27 июля был объявлен лонг-лист Букеровской премии-2017. Довольно неудивительный, сбалансированный, очень политкорректный лонг-лист книг о самом важном: о семейных тайнах и проблемах иммигрантов, о вопросах выживания и перевоплощения, о богатых белых людях, которые снова едут в Африку причинять добро.
Из тринадцати номинантов как минимум семь достаточно известных. Постмодернист с человеческим лицом Пол Остер, не забывающий милосердно встроить в свой постмодернизм немного сюжета для читателей, которые филфаков не кончали. Пронзительная Арундати Рой, чей второй роман ждали примерно как третий Донны Тартт. Строгая британка Али Смит, чью рваную и немыслимо красивую прозу впору заучивать наизусть вместо «Чуден Днепр при тихой погоде». Саркастичная красавица Зэди Смит, которая могла бы стать второй Наоми Кэмпбелл, а вместо этого написала культовый роман о британских небританцах. Джордж Сондерс, тихо писавший рассказы и новеллы и вдруг выступивший с многостраничной исторической эпопеей на 163 голоса. Лиричный ирландец Себастьян Барри, с неожиданной почти толстовской драмой о войне снаружи и мире внутри.
И Колсон Уайтхед. До шорт-листа остался месяц, но уже можно делать ставки, что его «Подземную железную дорогу» не обидят. Это Пулитцер-2017, американская Национальная книжная премия-2016, Премия Артура Кларка за 2017 год (ее вообще-то дают за научную фантастику!), Медаль Эндрю Карнеги. Митико Какутани похвалила; режиссер оскароносного «Лунного света» готовит по книге мини-сериал. Кажется, что роман Уайтхеда написан по негласным канонам Большого Призового Романа, Который Нельзя Обойти. Если посмотреть на списки призеров и номинантов важных литературных премий последних лет, можно вычислить непременные составляющие больших премиальных романов.
1. Тема рабства и расизма
Иногда жаль, что тема крепостного права не столь популярна, — вот что бы всколыхнуло интерес к русской литературе! Пока что на своих рабов рассчитывать не приходится, ориентируемся на западную цивилизацию. Удивительно, но еще не все поняли: расизм — это плохо. Тема черного-черного прошлого в белой-белой стране сейчас одна из самых популярных и, соответственно, монетизируемых в литературе. Выгода автора, взявшего эту тему, огромна: читая о чудовищных испытаниях бывших рабов, одни будут испытывать стыд, другие — гордость, третьи — вялое недоумение, но ругать никто не осмелится, боясь быть подвергнутым остракизму и изгнанию из фейсбука. Редкий роман на эту тему не тычет читателя лицом в отходы империализма, разве что прошлогодняя дебютантка Яа Гьяси в романе Homegoing умудрилась заметить в своих героях (и читателях) в первую очередь человеческое, а только во вторую — цвет кожного покрова. Но литературных премий ей это пока не принесло.
Кому принесло: Полу Бейти Букер-2016 за «Продажную тварь» (другие русские варианты перевода названия «Дешевка» и «Распродажа» [прим. — «Горький»]).
2. Тема угнетения
Хорошо взболтать, но не смешивать с рабством. Дополнительно угнетать можно женщин, стариков, животных, военнопленных, просто военных, гомосексуалистов, китайских музыкантов — в общем, всех, кто не может дать сдачи. Последнее ноу-хау — издеваться над детьми, желательно собственными, и мигрантами, однако необходимо, чтобы за униженных и угнетенных, пусть даже и посмертно, но вступались кармические силы и высшие судебные инстанции, иначе ввиду отсутствия гуманистического посыла премию могут не дать.
Кому дали: Ричарду Флэнагану Букер-2015 за «Узкую дорогу на дальний север».
3. Тема жестокости и физического насилия
Некоторым сюжетам современных лауреатов могли бы позавидовать скандинавские детективщики, а уж они-то каких только кишок на люстру не подвешивали. Чем суровее автор обойдется с героями, тем выше шансы на победу. Может, тому виной пресловутая информационная пресыщенность нашего времени, когда уже и в новостях показывают такое, от чего раньше читатель не спал бы три ночи подряд. Авторам непременно необходимо взволновать и взбудоражить, но, честно говоря, уже хочется иногда просто взять роман и не бояться, что посреди американской пасторали кого-нибудь яростно отдубасят, изнасилуют, а потом оставят помирать в собственных экскрементах.
Вот ваша премия, перестаньте калечить людей: Вьет Тан Нгуен, «Сочувствующий» (Пулитцер-2016)
4. Писательское мастерство
Плохие новости: чтобы выиграть литературную премию, надо уметь писать. Некоторые писатели полагают, что достаточно раскрасить три из семи слов на странице в кровавый цвет, до середины романа забыть про пунктуацию, а остаток книги дописать вверх ногами, но, к счастью, время подобных шедевров тихо миновало. Правда, в лонг-листе этого года оказался-таки роман из одного предложения, но хочется надеяться, что жюри все же сделана прививка от бездумного постмодернизма, «играющего шрифтами». На одних только актуальных темах в литературную историю тоже не въехать. Надо не просто зверски избивать чернокожих уборщиков нетрадиционной ориентации, попутно рассуждая о полезности вегетарианства и сексуальных девиациях, нужно еще обладать талантом, не измеряемым в премиях, выигрышных сюжетах и злободневных темах. Тема может быть сколь угодно старомодна, герои просты, а сюжет обычен или всем известен — у настоящего писателя получится и за два романа предсказуемой исторической трилогии получить по Букеру.
Кто такой молодец: Хилари Мантел, за «Волчий зал» (Букер-2009) и «Внесите тела» (Букер-2012).
5. Покер-фейс
Если Пулитцеровскую премию милосердное жюри еще может отдать бодрому развлекательному роману, а по совместительству серьезному высказыванию («Щегол» Донны Тартт, «Короткая фантастическая жизнь Оскара Вау» Джуно Диаса), то Букер, как правило, комедией пренебрегает. Исключение последних лет официально составляет «Вопрос Финклера» Говарда Джейкобсона (до него удачно пошутить умудрился лишь Кингсли Эмис в 1986 году), да и то жюри пришлось оправдываться, что на самом деле роман «гораздо умнее и сложнее», чем нам могло бы показаться. Прошлогодний победитель Пол Бейти тоже не считается, потому что его литературный стэнд-ап, удачно сочетающий многосложные латинские слова и расистские шутки, словосочетания «когнитивный диссонанс» и набранное кириллицей «мои трусики мокрые», снова призван сделать читателю невесело. Сыронизировать над попыткой белого человека искупить исторические грешочки вслед за Бейти пробует и номинантка этого года Зэди Смит, но обычно самый жуткий трэш необходимо пересказывать самым невозмутимым, серьезным тоном, желательно от лица нескольких персонажей: автор умер и мечтает, чтобы читатель последовал за ним.
Читателя не убил, но и мимо премии не промахнулся: Марлон Джеймс, «Краткая история семи убийств» (Букер-2015).
Многие из упомянутых романов-победителей содержат почти все компоненты литературного бинго. Номинанты этого года хорошо сделали свою домашнюю работу, как говорится, поднатаскались по актуальному. Осталось только дождаться 17 октября, чтобы узнать, что круче — политкорректность или писательский талант.
Кстати, все про изнанку современного премиального литературного процесса написал Эдвард Сент-Обин в своем сатирическом романе Lost for Words. Может, он и был слегка обижен, что ни за один роман о Патрике Мелроузе не получил ни одного Букера, но, если сопоставить вымышленного победителя у Сент-Обина и нынешнюю ситуацию, кажется, что никто не удивится, если Букер-2018 вдруг возьмет какой-нибудь колониальный Джейми Оливер, спровоцировавший у жюри чувство вины за расчлененную ко Дню благодарения индюшку.
