Алекс Керр. Потерянная Япония. Как исчезает культура великой страны. М.: Бомбора, 2019. Перевод с английского Д. Романовского
Исповедь американца, который влюбился не просто в Японию, а в одну конкретную долину Ия, где всегда, во все века, при всех императорах и сёгунах была слаба центральная власть, где время как будто замерло. Но и до долины Ия докатился прогресс. В японских реалиях прогресс означает уничтожение старины, замену всего естественного искусственным. В нынешней Японии берега как рек, так и морей гранитные; джунгли вырублены, и вместо них посажены кедровые рощи; в нынешней Японии вся история построена заново. Только в долине Ия и в театре Кабуки осталась подлинная старина.
«На Западе современная одежда, архитектура и т. п. естественным образом развивались из европейской культуры, поэтому там не существует таких различий между современной культурой и древней культурой. Промышленная революция в Европе развивалась постепенно — в течение сотен лет. Вот почему большая часть сельской местности Англии и Франции осталась относительно нетронутой, все еще остается много средневековых городов, а жители этих исторических районов по-прежнему относятся к ним с заботой и уважением. Однако, в отличие от Европы, изменения в Китае, Японии и Юго-Восточной Азии произошли по-настоящему стремительно. Более того, эти изменения были принесены из совершенно чужой культуры. Поэтому современная одежда и архитектура в Китае и Японии не имеют ничего общего с их традициями».
Чжоу Синьминь. Руководство Си Цзиньпина и будущее Китая. М.: Весь мир, 2019
Тут соединились два вроде бы несовместимых жанра — пропагандистский текст во славу правящего вождя в советском стиле (повеяло программой «Время» из 1970-х или, на худой конец, «Прожектором перестройки») и типичная американская бизнес-литература. Но это Китай, тут это нормально. В книге нам рассказывают, как крут председатель Си (он и правда очень крутой), как он повысил уровень жизни (действительно повысил), как он борется с коррупцией (посадки высокопоставленных чиновников имеются), как вырос при нем авторитет Китая на международной арене (очень вырос). А потом долго объясняют детали: председатель Си определяет задачу, председатель Си оценивает ситуацию и изучает вопрос, председатель Си выполняет.
«Эти меры завоевали доверие партии и народа. Китайцы дали следующие комментарии: „ЦК партии вырезал злокачественные опухоли и выбрался из болота”; „наша партия начала восстанавливать жизнеспособность”. „Рак коррупции казался смертельным, но теперь мы не сомневаемся в способности нашей партии вылечиться”. „У Китая есть надежда, у людей есть надежда, у социализма есть надежда!” Как показывают факты, борьба с коррупцией при широкой поддержке со стороны народа улучшила имидж КПК и повысила доверие к правительству. Борьба с коррупцией не несет вреда экономике».
Михаил Кром. Меж Русью и Литвой. Пограничные земли в системе русско-литовских отношений конца XV — первой третий XVI в. М.: Квадрига, 2019
Уже третье за последние 20 лет издание книги известного отечественного историка Михаила Крома о том, как и какими способами Московское государство двигалось на Запад, присоединяя к себе города нынешней Калужской области и — частично — Смоленской. Пытаясь уйти от традиционного патриотического подхода (населенные русскими или православными жителями земли сами хотели уйти из-под Литвы в Москву) или условно западнеческого (Литва — свобода, Москва — тирания), Кром описывает бесконечно сложные и столь же интересные процессы.
«Реакция разных слоев городского населения на присоединения их городов к Московскому государству была различной. Наибольшую преданность Литве демонстрировали церковные иерархи и боярская верхушка великокняжеских городов. Основная масса жителей — и мещане, и провинциальное боярство (в Смоленске), — если не было возможности защищаться, проявляла готовность к компромиссу, пытаясь „по-хорошему” договориться с новой властью».
Кристина Потупчик. «Запрещенный» Telegram. Путеводитель по самому скандальному интернет-мессенджеру. М.: Буки Веди, 2019
За пять с лишним лет своего существования детище Павла Дурова Telegram стало настоящим культурным феноменом, заменив для многих привычные соцсети. Иконка с бумажным самолетиком красуется в телефоне каждого гражданина РФ, считающего себя прогрессивным человеком, а самые авторитетные TG-каналы по охвату аудитории теперь не уступают некоторым традиционным СМИ.
Бывший пресс-секретарь ныне забытого движения «Наши» взяла на себя нелегкий груз ответственности за написание первого путеводителя по Telegram. Кристина не только проводит ликбез по культуре коммуникации с подписчиками в мессенджере, но и дает ценные советы начинающим интернет-журналистам.
Также Кристина составила достаточно подробную карту TG-каналов, в которой нашлось место самым разным авторам: от Караульного с Незыгарем до незабвенного старлея Пидоренко.
«Работая на канал с четко обозначенной политикой по определенному кругу вопросов, рискуешь впасть в две ереси: излагать Редакционную Истину лично — и смотреть только в ту сторону, где происходит что-то выгодное владельцу ресурса. Гораздо эффективнее тонко расставить акценты по внешней объективной канве репортажа, чем пытаться доказать, например, что на акцию противников мэра пришло не 300, а 30 человек и все — сторонники градоначальника, возмущенные гнусными инсинуациями выкормышей Госдепа. В Телеграме аудитория мыслящая и разносторонне развитая, она не купится на то, что может сработать на ТВ».
Марсель Жуандо. Размышления о старости и смерти. Тверь: Kolonna Publications, 2019. Перевод с французского Татьяны Источниковой
Земную жизнь пройдя почти до конца, французский католик, певец гомоэротизма и симпатизант нацистов Марсель Жуандо (1888–1979) стал одержим мыслями о собственной смерти. Нельзя сказать, что писатель пришел в ужас от осознания скорого финала, но и приятного в этом факте он нашел мало. Тем не менее Жуандо взялся за написание заметок, посвященных своему увяданию.
Если вынести за скобки более чем сомнительную репутацию автора, «Размышления о старости и смерти» окажутся пронзительным человеческим документом, созданным большим поэтом.
«Я с ностальгией вспоминаю о своем детстве, когда моя вера была проста и наивна.
Все христианство в моих глазах представляло собой мир размером с комнату, в которой обитало Святое Семейство: Иисус, Мария и Иосиф.
Потом она расширилась до огромного тронного зала, где согласно царили Отец, Сын и Святой Дух.
Но каков истинный лик Предвечного? Каково истинное имя Бога?
Переходя от одного обличья Творца к другому, постепенно теряешь Его из вида».
К слову, после написания «Размышлений о старости и смерти» Жуандо прожил больше двадцати лет, спокойно скончавшись в более чем почтенном возрасте.
Маргарета Ферингер. Авангард и психотехника. Наука, искусство и методики экспериментов над восприятием в послереволюционной России. М.: Новое литературное обозрение, 2019. Перевод с немецкого К. Левинсона и В. Дубиной
Немецкая исследовательница русского авангарда Маргарета Ферингер посвятила свою новую работу тому, как в первые годы СССР архитекторы, художники, кинематографисты пытались изучить, рационализировать и по возможности подчинить себе психику «нового человека».
Для этого творческая интеллигенция молодой Страны Советов прибегала к самым замысловатым ухищрениям и неординарным экспериментам. Многое из описанного в книге сейчас кажется чистейшим безумием в лучших традициях эпохи Маяковского, Татлина и Дзиги Вертова.
Например, вхутемасовец Николай Ладовский в своих поисках пришел к созданию «глазометров» — причудливых приборов, призванных помочь в отборе потенциально талантливых учеников и затем развить их навыки архитекторов.
«„Лиглазометр” представлял собой прибор для измерения способности определить на глаз расстояние до предмета в соотношении с его длиной. Прибор работал так: стержень передвигался между двумя линейками, перевернутыми к испытуемому обратной стороной, так что разметка была видна только проверяющему. Тестируемый должен был определить число, на которое палочка указывает на линейке, как в сантиметрах, так и в относительных величинах (четверть, треть и т. д.). „Плоглазометр” представлял собой инструмент для измерения способности зрительно оценить соотношение размера поверхностей. Для этого различные геометрические объекты помещались под стекло, на котором были начерчены линии. Перемещая стекло, проверяющий „отсекал” отдельные части этих объектов, а испытуемый должен был оценить соотношение размеров этих частей между собой. Аппарат для оценки способности человека определять соотношения размера и объема назывался „оглазометр”. Студенты должны были заполнить стеклянные сосуды различной геометрической формы водой. В зависимости от задания в сосудах должно было быть либо одинаковое количество воды, либо сосуды должны были быть заполнены на определенную часть своего объема (половина, треть и т. д.)».