Все мы начиная с 24 февраля 2022 года оказались перед лицом наступающего варварства, насилия и лжи. В этой ситуации чрезвычайно важно сохранить хотя бы остатки культуры и поддержать ценности гуманизма — в том числе ради будущего России. Поэтому редакция «Горького» продолжит говорить о книгах, напоминая нашим читателям, что в мире остается место мысли и вымыслу.
К сожалению, цифровизация пока что обходит стороной журнал «Дружные ребята» (1927–1953), который в свои лучшие годы (со времени основания в качестве приложения к «Крестьянской газете» и до первой половины 1930-х) вполне мог потягаться с «Чрезвычайно интересным журналом» в озорстве и качестве материалов. А если уж на то пошло, то и в авторском составе: в ДР публиковались Макар Свирепый (a.k.a. Николай Олейников), Лев Кассиль, Леонид Пантелеев, Виталий Бианки, Андрей Платонов и многие другие легенды.
Исследовательские тексты, в которых так или иначе упоминались бы ДР, наперечет. В книге Ларисы Колесовой «Детские журналы Советской России: учебное пособие» (Петрозаводск: Изд-во Петрозаводского университета, 1993) говорится, что
«„Дружные ребята“ 20–30-х годов — журнал энциклопедический, тесно связанный со своим читателем, боевой, не похожий ни на одно детское периодическое издание».
Увы, в первой половине 1930-х журнал начал трансформироваться и в конце концов изменился до неузнаваемости. И хотя пропаганда, «правильное» воспитание новых граждан — все это было в «Дружных...» с первых номеров, но поначалу до того художественно, с такой выдумкой, что от чтения не оторваться и сто лет спустя. Позднее оказалось, что идеология для крестьянских детей (да и не только для них) обязана быть скучной.
В статье «Детская печать — вожак и организатор масс: к истории формирования комсомольской системы руководства центральными пионерскими журналами Москвы в 1920-е гг.» Артем Кравченко говорит:
«В 1932 г. журнал „Дружные ребята“ так определял собственное место: „Все коммунистические газеты и журналы стремятся быть такими же, как „Правда“, равняются на нее“ [ДР 1932–2–5]. Как и другие пионерские издания, журнал все более явно брал на себя инструктивную функцию и все менее походил на издание, в создании которого активно участвуют читатели. <...> к 1930‑м гг. вышло так, что не столько дети стали писателями новой эпохи, сколько писательское сообщество стало превращаться в „детей“, находящихся под воспитательным контролем».
В результате Колесова резюмирует:
«В послевоенные годы журналу так и не удалось воскресить ни своеобразия и оригинальности, ни былой славы. Он сделался ухудшенным вариантом „Пионера“ и в 1953 году был слит с ним».
В рамках настоящего текста хотелось бы уделить внимание той части истории ДР, когда они еще представляли неподдельный интерес, — это их первая «пятилетка», с 1927 по 1931 год. Будем радоваться проделкам Сверчка-Ходочка, разгадывать «безбожные загадки», читать экстравагантные рассказы о тараканах и стараться не думать о том, к чему все это в итоге привело.
«Берегите свой журнал»
Самый первый номер ДР начался с Михаила Ивановича Калинина. Всесоюзный староста поздравил «деревенскую детвору» с их новым журналом и кратко обозначил основные задачи новорожденного издания:
«Он поможет вам познакомиться, сблизиться и сдружиться, ответит на ваши вопросы и лучше, чем кто-либо другой, научит вас жизни и работе, потому что через него вы сами будете учить и рассказывать друг другу, как и что делаете и что надо делать.
Берегите же свой журнал, участвуйте в его выпуске, держите с ним крепкую связь, чтобы это был действительно ваш журнал, чтобы он оправдывал свое название „Дружные ребята“».
Сразу же за обращением Калинина следовал рассказ «Писаки» Ф. Команина, который, вероятно, был призван подать пример: трое деревенских мальчишек решают бороться с кулаками, песоча их в прессе. Несмотря на агитационную направленность, текст, как и большая часть сочинений в ранних ДР, написан увлекательно и живо — возьмем хотя бы сцену, в которой юные корреспонденты размышляют над коллективным творческим псевдонимом:
«Никак сразу не придумаешь, как лучше статью подписать.
— Ежели... Да нет, так нехорошо.
— Как, как ты хотел?
— Лягушата.
— Вот и дурак ты, Степка, после этого. Какие же мы лягушата?
— Так это ж чтобы не узнали.
— Все равно нехорошо. Нет, по-моему, лучше, чтобы как-нибудь еще...
— А как?
— Ну... писаки, что ли.
— Что ж, это будет хорошо. В самом деле, кто мы такие? Писаки и больше никаких. Пусть-ка они потом догадаются, кто такие писаки».
Не сразу, но намучившись от разоблачительных статей, «они» догадались и чуть было не поколотили «писак» — к счастью, вмешалась милиция. ДР были честны со своими читателями, сразу сообщая, что трудиться деткором — занятие не только ответственное, но порой и опасное. Следует соблюдать осторожность и все время быть начеку.
Но кулаки — всего лишь одна из возможных тем. Писать можно было буквально о чем угодно, хоть о найденном в земле необыкновенном насекомом (тогда, правда, тебя будут звать не деткором, а лескором), поясните, мол, кто такой:
№ 22, 1928
Некоторые ребята стыдили на страницах журнала проштрафившихся товарищей — так произошло с пионеркой, пристрастившейся к общественному турнепсу. Мало того, что девочку назвали «пионер-коровой», так еще и проинформировали о ее слабости всю страну:
«Однажды пришли на огород — грядка с турнепсом потоптана, много корней повыдергано. <...>
Вредителем огорода оказалась одна пионерка. Ей понравились сладкие корешки молодого турнепса. Ребята окрестили ее „пионер-коровой“, написали заметку в стенгазету и исключили „пионер-корову“ из отряда».
№ 22, 1928
В качестве корреспонденции принимались не только тексты, но и рисунки — их использовали для иллюстраций и публиковали в рубриках «Страничка рисовальщика» и «Наша вставка». Вот такую печальную куклу изобразила 10-летняя читательница ДР. Имя художницы не указано, зато говорится, что это не «портрет» готовой игрушки, а эскиз для будущей поделки.
№ 8, 1927
До поры до времени редакция активно поощряла читателей к творчеству, отдельно настаивая на том, что рисовать нужно самостоятельно, транслируя на бумагу собственное видение мира, ни в коем случае не срисовывая с уже готовых картинок — иначе ничему не научишься.
«Рисуйте <...> все, что вы кругом себя видите: посмотрите внимательно, а потом нарисуйте и присылайте в ваш журнал „Дружные ребята“. <...> Рисуйте все, как сами видите, с натуры. Если будете срисовывать с книжек, с других картинок, с открыток — вы не научитесь рисовать».
В дальнейшем, когда ДР постепенно отойдут от увлекательности и развлекательности в сторону занудноватой практической пользы, требования к рисункам поменяются. Начиная с 1930-х в почете такие сюжеты, как «Подготовка к севу», «Готовят семена к севу», «Колхозный сев» и т. д., со множеством сельскохозяйственных инструментов и реалистическим (насколько это возможно для ребенка) воспроизведением рабочего процесса. Рисунки «Подготовка к севу» и «Красный обоз», опубликованные в № 6 за 1932 год, сопровождает вопросительный комментарий на грани троллинга:
«Ребята! Чем хороши эти рисунки? Почему мы их печатаем в нашем журнале?»
Можно только догадываться, сколько «непрактичных» пейзажей, вымышленных игрушек и других творческих работ стало оседать в редакции, не имея возможности добраться до читателя.
«Подготовка к севу». № 6, 1932
«Мое сверчковское уважение!»
Конечно, новому журналу приходилось бороться за аудиторию и заниматься рекламой. Выходило как минимум любопытно.
В 1928 году (№ 8) поскорее подписаться на «Дружных...» призывала нарядная обезьяна, готовая, как можно увидеть на иллюстрации, читать по три журнала сразу. Сидящая рядом с ней крупная лягушка явно тоже не против стать примерной подписчицей. Как и морской лев, гордо восседающий в кресле, сжимающий выпуск, украшенный первомайским знаменем.
№ 9, 1928
Иногда для рекламы использовались комиксы, нарисованные детьми. Вот такой сюжет из четырех картинок можно найти в № 3 за 1930 год.
№ 3, 1930
Кроме того, в 1930 году (№ 1) журнал провозгласил своего рода монополию на «дружность». В заметке «Дружный я или нет» буквально говорилось:
«Выпиши журнал, помогай ему развиваться, и ТЫ СТАНЕШЬ „ДРУЖНЫМ“».
Иначе, по всей видимости, никак.
Разумеется, свою лепту вносили и обложки — очень уж были яркие и манкие. Кровожадный пират, украсивший № 10 за 1927 год, вполне мог бы появиться в каком-нибудь современном комиксе.
А как вам чернокожий мальчуган на исполинской черепахе (№ 3, 1927)? А детвора, гоняющая гигантских насекомых (№ 2, 1927)?
Между прочим: жучков и паучков в ранних ДР не только знали, но и любили. Одним из популярных героев журнала (как могли бы сказать сегодня — маскотом) был энергичный Сверчок-Ходочок, говоривший исключительно в рифму. Его дебют состоялся в № 9 1927 года — узнав о том, что существуют ДР, насекомое прискакало устраиваться туда на работу:
«Много ребят я знал, а о дружных еще не слыхал.
Решил я во что бы то ни стало ехать в редакцию этого журнала.
„Дружные ребята“ встретили меня как брата: „А! сверчок-непоседа!“ И пошла у нас хорошая беседа. „Ты по свету много гуляешь, все видишь и знаешь, а не напишешь ли свои песенки в журнале, чтобы все ребята их читали“.
— Хорошо, идет! Первая песенка вот:
„Чики, чики, чики, чик, — плох тот будет ученик, коль учиться не желает и уроки пропускает! Стыд и срам, стыд и срам вот таким ученикам!“ <...>»
Чем только не занимался неутомимый стихоплет! В 1930 году (№ 1) он взбунтовался против нового года и — бери выше — календаря в целом. Не так важно, согласны мы со Сверчком или нет. Главное — какая экспрессия, какой задор.
№ 1, 1930
В том же 1930 году Ходочок обратил внимание, что некоторые ребята зимней порою развлекают себя не по-советски: «водой друг друга обливают, в карты играют, курят, а иногда и попивают». Решив, что оставлять это так нельзя, Сверчок отправился за помощью к товарищу Калинину:
«— Здравствуй, Михаил Иванович, тебе мое сверчковское уважение! Хочу я искоренить подобные явления — уничтожить такие игрушки, дай мне на время Царь-пушку.
Усмехнулся Калиныч в очки:
— Возьми, — говорит, — если она тебе с руки!»
Но справиться с тяжелой Царь-пушкой Ходочку оказалось непросто. Пришлось просить помощи у товарища Буденного.
«Привязал веревочку Сверчок, тащит пушку вперед и вбок, а она стоит себе, как стояла! У Сверчка-Ходочка рука устала и глаза вылезли на лоб. Сел он на сугроб и от горя плачет, а в это время мимо на коне Буденный скачет. Сверчок к нему:
— Помоги мне сдвинуть с места махину!
А Буденный отвечает:
— Для твоего дела эта пушка устарела. Тут нужно изобрести такую пушку, чтобы стреляла не ядром, а затеей да частушкой».
№ 1, 1930
В течение нескольких лет Сверчок не сходил со страниц ДР, но затем, как и почти все хорошее, что было в издании до начала 1930-х, исчез. В 1932 году (№ 2), празднуя пятилетие, журнал провозгласил:
«Люди растут. Растет и журнал. Были у журнала и ошибки, когда он уводил ребят в сторону от социалистического строительства, плохо показывал классовую борьбу. Какими глупыми кажутся теперь некоторые статьи и рассказы „Дружных“ о таракашках и букашках. Пионер и школьник первой в мире Страны советов требует не сказок, а настоящей жизни. Он хочет знать, где и как он может лучше помочь партии и комсомолу строить величественное и чудесное здание социализма».
Но все это было потом. А пока что не грех будет вспомнить правило (редкие исключения из которого его лишь подтверждают): чем оригинальнее и ярче творец, тем выше в его творчестве интерес к насекомым. Примеров множество — от Федора Достоевского до Франца Кафки, от Корнея Чуковского до Валерия Роньшина. И конечно, не забудем участников ОБЭРИУ.
Таким образом, можно утверждать, что ДР в свои лучшие годы были в значительном счете литературным и до некоторой степени обэриутским журналом. Неудивительно, что в статье «Как воспитывали нового советского гражданина. Детские журналы 20–30-х годов» Юлия Грачева указывает:
«„Дружные ребята“ ― журнал, который стал феноменально популярным. Он был ориентирован на пионеров, живущих в селах и деревнях, и к началу 1931 года тираж достиг 1 млн экземпляров ― невиданной по тем временам цифры!»
Жаль, завет Калинина не выполнили — не уберегли. Но и то, что удалось создать в первые годы и сохранить в библиотеках до наших дней, — настоящие сокровища.
«Немцы за тараканов деньги платят»
Чему еще могут научить тексты из детского советского журнала? Например, тому, как отмечать Новый год по-новому.
Как известно, после революции зимние праздники в России оказались не в чести, а в конце 1920-х их на несколько лет полностью запретили. Как же теперь проводить дни, в одно мгновение по распоряжению чиновников ставшие будними? Можно никак, можно втихомолку блюсти старые традиции. А можно придумать что-то новенькое, отвечающее духу времени. Так и поступили ДР, предложив читателям в декабре 1928 года (№ 24) сценарий вечера под названием «Пионерский Дед Мороз».
«Все участники сцены идут попарно: тут и великаны, и ученый медведь (вывороченный тулуп и маска) с веселым поводырем, ряженые, физкультурник и мальчик-Зяблик (весь укутанный и обвязанный). В конце шествия идет пионерский дед Мороз. Он на лыжах, во всем белом, в красноармейском шлеме и пионерском галстухе (борода из пакли или мочала, обсыпанного мукой и т. д.)»
Пионерский Дед Мороз не водит хороводы и не дарит подарки — вместо этого он пропагандирует здоровый образ жизни, заставляя бедолагу Медведя выделывать разные странные трюки.
Дед Мороз. <...>
Покажи-ка, Мишка, как мерзнет на печке мальчишка! (Медведь жмется, кряхтит) А скажи, должен делать так пионер или нет?
Медведь (тянет басом).
Не-ет!
Дед Мороз.
Вот и ты не сидишь в берлоге, пошел по нашей пионерской дороге — понимаешь толк в делах. А покажи, как катаются на коньках (Медведь показывает).
Дед Мороз.
Подумай дальше над вопросом, покажи, как кувыркаются в сугроб носом (Медведь показывает).
Не заболел ли у тебя, Миша, лоб? Не ушиб ли тебя сугроб?
Медведь.
Не-ет, не больно!
Дед Мороз.
Ну, довольно. А теперь, Мишка, тебе даю задание: найди ребят, которые мало уделяют зиме внимания, и веди их на гору скорей.
Сцена, написанная словно в духе пьесы «В ожидании Годо», заканчивается всеобщим катанием с горы под присказки от Деда Мороза: «Кто не летал на аэроплане — садитесь в сани!»
№ 24, 1928
А вот еще любопытное сочинение — рассказ «Тараканий провокатор» (о да, опять насекомые) А. Сермяжного (№ 4, 1930), приучающий следить за гигиеной. Главный герой, сознательный мальчик Гринька, призывает старших травить разносчиков грязи, а те отказываются: нельзя, мол, твари божьи.
Проходит время, и на школьном собрании Гринька выступает с неожиданным объявлением:
«— Дело, товарищи, в том, что мы должны провести заготовку тараканов...
— Кого?
— Тараканов.
Ребята захохотали так, что казалось и стены хохочут. <...> Но Гринька был серьезен.
— Ничего смешного тут нет. Вы вот зубоскалите, а немцы за тараканов деньги платят. Тараканы нужны им для лекарства. И предлагают они нам сто рублей за килограмм дохлых тараканов».
Если ради дохода — так это другой разговор. Селяне приступили к заготовке тараканов.
«Верховодил Гринька. Матери и бабушке он твердо заявил, что такова воля советской власти и что, если мы, мол, не отдадим всех тараканов немцам, они на нас войной пойдут.
Мать только вздохнула, а бабушка сказала с дрожью в голосе:
— Видно последние времена пошли. Антихристова затея».
Всего по селу за неделю удалось собрать 21 тысячу 342 таракана. И это несмотря на то, что ребята жаловались: «последних тараканов родители и старухи не дают — оставляют на разводку, может, немцам опять потребуются, зачем же от денег, хотя бы и немецких, отказываться».
Началось очередное общее собрание. И вдруг оказалось, что «никому эти дохлые тараканы не нужны и никакой дурак ни одного гроша за них не даст».
«— Как не даст? А немцы-то?
— Обманул?!
— Жулик!
— Провокатор!
— Рожу ему набить! <...>
— Напрасно вы такой шум подняли. Никакого жульничества тут нету. Мы уничтожили на селе тараканье засилье. Стало меньше грязи. В случае заразных болезней будем меньше заражаться. <...> Ну была с нашей стороны маленькая хитрость. Так почему иногда и не пошутить, особенно если от шутки польза получается».
Так с помощью глобального пранка Гринька не только навел порядок в родном селе, но и сделал карьеру: рассказ кончается тем, что мальчик становится председателем санитарной комиссии.
№ 4, 1930
А для тех, кого подобные сочинения не увлекают, ДР публиковали рассказы не только с сатирическим, но и естественно-научным уклоном. В последних насекомые — не столько вредители, сколько захватывающий объект для изучения.
Рассказ Н. Липиной «Пискуны-злодеи» (№ 9, 1927) сложен на диво художественно, и это при том, что речь в нем идет о комарах:
«Наташкина мать распахнула тяжелую дверь в маленькую каменную амбарушку. Забралось туда солнце, осветило темный земляной пол, заиграло пылинками, скользнуло светлым, горячим лучом по стене. А на стенах сидят комары. Всю долгую зиму просидели, не шевельнув ни длинными ножками, ни тонкими крылышками, точно мертвые.
Но вот до одного добрался солнечный луч, согрел и разбудил длинноного пискуна. Дрогнули крылышки, лениво взмахнули раз-другой, а там задрожали часто-часто и подняли комара на воздух. Пи-и-и-и-и... — зазвенела тихая песенка».
Комар кусает маленькую Наташку, и это вызывает у девочки исследовательский восторг. Схватив насекомое, она бежит с ним в школу, где «с самой ранней весны начали <...> записи вести, когда какие растения и животные весной появляются». Пока Наташка торопится, можно рассмотреть во всей красе комариный нос, изображенный в момент проникновения под человеческую кожу: вот осязательные усики, а вот верхняя губа, а вот и сосущая трубка.
№9, 1927
В продолжении рассказа (№ 10, 1927), посвященном размножению комаров, Наташка ловит в воде комариные личинки. Вдруг ей попадается что-то непонятное, толстое и горбатое. «Вишь, урод!» — делает вывод девочка. Автор тут же поправляет ее:
«И вовсе это не урод, и даже не личинка, а куколка. У комаров, как и у бабочек, из яичка выходит личинка, из личинки — куколка, а уже из куколки вылетает комар. Только куколка у бабочки лежит неподвижно, точно настоящая кукла, а у комара двигается, плавает».
Грань между условно прекрасным и условно безобразным в живой природе гораздо тоньше, чем кажется. Читателям ДР это было хорошо известно.
«И вдруг на удивление кто-то запел»
От прозы перейдем к поэзии. В редакцию нередко присылали стихи собственного сочинения. О чем писали поэты-деткоры? Ну например, о фабрике (№ 2, 1930):
ФАБРИКА
Шумят, гремят,
Гигантские машины,
Треща, жужжа кругом.
А там вдали речушка льется,
А там вдали
Луга виднеются;
Зелена полоса
И по ней крестьянин ходит,
Мотая острою косой.
Рабочий стоит за станком,
Молчаливый, угрюмый,
Нахмурив брови.
Стоит старый рабочий,
Словно вкопанный столб,
Словно станок
Ему не друг и не товарищ.
Как из земли вырастают
Машины,
Словно место тут такое.
Деткор СУПОНЕВ
«Фабрика». Рис. С. Чернышова. № 2, 1930
Или о колхозе (№ 7, 1930):
…Слышишь, мама, нам одним
Трудновато будет.
А давай-ка мы в колхоз,
Там нам легче будет.
Вот примерно здесь Москва,
А в Москве как будто я.
Но ведь это все отгон,
Это снится мне лишь сон.
Слово «отгон» заинтересовало редакцию. Ниже дан комментарий:
«Мы не знаем, что значит слово „отгон“. Может, кто-нибудь из ребят знает?»
А вот следом за ним — о тракторе:
Вот как трактор подбегает
К нашей деревушке…
Наши бабы услыхали,
Побежали из избы.
Наши бабы побежали,
Захватили фонари.
Все бежали, все кричали:
Где же трактор-то идет?
Закричали, побежали:
Как он, трактор-то идет?
Прибежали наши бабы,
Принесли ведь фонари,
Закричали, зажужжали
Вот он трактор-то пришел!
Комментарий:
«Нравятся ли эти стихи читателям „Дружных ребят“?»
«Трактор». Рис. М. Сущихиной. № 2, 1930
В № 2 за 1930 год в рамках рубрики «Поэт и деткор» профессиональный литератор Николай Дементьев взялся покритиковать тексты молодого поколения и обсудить некоторые поэтические курьезы.
«Пришел я в редакцию, взял пачку ребячьих стихов. Смотрю, написано:
Зима, крестьянин торжествуя,
На дровнях обновляет путь.
Его лошадка, снег почуяв,
Плетется рысью как-нибудь… и т. д.
А внизу с росчерком подпись: Филимонов Павел. Очень хорошее стихотворение. Только сочинил его не деткор Филимонов, а Александр Сергеевич Пушкин, поэт, живший 100 лет назад. <...> Так делать не годится. Списать не велика работа, не то что самому сочинить от первого слова до последнего.
Деткор К. Тарасенков написал стихотворение „Песня“:
Здесь на груди ношу я
Жены портрет любимой.
Я за нее во сне молился,
Смертельно раненный в бою.
Стихи хоть свои, да плохие. Плохи они потому, что Тарасенков пишет о вещах, которых никогда не знал, которые ему даже трудно вообразить. Откуда у деткора жена? В каком бою его ранили? Видно, прочитал Тарасенков где-то у взрослых поэтов о жене и боях и захотел написать точно так же, как и они».
Затрагивается Дементьевым и фундаментальный вопрос: для чего вообще нужна поэзия?
«Дектор Костя Шибаев спрашивает: „А зачем вообще писать стихи? Почему не расставлять слова просто, как в разговоре?“ А вот зачем. В статье, где слова расставлены „просто, как в разговоре“, можно толково передать мысль, убедить человека в чем-нибудь. Стихотворением же можно увлечь, возбудить в человеке новые мысли, желания, чувства, бодрость, радость, восторг. От этого легче и лучше работать, жить, бороться. И еще одно. Что скорее запоминается слово в слово: разговор или песня? Конечно, песня. А стихотворение — та же песня, только без музыки».
Далее Дементьев цитирует стихи Миши Бирюкова, намекая, что они не удались («Хорошее это стихотворение или плохое? Что в нем нужно исправить и почему?») Но при взгляде из XXI века текст о затейнике Коле кажется вполне симпатичным.
Затейник Коля мальчишка,
Всему селу он на диво
Принес из школы книжку
Про радио.
И целыми днями сидит
В своей мастерской
Режет железо, сверлит
День-деньской.
К соседям две лутошки
Привязал к трубе,
А провода в окошко
Провел к себе.
Сделал заземление,
Наушники надел,
И вдруг на удивление
Кто-то запел.
Бывали, разумеется, в ДР стихи, написанные взрослыми. И не только корифеями вроде Маршака, Барто и того же Дементьева, но и редакцией. Скажем, произведение, из которого можно узнать, как друг Сверчка, деткор Шурка Шумов, впервые попав в Москву, конфликтовал с автобУсом (№ 1, 1928).
№ 1, 1928
«Он, Ленин — простой»
Безусловно, отдельно следует выделить тексты о Ленине, его подвигах и безвременной кончине. В 1929 году в рубрике «Деревня о Ленине» (№ 2) появились такие деткоровские стихи:
Умер Ленин,
Умер наш друг,
Умер гений,
Умер не вдруг
Было время,
Был он жив,
Боролся, работал
И был терпелив.
Был он и в ссылке,
В тюрьме, в руднике,
Все пережил он
Невдалеке.
На смену ему
Смена «дружных» идет,
Знамя коммуны
В руках несет.
П. Бугров
Масленниковская шк. I ст., Ив. -Вознесенск. губ.
№ 1, 1930
А вот произведение под названием «Ленин», опубликованное в том же номере в переводе с вотского (удмуртского) языка:
Я был у могилы Ленина.
Я видел лицо Ленина, белое, как неподвижный снег.
Впереди — Красная площадь, по которой двигаются люди, летят машины.
А сзади — Кремлевская стена-камень огромной высоты.
Своими зубцами-крышами и башнями она как суровое зарево.
Ленин лежит под стеклянной крышей.
Руки его сложены, как мысли, когда человек идет на битву.
Вокруг него сверкает флаг, могучий, как множество листьев.
Имя Ленина написано везде. Оно лежит, как снег на всем, и вся Москва полна его светом.
Это — заря всех народов.
В черных тулупах ходят вокруг могилы люди. Им велено стеречь Ленина.
И он лежит в одиночестве, как тихая река, знающая свой путь.
Входят люди взглянуть на его лицо, как на звезду.
И люди идут темные, как черная вода весной.
Велено стеречь Ленина.
Он в шубе. Глаза его подавлены думами.
Они как стрелы.
Он охотник. И лицо крепкое, как камень, на котором следы многих лет.
Он с молодости говорил.
Его слова были как тяжелый ветер.
Он стоял, обратясь к людям.
Он шел по стране, объятой лесами. Сверкают озера.
Зверей больше, чем людей.
____
Вся Москва пришла в движение. Вся стала перед могилой Ленина.
Он как наша кровь.
В Москве темно, идут машины. Везде след человеческих ног.
Это оставленная Москва.
Ленина с нами нет.
Наши избы темны без него.
М. Кайсин
Уч. кругловской вотской школы
№ 2, 1929
А вот стихотворение на ту же тему (№ 1, 1931), написанное в иной манере:
Без пять минут четыре.
Народ толпою собирается
Толпа растет, разрастается,
Начинается движенье.
Движутся серые толпы людей.
Вот уже четыре. Народ толпится,
Вот уже у входа в мавзолей.
Бурое, красное, черное,
Серое, все гранитное —
Гранит гранит кругом.
Одни за другим идут, идут, идут…
У входа часовые стоят.
Народ идет, идет. Толпа
Не уменьшается, а все растет, растет.
Спроси, куда идут, — да к Ильичу.
Тут малые, большие,
Дети, старики, и все идут, идут…
Взошли мы в мавзолей:
Краса гранита бросается в глаза,
Тут он красный, как плакаты,
Тут он черный, как графит.
Ильич лежит — дума народа —
Лежит, не шелохнется он.
Прошли мы мавзолей
И вышли на улицу.
Толпа растет и растет.
Ребята говорят: «Вот и мы
Посмотрим нашего дедушку Ильича.
Его мы приехали смотреть
Из далеких деревень».
№ 2, 1931
Писали о Ленине и в прозе. Сразу же за вотской поэзией следует «Сказка про Ленина»:
«Ленин не умер, он жив. Днем он спит, а ночью тихонько встанет, пройдет мимо часовых, пойдет, куда ему надо. Пойдет на фабрику, на завод. Придет, смотрит. Рабочие не знают, что пришел Ленин, прогоняют его. Он простой, ему все ладно. Захочет есть — пойдет в деревню. Спросит кусочек: дадут — спасибо, не дадут — ладно.
Он, Ленин, — простой. Дадут хлеб черный — ест. Зайдет к кому-нибудь, разговаривает. Походит, послушает и — в мавзолей спать.
Зимние ночи длинные, он ходит по многим деревням. Он бы к нам в Красноярску приехал, да вот беда — далеко. За ночь взад и вперед не съездишь.
с. Красноярка, Средне-Волжск. обл.»
«Юный сталинец»
Чего еще интересного было в «Дружных ребятах»? Ну например, атеистические загадки. Попробуйте решить эту. Пипонерпских. Дслеякукра. Сообразили, что к чему?
№ 1, 1930
А «безбожные загадки-шутки»? Какой красный цветок, получив две буквы, становится юным безбожником? А какой сектант, потеряв две буквы, становится материей?
№ 1, 1930
А еще читателей «Дружных...» призывали становиться друзьями жаб, советовали читать вслух муравьям, учили определять погоду по сверчкам и вдохновляли писать письма и отправлять носовые платочки Надежде Константиновне Крупской.
№ 7, 1929
«Дружным ребятам» объясняли, как устроено кино, задавали вопросы о жуке-кузьке, демонстрировали марийские народные инструменты и приглашали их в гости к евреям-земледельцам.
Ребята ставили опыты с мухами, переодевались в цыплят, получали премии за лучшее устройство пугала и изобретали лозунги типа: «Мы построим социалистический город только тогда, когда мы будем как один тащить все в одну кучу, как муравей в свой муравейник».
В 1931 году журнал ожил и приехал на встречу с пионерами в виде антропоморфной книжечки в пионерском галстуке. Увы, в подобном виде это была его прощальная гастроль.
№ 17, 1931
Тогда же, в 1931 году (№ 7-8), прозвенел тревожный звоночек: издание предложили переименовать. Тревожное видится не только в том, что в качестве одного из вариантов на замену был предложен «Юный сталинец» (два других — «Большевистские ребята» и «Юный колхозник»), но и в самом желании починить то, что и так прекрасно работает.
«Я — ученик межевской ШКМ считаю, что данное заглавие „Дружные ребята“ не совсем удачно, так как наш журнал освещает жизнь и работу детей трудящихся, а заглавие говорит, что мы дружны и с детьми чуждых для нас элементов.
Я предлагаю название переменить и дать название: „Юный сталинец“, так как мы являемся сменой ленинской партии, которой руководит И. В. Сталин.
У кого какие соображения?
Н. А.
с. Георгиевское».
Несмотря на то что желание Н. А. не сбылось, в 1932 году «Дружные ребята» все же получили новое имя — «Журнал колхозных ребят». На этом переименования не кончились: в 1933 году издание стало называться «Колхозные ребята». А через пять лет, в 1938-м, было решено вернуться к истокам и снова стать «Дружными ребятами».
Смена имен не принесла журналу пользы: формально декларируя близость к колхозной жизни, ДР понемногу теряли собственное лицо и предназначение. Но хуже всего то, что, перестав быть по-настоящему колхозными — с этим еще можно было смириться, — «Дружные ребята» стали скучными. А это уже проблема посерьезнее.
В книге «Детские журналы России (1917–2000)» (Петрозаводск: ПeтрГУ, 2015) Лариса Колесова пишет:
«В 1933–1935 годах с изменением редакционного и авторского актива популярность журнала снижается, на его страницах появляются небрежно написанные материалы, иногда путаные и противоречивые, перегруженные цифрами и фактами, сухие и неинтересные».
Меньше картинок, меньше загадок, меньше шуток — меньше всего. Даже по обложкам начиная с середины 1930-х видно, что у журнала не все в порядке (конечно, в то время далеко не у него одного, но сейчас речь именно о «Дружных ребятах»). Помните, как выглядели ДР в 1927 году? Сравните с оформлением 1935-го.
В ту пору ДР обучились одному фокусу, тоже в духе времени. На обложке могло быть что угодно: поезд, полярник, солнечный курорт или заснеженный Ленинград. Откроешь — а внутри Сталин. То ли по случаю юбилея, то ли с рассказом из его биографии или цитатой из очередной речи, то ли просто так, на всякий случай.
Как известно, в 1953 году вождя не стало, но журнал пережил его ненамного: № 9 за тот год стал последним. В статье «Детское чтение для пользы и развлечения» скупо подводится итог:
«Послевоенные „Дружные ребята“ переживают кадровый кризис, состав авторов меняется. <...> В 1950-х годах материалы носят все более формальный характер, популярность издания падает, и в 1953 году журнал закрывается».
Но не станем грустить — вспомним лучше, что в свою золотую эпоху «Дружные ребята» выходили дважды в месяц. А это значит, что в нашем распоряжении более двухсот номеров, которые можно читать и перечитывать, получая удовольствие. Так и будем делать. Особенно если кто-нибудь когда-нибудь все это дело оцифрует.
Станем ли мы от такого чтения дружнее? В общем, не факт. Но сделаемся ли веселее? Почти наверняка.