть скандалом много целевых аудиторий, писателю… не знаю, нужно кого-нибудь убить, покончить жизнь самоубийством, устроить массовое побоище. Иначе об этом никто не услышит даже через одну небольшую стенку».
В этой ситуации выделить важное и определяющее чрезвычайно сложно. Можно без оглядки на кого-либо назначить ценным то, что хочешь сам, и калибровать эту ценность и так и эдак. Скажем, стенд России в павильоне иностранных издательств было трудно не заметить: на фоне соседей современная русская литература была представлена громко. Но ее кумачи, конечно, скромнее, если сравнивать с представительством издательского дома HarperCollins в американском павильоне. Активное участие Захара Прилепина в мероприятиях российского стенда — показатель важности этого автора для официальной литературной России, но последняя его книга вышла в Германии в 2012 году, а о романе «Sankya» сейчас затрудняются сказать что-либо определенное и его издатели из берлинского Matthes & Seitz. Да и сам господин Прилепин о своем нынешнем визите во Франкфурт отзывается довольно кисло: выход немецкого перевода романа «Обитель» откладывается до следующего года.
Или, вот, скажем, как измерить важность и ценность выхода на немецком книги «Современный патерик» Майи Кучерской? С одной стороны, презентация на Buchmesse — это плюс. С другой стороны, тираж, как сказала сама писательница, невелик, издательство маленькое — никаких мероприятий по продвижению книги в Германии не планируется. Выход на немецком книги Маши Гессен о том, как «Россия выиграла и проиграла свободу» («The Future is History» / «Die Zukunft ist Geschichte») — это, возможно, большое достижение для интеллектуального издательства Suhrkamp, но в поле зрения российского интеллектуала этот труд, переведенный с английского, попадет вряд ли.
***
Капсулизация смыслов, наверное, не уменьшает их ценности. Но, пытаясь найти книге общий знаменатель, приходишь к выводу, что тотальны не идеи, которые способна транслировать книга, а способы их продвижения — вот что действительно интересует всех профессионалов книжного мира. Читателей меньше, а писателей больше. На нынешней франкфуртской ярмарке действовала специальная площадка для самодельных авторов, где обсуждали тонкости саморедактуры и самопродвижения. Качество текстов растет, умнеет и техническое сопровождение. Каждая третья книга, вышедшая в прошлом году в Германии по модели Books on Demand, была самиздатом.
Авторы, играющие по своим правилам, пишут все лучше, а их помощники становятся все умнее. Немецкая фирма Papyrus предлагает передоверить оценку и редактуру текста специальной программе: она ищет ошибки и повторы, а также подсказывает, куда можно вписывать характеристики героев, их взаимоотношения — в общем, всю внутреннюю и внешнюю логику развития событий. В общем, у самопального автора теперь меньше шансов выпустить книгу, в которой «Вася» нечаянно превращается в «Митю». Самиздат, к слову, с трогательной непосредственностью отвечает на вопрос, чего хочет массовый читатель. Премии Kindle Storyteller Award, учрежденной онлайн-гигантом Amazon, удостоена семейная сага Эллы Цейс «Wie Gräser im Wind» («Как травы на ветру»). Специальный Self-Publishing-Preis и десять тысяч евро получила Моника Пфундмайер, написавшая роман о европейском Средневековье «Löwenblut» («Львиная кровь»).
Параллельный мир самиздата создает свои иерархии, а сами себе писатели становятся все интересней для продавцов.
***
Buchmesse 2018 года называют «вехой» не только потому, что у нынешней франкфуртской ярмарки 70-й номер. Как подчеркнул Хайнрих Ритмюллер из союза немецкой книготорговли, никогда еще издательства не боролись за читателя настолько интенсивно. Как удержать читателя? Это действительно интересует всех.
Книги необязательно читать — их можно слушать. На подъеме стриминговые сервисы для аудиокниг — будь то приложение BookBeat или плафторма Play, которую запустил Google. На звание Netflix в мире аудиокниг претендует Audible, американский пионер звуковой книжной индустрии.
В Европе рынок аудиокниг за последние три года удвоился. А вот рынок E-Books переживает стагнацию: в Европе книги на планшетах читают столько же, что и в 2014 году. Продажи электронных книг составляют 10–15% общего оборота. Да и зачем покупать, если можно брать напрокат? Аналитики книжного рынка полагают, что одной из главных тем 71-й Buchmesse станут виртуальные библиотеки, где за абонентскую плату можно получить доступ к книжным массивам. Книга становится все более летучей — скоро ее будет не обязательно даже иметь.
В этом смысле, не открывает америк и Россия: ее книжная торговля, по уверениям знатоков, воспроизводит все глобальные тренды, пусть и с опозданием на десять, а то и на все 15 лет. Что до смыслов, то говорить, возможно, стоит об альтернативной вселенной. Или, если угодно, о «новой русской деликатности».
Заметил, что с некоторых пор российские издатели и книготорговцы взяли за правило не упоминать в анонсах геев, если даже только о них речь. Гомосексуальность персонажей именуется теперь «большим секретом» («Саймон и программа Homo Sapiens» Бекки Альберталли), она же залита патокой («удивительное и неожиданное чудо» — о «Бесконечных днях» Себастьяна Барри).
Думать об этом на Buchmesse особенно странно, когда в грузинском павильоне представляют сборник рассказов гей-писателя Зуры Абашидзе, а неподалеку идет дискуссия о судьбах тайваньских гомосексуалов. И можно, конечно, попробовать утешиться соображением, что важное и второстепенное — это только вопрос перспективы.
Да и куда там геям до котиков: ± такого их количества, как в этом году, я не видел на Buchmesse никогда — в картинках, плакатах и комиксах. Вот этот феномен точно не знает никаких границ.
Котики — они навсегда.