Имя Сары Лидман в России никому, кроме, пожалуй, специалистов по скандинавской литературе, ничего не скажет. Вряд ли кто-то вспомнит издание 1978 года, единственный перевод Лидман на русский, которого не найти даже в электронном виде. Между тем в Европе и родной Швеции Лидман чрезвычайно знаменита и любима. «Противоречивая, страстная, спорная, величайшая писательница Швеции», — так пишут о ней шведские критики.
После Второй мировой войны Швеция получила свое второе имя — «государство благоденствия», а шведы стали говорить о себе: «мы счастливые люди, живущие в богатой стране». Тем, кто так сказать о себе не мог, всем сирым и убогим, униженным и оскорбленным, посвятила свое творчество Сара Лидман.
Ее биография, за исключением одного любовного международного скандала, ничем не примечательна. В ней нет тех страстей и страданий, что выпали на долю Эдит Седергран и Карин Бойе. Ее литературная судьба — на зависть успешная и ровная. Лидман не знала ни долгих лет неизвестности, ни мучительных творческих кризисов, ни громких провалов.
Успех пришел к ней сразу и навсегда. Уже первый роман «Смолокурня», вышедший в 1953 году, был назван «дебютом века» и «книгой, которая изменит шведскую литературу». Первый тираж был раскуплен за несколько дней.
Кризиса второго романа у Лидман тоже не было, «Край морошки» (переведенный на русский в 1973-м) стал не менее успешным, чем ее дебют. После вышло еще два романа «Золотистая ржанка» и «Носить омелу», завершивших этот первый «северо-шведский» период ее творчества.
Бедняки Швеции, жители вымышленной деревни Экстреск и окрестностей, не просто так стали героями ее романов. Сама Сара Лидман родилась в 1923 году в местечке Миссентрэск на севере Швеции. Она была вторым ребенком из пяти и выросла в бедной, очень религиозной семье. В то время в ее деревне жило около 280 человек, сейчас осталось не больше 30 — правда, теперь там есть музей Лидман и резиденция для писателей.
Лидман не была первопроходцем в шведской деревенской литературе. За два десятилетия до нее появилась «статарская школа», яркой представительницей которой была Муа Мартинсон (на русский переведен ее роман «Мать выходит замуж» и несколько рассказов.). Статары — шведские безземельные крестьяне, которые прикреплялись, часто семьями, для работы на фермерских хозяйствах. Стата считалась низшей ступенью шведского общества, а сама система была полукрепостнической и много критиковалась, но отменена была только после Второй мировой.
Лидман пошла еще дальше, сделав героями «Края морошки» торпарей, возделывающих лесные земли и осушающих болота, этих самых нищих и несчастных жителей Швеции первой половины ХХ века. «Я писала жестоко, чтобы не быть сентиментальной», — говорила Лидман о книге. Ее тексты и правда лишены всякой приторной чувствительности, но при этом полны сострадания и сочувствия к грубым, несчастным персонажам.
В романе нет основной сюжетной линии или одного главного героя. Его действие разворачивается в поселении Остров, к которому прилегают гектары болотистой, трудновозделываемой земли. В центре повествования находятся четыре семьи, кое-как пытающиеся выжить в этих краях. Среди них немало колоритных персонажей: зажиточный, по местным меркам, но не знающий радости Франц; его дочь Клодетта, чье французское имя, полученное в честь героини какого-то любовного романа, так странно звучит в этих суровых северных местах; безудержно-веселая Стина, рожающая по ребенку в год; горбунья Анна, повитуха и колдунья; красавица Мерит, талантливая и умная, которая, не желая повторить судьбу злой, несчастной школьной учительницы, пускает в свою постель парней из всех окрестных деревень; и прочие жители Острова с их «тупыми, непроницаемыми лицами, чтобы душа не просочилась наружу и не была совершенно раздавлена».
Сара Лидман говорила и писала на северном диалекте шведского, и ее книги демонстрируют оригинальное сочетание диалекта и ритмического поэтического языка, полного ярких метафор и библейских мотивов. Перевод таких книг — задача трудная и творческая, больше похожая на поэтический перевод, чем прозаическое переложение. Сама Лидман считала, что ее герои в русском издании должны говорить как русские крестьяне, чтобы речь персонажей, густо замешанная на жаргонизмах и диалектизмах, была передана с меньшими потерями. Но советский переводчик Лев Жданов не стал злоупотреблять русскими просторечиями, постаравшись максимально сохранить яркий, образный литературный язык.
Сара Лидман (слева)
Фото: Йоран Ярборг, 1956. Стокгольмский Городской Музей
Вообще же, если заменить в «Крае морошки» Стефана на Степана, Стину на Зину, а Франца на Федора, то получится книга о российской глубинке. При этом Лидман нельзя назвать «писателем-деревенщиком» и поставить в один ряд с Абрамовым и Распутиным. Скорее напрашивается сравнение с бунинской «Деревней» или рассказами Чехова. Конечно, литературные аналогии всегда условны, но с оговорками Лидман можно назвать шведским Чеховым.
В 1960-х Сара Лидман, чувствуя, что всеобщее признание действует на нее удушающе, а тема маленькой деревушки на севере Швеции себя исчерпала, отправилась путешествовать по миру.
Ее поездка в Южную Африку оказалась короткой, но драматичной. Не задумываясь об установленной за ней постоянной слежкой со стороны службы безопасности, она встречалась в Йобурге (так белые поселенцы называли тогда Йоханнесбург) с активистами, врачами, писателями, священниками и даже сблизилась с членами нелегального Африканского национального конгресса (АНК). Как раз в это время против 156 членов АНК шел судебный процесс, впоследствии завершившийся длительным тюремным заключением для лидера конгресса Нельсона Манделы.
Тогда же Лидман познакомилась с Питером Нтите, активистом АНК и соратником Манделы. У них начался роман, и вскоре Лидман была арестована за «недозволенное плотское сношение с туземным мужчиной». Любовники нарушили «Закон о безнравственности», принятый в 1927 году и запрещавший межрассовые сексуальные связи, обоим грозило от четырех до пяти лет тюрьмы.
Обычно по «Закону о безнравственности» судили белых мужчин за связь с чернокожими женщинами, например шведских моряков, находивших себе спутниц в южноафриканских портах. Роман знаменитой писательницы и молодого чернокожего активиста стал неординарным событием. История попала на страницы ведущих европейских и африканских газет, в поддержку Лидман в Швеции начались митинги и акции протеста. Правда, шведские бизнесмены, работавшие в ЮАР, не были рады «делу Лидман», мешавшему их торговым делам, а шведское посольство даже высказалось в том духе, что поступок Лидман «хуже, чем выстрел в спину». В общем, личная жизнь писательницы надолго стала достоянием общественности, а южноафриканские власти, не ожидавшие столь широкой огласки, разрешили Лидман покинуть страну до назначенного суда. «Я полна отвращения к тому, как благосклонно они отнеслись ко мне, — написала она о своем спасении. — Меня мучает совесть от того, что меня выпустили на свободу лишь потому, что я известная шведская писательница».
После поездки в ЮАР Лидман написала два «африканских» романа, один из которых, «Я и мой сын», был переведен на русский язык. Эти книги много критиковали за пропаганду левых идей, хотя в них, пожалуй, видны только гуманистические и антирасисткие мотивы. Но роман «Я и мой сын», при всех его чисто литературных достоинствах, действительно, местами несколько страдает от назидательности и публицистичности. Видимо, и сама Лидман поняла, что политические лозунги в художественных книгах выглядят неестественно, и впредь разделяла прозу и публицистику.
Следующим пунктом назначения для нее оказался Вьетнам. Она уже была активной участницей группы FNL («Национальный фронт освобождения Южного Вьетнама»), выступающей за вывод американских войск, и в ноябре 1965-го сама отправилась туда, чтобы увидеть войну своими глазами. Лидман даже выступила по радио с обращением к американским солдатам, в котором назвала их кузенами и призвала вернуться домой. Кстати, в начале ХХ века из Швеции, тогда крайне бедной страны, не менее четверти жителей уехало в Штаты, и у Лидман в Америке действительно жили кузены, которых она никогда не встречала.
Сара Лидман во Вьетнаме
Фото: Джон Сьюн Карлсон, Folkets Bio
В том, что Сара Лидман выбрала Африку, а затем Вьетнам, не было ничего удивительного. Шведские активисты, писатели, журналисты и политики в то время широко обсуждали и осуждали апартеид и расизм в Южной Африке, а в массовых демонстрациях против войны во Вьетнаме принимал участие сам премьер-министр Улоф Пальме. В это же время в шведской литературе широко заявил о себе жанр политического документального романа. Пер Улоф Энквист написал книгу «Легионеры» о выданных Швецией СССР прибалтийских легионерах СС, Ян Мюрдаль — «Репортаж из китайской деревни», Андерс Энмарк — «Куба Кубана», а Сара Лидман привезла из Вьетнама книгу «Разговор в Ханое».
Вернувшись в Швецию, Лидман снова обратилась к родному северу. Ее эпос «Железная дорога», состоящий из четырех романов, стал самым значительным ее произведением. Она также выпустила несколько публицистических книг: сборник интервью, посвященных шахтерам северной Швеции, собрания статей на разные темы — от порнографии и бульварной литературы до опустения северной Швеции. «Между книгами я ужасно мертва. Никакого стиля, никаких мыслей. Плыву. Временами жажду смерти», — жаловалась писательница.
Публицистика и многочисленные статьи Лидман до сих остаются актуальными. А призыв «прислушаться к молодым людям, которые знают, что если мы продолжим разрушать природу, как сейчас, то у детей больше не будет Земли» звучит более чем современно. Если бы Лидман не умерла в 2004 году в возрасте 80 лет, то, наверное, она, а не Грета Тунберг, стояла бы с плакатом напротив шведского парламента, протестуя против климатических изменений. Любое ее высказывание, любой текст, от книги до статьи, долго и страстно обсуждались в СМИ и литературных кругах, на публичных культурных площадках и кухнях. Сарой Лидман восхищались и ненавидели так, как сегодня трудно себе представить. Ведь она еще застала те счастливые времена, когда писатель был больше, чем писатель.