Все мы начиная с 24 февраля 2022 года оказались перед лицом наступающего варварства, насилия и лжи. В этой ситуации чрезвычайно важно сохранить хотя бы остатки культуры и поддержать ценности гуманизма — в том числе ради будущего России. Поэтому редакция «Горького» продолжит говорить о книгах, напоминая нашим читателям, что в мире остается место мысли и вымыслу.
Лео Дойель. Полет в прошлое. М.: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1979. Перевод с английского Феликса Мендельсона
Самолет, несомненно, машина, но и замечательное орудие познания. Это орудие позволило нам открыть подлинное лицо Земли...
Сент-Экзюпери
Если бы не знак издательства «Наука» АН СССР, можно было бы решить, что под обложкой — фантастическая повесть о хронолетчиках. Однако книга Лео Дойеля — итальянского историка и популяризатора археологии — посвящена реальным открытиям в области древней истории, совершенным в разных местах планеты с начала до середины ХХ в. Объединяет эти открытия то, что их совершили воздушные археологи. Для многих воздушная археология может звучать таким же оксюмороном, как горький сахар или сухая вода (кто не знает, что археология — дисциплина земная, даже приземленная, и как можно копать в воздухе?), но этому методу изысканий, невероятно обогатившему наше знание о прошлом, перевалило уже за сотню.
Книга Дойеля — добротный научпоп, сочетающий в себе элементы очерка истории воздушно-археологического поиска и его крупнейших удач, биографические зарисовки его пионеров и пусть несистемно изложенных, а частично уже и потерявших актуальность, но очень любопытных с точки зрения истории науки и техники, методик обнаружения с воздуха следов деятельности людей прошлого. Автор приглашает нас проследить за тем, как в науке о древностях случилась революция.
Представленный в книге пантеон первопроходцев воздушной археологии все еще интересен сегодня хотя бы потому, что с 1978-го, года выхода книги в СССР, на русском языке материала о них появилось ничтожно и незаслуженно мало. Между тем персонажи здесь ультраколоритные — один ослепительнее другого: военные летчики, асы обеих мировых войн, инженеры-картографы, геологи и даже иезуитские миссионеры, которые, опьянившись колоссальными возможностями высотного ракурса в поиске и изучении древней истории, решают однажды все бросить и переквалифицироваться в летателей, исследующих прошлое.
Так, первый в мире профессиональный воздушный археолог, методолог и популяризатор высотного поиска Осберт Гай Кроуфорд пришел в область древней истории из географии. На одной из самых известных своих фотографий он стоит возле мотоцикла и, как многие другие первые авиаторы, Кроуфорд мог пережить увлечение мотогонками. Он дружил с Гербертом Уэллсом (в одном из романов писатель даже дал исследовательскому воздушному судну имя «Кроуфорд»), входил в состав первой археологической экспедиции в Полинезию, однако из-за конфликта со знаменитой четой археологов Рутледж вернулся в Европу. В Первую мировую летал на аэроразведку в составе британского Королевского летного корпуса, а в 1916 г. был сбит над территорией Германии и больше полугода провел в немецком плену, где работал над книгой «Человек и его прошлое». В соавторстве с морским летчиком и археологом-любителем Александром Кейлером Кроуфорд опубликовал первую научную воздушно-археологическую монографию — «Уэссекс с воздуха». Экспериментальная для своего времени книга стала не просто классической, а буквально канонической: с тех пор воздушные археологи называют и оформляют свои изыскания схожим образом (указать можно на «Этрурию с птичьего полета» Дж. Брэдфорда и его же «Человечество с воздуха»; «Албанию с воздуха» Э. Ислами; «Францию с воздуха» Ф. Даниела, подобных работ сегодня выходит по всему миру многие сотни).
Как пишет Дойель, Кроуфорд превратил Англию в «классический полигон археологической воздушной разведки». Другая его заслуга — основание журнала «Антиквити». По сей день это одно из самых авторитетных археологических изданий, а существенную долю его материалов традиционно составляют статьи практикующих воздушных археологов.
Еще одна очень яркая фигура в пантеоне пионеров — Мария Райхе. Эта немка, эмигрировавшая из Третьего рейха в Южную Америку, отучилась на математика, но посвятила почти всю свою жизнь изучению зооморфных геоглифов пустыни Наска. Работая сначала в исследовательском дуэте с Паулем Косоком — открывателем (с борта самолета, разумеется) фигур Наска, а затем самостоятельно, Райхе дала им одну из первых серьезных интерпретаций. Выстраивая дружественные отношения и с индейцами пампасов, и с перуанскими военными летчиками, Райхе находила новые геоглифы, изучала их и оберегала, но главное — заставила мировое сообщество обратить на них внимание (здесь она действовала прямо-таки фанатично, и в 1994 г. фигуры пустыни Наска вошли в список всемирного наследия ЮНЕСКО).
«Астронавт», один из геоглифов пустыни Наска. Фото: PsamatheM
Вереница портретов летающих археологов в книге Дойеля нисколько не утомительна и изящно вписана в ее главную часть — в рассказ об интереснейших археологических открытиях, совершенных с воздуха. Нередко удавалось найти что-то важное в казалось бы вдоль и поперек перелопаченных местностях. Воздушный ракурс (добивались его иногда при помощи и воздушных змеев, и даже почтовых голубей) выявлял такие следы далекого прошлого, которые никаким другим способом уловить было невозможно. Многим искателям за один-два благоприятных летных сезона (успех здесь, помимо параметров фототехники, режимов полетов или опыта авианаблюдателя, сильно зависел от сочетания астрономических, климатических, метеорологических, геологических и биологических условий) удавалось в разы увеличить количество известных памятников, веками накапливаемое «сухопутными» предшественниками.
Хотя история воздушного обнаружения отдельных объектов (к примеру, некоторых древних ближневосточных городов или «жемчужины Адриатики» — этрусской Спины, Блайтских фигур или инкской фортификации и гидротехники в Центральной Америке) не может не захватить читателя, главное, заключается в другом. Благодаря высотному поиску удавалось «вскрыть» всю динамику какого-либо ландшафта, начиная с раннего палеолита: сменявшие друг друга образы жизни людей, смещения культурных центров, способы добывания ими пищи, линии коммуникаций и взаимоотношения с географической средой.
«С точки зрения археологии ни один древний ландшафт нельзя объявить полностью изученным. Даже хорошо известные памятники, включая те, которые считались „полностью“ исследованными, выдавали свои сокровенные тайны воздушному наблюдателю».
Может быть, не мучила, но точно изумляла автора простая и даже банальная диалектика: авиация сама по себе нейтральна и целям может служить абсолютно разным. Совершенствовавшиеся в ходе двух мировых войн как оружие, аэрометоды волей-неволей сделали ошеломительно результативным и воздушно-археологические изыскания: Дойель пишет об ироничном симбиозе, который установился между войной, превращающей памятники в руины, и археологией, отмечая, что «у колыбели воздушной археологии стояла военная авиация, и Марс был ее крестным отцом».
Львиную долю воздушно-археологических открытий в первой половине ХХ в. совершили археологи-любители, самоучки и энтузиасты. По Дойелю выходит, что в течение какого-то времени сохранялась ситуация, при которой «любители» сделали в науке о древней истории значительно больше профессионалов: пока последние ворчали, снобствовали или отмалчивались, летуны неутомимо и остроумно вырабатывали методики выполнения «полетов в прошлое». В определенном смысле «любители» окончательно сделали археологию наукой, поскольку переход от эмпирики — накопления единичных памятников древности — к широкой теоретической интерпретации протяженных ландшафтов в палеодемографическом, палеоэтнографическом, историко-географическом, историко-экологическом и др. аспектах был обусловлен тем, что археологический инструментарий счастливо увенчали аэрометоды.
Впрочем, самые прозорливые из профессионалов мгновенно оценили потенциал археологической авиаразведки. Советский археолог Сергей Толстов, руководивший легендарной Хорезмской археолого-этнографической экспедицией, создал в 1940-х гг. небольшой авиаотряд, который облетел в Средней Азии обширные территории и занимался поиском новых объектов, археологическим картографированием и высадкой десантов для закладки шурфов. Дойель ничего не пишет об этих очень масштабных исследованиях, на что справедливо указывает в послесловии Б. Андрианов, сам не раз летавший на археологическую разведку над землями древнего орошения Хорезма. Мимо авторского взора прошла также богатая и двигавшаяся своим путем история воздушно-археологических исследований в Польше (Восточная Европа в книге вообще обделена вниманием, так же как Азия, Австралия и Океания). И все же перед нами очень ценная и оптимистичная книга, демонстрирующая, что у разведчиков прошлого все еще впереди, а живая новаторская практика проложит себе путь через любое традиционалистское болото.
Аэрометоды надежно укоренились в археологии. С их помощью в той же пустыне Наска в декабре прошлого года были открыты полторы сотни новых фигур, а за полгода до этого журнал Nature сообщал о том, что в Амазонии методом лидарной съемки с вертолета были обнаружены ранее неизвестные агломерации доколумбовых обществ. Их детальные планировки сразу стали доступны исследователям. Во времена «традиционной» археологии на их получение ушли бы годы и десятилетия.
Дойель прекрасно видел потенциал и лазерного сканирования, и использования радиолокации, и сонаров. Через всю книгу рефреном проходит мысль автора о том, что раскопки утрачивают свою главенствующую роль в археологии. Сегодня все это названо ландшафтной (недеструктивной, охранной) археологией и стоит на переднем крае исторической науки. Уже появились страны, которые тотально картографированы в археологическом отношении, и когда-нибудь так будет со всей планетой. Без воздушных (сегодня и космических) методов добиться этого попросту невозможно.