Все мы начиная с 24 февраля 2022 года оказались перед лицом наступающего варварства, насилия и лжи. В этой ситуации чрезвычайно важно сохранить хотя бы остатки культуры и поддержать ценности гуманизма — в том числе ради будущего России. Поэтому редакция «Горького» продолжит говорить о книгах, напоминая нашим читателям, что в мире остается место мысли и вымыслу.
Родольф Гаше. Геофилософия. О книге «Что такое философия?» Жиля Делёза и Феликса Гваттари. СПб.: Владимир Даль, 2022. Перевод с английского Арсения Черного. Содержание
Одна из немногих и относительных радостей этого года — публикация крупных переводных исследований, посвященных Жилю Делёзу и Феликсу Гваттари. Зимой на полках книжных появилась объемная «перекрестная биография» Франсуа Досса. Автор поставил перед собой задачу не только рассказать о жизни двух друзей, но и прояснить их основные идеи — и успешно справился («Горький» об этой книге писал. — Прим. ред.). По меньшей мере динамичный стиль Досса, помноженный на ясное и систематичное изложения материала, раскрывает перед читателем обширное пространство для интеллектуальных прогулок.
Чуть позже вышло еще одно многообещающее исследование, на этот раз под авторством американского профессора сравнительного литературоведения Родольфа Гаше. Оно касается одной — последней — книги дуэта, по факту написанной Делёзом сольно, но подписанной двумя фамилиями в знак уважения к многолетнему сотрудничеству с Гваттари и общности излагаемых идей. Работа «Что такое философия?» вышла в 1991 году, за год до смерти Гваттари и за четыре года до смерти Делёза. Это обстоятельство придает ей итожащий характер, наложенный на самоощущение авторов: «Вопросом „что такое философия“ можно задаваться лишь в позднюю пору, когда наступает старость, а с нею и время говорить конкретно».
Название книги до некоторой степени исчерпывает ее содержание: ответ на вопрос ищется через обращение к науке, искусству, истории философии и литературным персонажам. (О необходимости ответить именно на этот вопрос Делёз твердил студентам и друзьям все 80-е.)
Гаше предлагает прочитать «ЧТФ?» в контексте геофилософии и социально-политических проблем Древней Греции. Геофилософия понимается автором в духе дуэта: как попытка выразить мысль через отношения земли и территории (вместо отношений субъекта и объекта). Иными словами, это отношения между высвобождением (земля выражает то, что никому не принадлежит, становясь выражением свободного движения подземных пород и всего «геологического») и ограничением (территории размечают землю через государственные границы, контуры на картах и т. д.). Мысль, понятая через такое отношение, открывается в зазоре — в момент выбора между освобождением и ограничением, между землей и территорией — и метафорически коррелирует с конкретной местностью (в нашем случае это Древняя Греция). В самом начале книги Гаше предупреждает: он не претендует на раскрытие всех идей Делёза и Гваттари. Его задача скромнее — уделить внимание тому, как они определяют философию, и понять, почему она «греческое дело». Хотя такая корреляция между всей западной философией и Древней Грецией появляется у Делёза и Гваттари только в их последней книге, Гаше помещает ее в центр повествования, и от нее зависят все его размышления.
По признанию Гаше, определение философии как «чего-то греческого» может показаться маргинальным в контексте творчества Делёза и Гваттари, но из него вытекают основные черты философии: автохтония (независимость от конкретной территории), филия (дружба философа с концептами) и докса (обмен вольными мнениями). Вокруг этих компонентов греки и собрали философию. Гаше не раз оговаривается, что корреляция между Грецией и философией нужна ему для осмысления геоцентричности мысли и ее геофилософских начал. В своем интересе он не одинок: геофилософия все чаще оказывается в центре дискуссий и даже входит в университетские программы. Дискутирующие нередко наследуют идеям Делёза и Гваттари, которые легко встраиваются в современность, — этим пользуются Бен Вудард и другие спекулятивные реалисты, Стивен Шавиро и так далее. Но интрига в том, что Гаше связывает геофилософию исключительно с Грецией, прочитывая французских авторов чуть ли не как антиковед. Этот угол зрения несколько раздражает: Гаше вроде бы предупреждает о специфике своего анализа, но читатель все равно ждет бодрой геофилософии с интенсивностями, волчьими стаями, ритурнелями и — не дожидается.
Работа Гаше встраивается в американский академический подход, где весьма различных французских авторов — от Фуко и Деррида до Лакана и Бодрийяра — объединяют под брендом French Theory. Делёза к нему также относят. Поскольку первые переведенные на английский язык книги философа были посвящены писателям — Марселю Прусту и Захер-Мазоху, — его фигура оказалась связана с исследованиями литературы. И хотя Гаше обещает осуществить «заботливый перевод понятийного аппарата Делёза и Гваттари на язык традиционной мысли», по факту у него выходит суховатый — на грани пересказа — «разбор произведения», академический до бюрократизма. Плюс такого разбора заключается в том, что неподготовленный читатель получает возможность приблизиться к мысли, как бы затуманенной языком и широтой философских ассоциаций. Однако не факт, что упрощенное приближение в случае с Делёза и Гваттари возможно.
Примечательно, что в тексте «ЧТФ?» содержится намек, что «перевод» — в особом понимании этого термина — необходим, поскольку философии нужна нефилософия: «План философии префилософичен, поскольку он рассматривается сам по себе, независимо от заполняющих его концептов; там же, где план сталкивается с хаосом, — там находится нефилософия. Философии нужна понимающая ее нефилософия, ей нужно нефилософское понимание, подобно тому как искусству нужно неискусство, а науке — ненаука».
Нефилософия должна помочь философии выбраться из некоторой западни, из-под своих же завалов. Французы для этого обращались к иным областям знания: биологии, искусствоведению, геологии и так далее. Гаше же погружает идеи Делёза и Гваттари в пучину антиковедения, исследований мифологии и пайдейи. Но помогает ли это «переводу на язык традиционной мысли»? Возьмем, к примеру, гваттарёзовское понятие «концепт». Гаше рассуждает о нем, оставаясь в рамках специфической терминологии французских авторов: концепт связан со вкусом (его можно «опробовать», вкус к концептам подобен вкусу к хорошей музыке), он парит над поверхностью — над территорией, пересекая границы и связывая себя со «свободной землей». Каждое из определений нуждается в раскрытии, и так происходит со множеством других понятий «ЧТФ?». Однако Гаше как будто не замечает, что не проясняет, а пересказывает, и в конце концов оказывается там же, откуда стартовал. Философия — это не созерцание, не рефлексия и не коммуникация. Философия занимается производством концептов, концепты связаны с землей, и все это началось с Древней Греции. Очень интересно, но, кажется, перевод не особенно удался.
Итак, Гаше делает замах на делёзоведческое исследование, но пишет текст по антиковедению. Конечно, для этого есть понятные основания: социальные, географические и политические факторы — то самое «греческое чудо», благодаря которому возникает «первый в мире» завод по производству абстракций. Гаше раскрывает все эти факторы, правда, забывая о нескольких важных вещах, которые могли бы уточнить композицию его картины. В частности, я говорю о критике, которую Делёз адресовал Платону и платонической традиции, следуя призыву Ницше «свергнуть платонизм» или «перевернуть его вверх ногами». Также, осуществляя общий обзор географических и геоисторических (вслед за Фернаном Броделем) обстоятельств, французские философы не забывают о ситуациях, когда конкретное все-таки побеждало универсальное — к примеру, это случай концептуальных персонажей, которые «перерастают» своих авторов, самих мыслителей, и начинают самостоятельную жизнь за пределами одного текста или традиции (Сократ у того же Платона, Дионис у Ницше и Идиот у Николая Кузанского). Гаше об этом ничего не говорит, а проблема концептуального персонажа заменяется вопросом о том, как быть другом концептов — опять же, в контексте Древней Греции.
Это связано и с другим смещением в разговоре о корреляции земли и философии. Если у Делёза и Гваттари философия является «чем-то греческим» по причине того, что она обуславливается землей (а не территорией), то у Гаше получается ровно наоборот: первые философы появились в Греции, поэтому геофилософский характер мысли — именно оттуда. Схожую критику высказывал упомянутый Бен Вудард: «Родольф Гаше <...> утверждает, что „греческое чудо философии“ питается гео-политическим понятием гео-философии, где национальная ориентация мышления способствует его привязке к земле (earthliness). Гаше прямо заявляет, что геоистория Делёза и Гваттари является географией человека и не имеет никакого отношения к геологии или естествознанию».
Наконец, Гаше с точностью восстанавливает социальные обстоятельства Древней Греции, но почти не учитывает обстоятельства, с которыми связано появление самой книги «Что такое философия?». С одной стороны, конечно, это задача биографов, но с другой — исследованию бы не помешало дать контекст, немного рассказать о судьбе работы после публикации. Как замечает тот же Досс, опубликовав «ЧТФ?», где философия определяется через создание концептов, «Делёз и Гваттари идут против мейнстрима 1990-х годов, когда все вроде только и делают, что создают и распространяют концепты, особенно в рекламе. Во всех компаниях по подбору кадров, в кабинетах начальников, вообще везде — только и слышно, что о „концептах“. Скажи мне твой концепт, и я скажу, кто ты». Этот важный и забавный факт стоит учитывать при чтении книги Делёза и Гваттари и при чтении работы Гаше.