Сергей Плохий. Потерянное царство. Поход за имперским идеалом и сотворение русской нации (c 1470 года до наших дней). М.: Corpus, 2021. Перевод с английского Сергея Лунина и Владимира Измайлова. Содержание. Фрагмент
Сергей Плохий — известный украинский и американский историк, профессор украинской истории в Гарварде. Его высокая академическая репутация основывается на работах о процессах восточноевропейского нациогенеза (сравнительно недавно в российской научной периодике живо обсуждалась его монография «Казацкий миф. История и нациогенез в эпоху империй», к сожалению, у нас пока не переведенная). В последние годы Плохий неожиданно переключился на изучение истории СССР, плодом чего стали книги «Последняя империя. Падение Советского Союза», «Человек, стрелявший ядом. История одного шпиона времен холодной войны» и «Чернобыль. История ядерной катастрофы» — они были довольно оперативно переведены и изданы в России, так же как и обобщающий труд об истории Украины «Врата Европы». Все эти работы носят скорее научно-популярный характер и обращены к относительно массовому читателю, а в аннотациях к российским изданиям их величают «бестселлерами».
К этой же категории относится и новая книга Плохия «Потерянное царство. Поход за имперским идеалом и сотворение русской нации (с 1470 г. до наших дней)», вышедшая недавно в русском переводе в издательстве Corpus. То, что его работа написана «для широкого круга читателей», отмечает в заключении и сам автор, добавим — читателей англоязычных.
Заглавие и подзаголовок книги дают не совсем точное представление о ее содержании. Она охватывает далеко не все аспекты «сотворения русской нации». Например, не стоит искать в ней подробный анализ положения Великороссии в Российской империи и СССР, специфику которого еще в конце XIX — начале XX века некоторые наблюдатели определяли как «оскудение центра». Не рассматриваются в «Потерянном царстве» такие важные для русских националистов вопросы, как немецкий или еврейский. Не объясняется, какую роль в «походе за имперским идеалом» сыграло присоединение Сибири, Кавказа, Средней Азии... Работа Плохия сосредоточена только на одной, хотя и очень важной — возможно, самой важной проблеме русского имперского и национального бытия и сознания — проблеме «большой» русской нации. Последняя, с точки зрения подавляющего большинства идеологов русского национализма, включает в себя не только великороссов, но и украинцев с белорусами и нередко именуется «триединым русским народом». Во введении автор так формулирует актуальность своего исследования: «Состоит ли русская нация, определяемая не по политическим, а по этническим и культурным критериям, только из собственно русских, живущих в Российской Федерации и за ее пределами? Или же включает остальных восточных славян — белорусов и украинцев? Или, может быть, всех русскоязычных, в пределах и за пределами России? Это ключевой вопрос, который становится все острее в то время, когда российские элиты пытаются создать новую версию российской нации в постсоветском мире».
Под этим углом зрения «Потерянное царство» и повествует о более чем пятисотлетнем историческом периоде — от Ивана III до Путина. Обозначим пунктиром основные сюжеты книги. Создание Московского царства, его первые претензии на ту часть наследия Киевской Руси, которая оказалась под властью Литвы и Польши. Присоединение к России Левобережной Украины после длительной войны с Речью Посполитой. «Синопсис» — первый опыт обоснования концепта единого «российского народа». Ликвидация гетманского управления в Левобережье. Присоединение к Российской империи большинства украинских и белорусских земель в результате разделов Польши. Польский вопрос во внутренней политике империи. Возникновение идеи «триединого народа» в русской официозной историографии и публицистике. Обращение западнорусских униатов в православие. Пробуждение украинского национального самосознания. Борьба имперского правительства против украинского языка и культуры («лингвоцид» в терминологии Плохия). Провал и отмена правительственных запретов. Попытки Украины обрести самостоятельность после революций 1917 года. Вхождение Украины в СССР и политика «коренизации». Советская «русификация» Украины. Распад СССР и перипетии сложных отношений между РФ и независимой Украиной.
Все это прописано очень добротно и увлекательно, ясным, легким языком (хороши, видно, были и переводчики). Вероятно, при желании, можно было бы найти у автора какие-то неточности или мелкие ошибки, но они неизбежны при таком гигантском объеме исторического материала. Безусловно, задачу научно-популярного рассказа о судьбе теории и практики «триединого народа» «Потерянное царство» выполняет. У нас до сей поры обобщающих работ на эту тему не было.
Другое дело, какой читательской аудитории в России новую книгу Плохия стоит рекомендовать? Историки-специалисты ее, разумеется, не пропустят — им нужно быть в курсе изысканий авторитетного коллеги. Но вряд ли они там найдут для себя что-то новое. Равно как и та часть просвещенной публики, которая проблематикой книги живо интересуется. Этот круг не так уж узок — по вполне понятным причинам история Украины в последние годы находилась в центре общественного внимания. В современной России едва ли не каждый интеллигент по второй специальности — украинист.
Много чего за это время у нас было издано и переиздано. И не только пропагандистской публицистики. Достаточно назвать замечательные книги Сергея Белякова «Тень Мазепы. Украинская нация в эпоху Гоголя» (2016) и «Весна народов. Русские и украинцы между Булгаковым и Петлюрой» (2019). А если просвещенный читатель ознакомился, кроме того, с монографиями Алексея Миллера «„Украинский вопрос” в политике властей и русском общественном мнении» (2000), Елены Борисенок «Феномен советской украинизации. 1920–1930-е годы (2006), канадского историка Терри Мартина «Империя положительной деятельности. Нации и национализм в СССР, 1923–1939» (рус. перевод 2011), сборником статей Андрея Тесли «Соперник „Большой русской нации”» (2018), то, право же, «Потерянное царство» сообщит этому читателю не слишком много дополнительных сведений.
Я вовсе не хочу принизить несомненно высокий уровень работы Плохия. Но она писалась, как уже говорилось выше, в расчете на англоязычную аудиторию, для которой ее содержание действительно внове. Да, в России есть десятки миллионов людей, не читавших ни Белякова, ни Терри Мартина. Но значит ли это, что они станут читать Плохия?
Как бы то ни было, в коммерческом успехе русского издания «Потерянного царства» я не сомневаюсь. Русско-украинская тема остается пока слишком горячей, и новая книга выпускника истфака Днепропетровского университета вряд ли «охладит» ее, скорее наоборот.
Для Плохия «триединый народ» не более чем миф, созданный русскими националистами (не без участия украинцев, вспомним «Синопсис») в интересах российской имперской государственности. Автор на протяжении почти всей книги не опровергает этот миф, он его исследует, как ранее исследовал «казацкий миф», сохраняя подчеркнутую объективность изложения. Однако в самом конце труда Сергей Николаевич выступает не только как академический ученый, но и как участник современных политических баталий, занявший совершенно определенную сторону. И понять его мотивы можно, ведь повествование доходит до российско-украинских отношений после февраля—марта 2014 года.
«Крымский аншлюс». «Необъявленная русско-украинская война за юго-восток Украины». «Аннексия Крыма и война в Донбассе, к концу 2016 года унесшая более десяти тысяч жизней, оставившая вдвое больше раненых, сотни тысяч человек лишившая крова, а миллионы беженцев вынудившая покинуть зону конфликта, загубили любую привлекательность Русского мира не только для Украины, но и для соседней Белоруссии». «Имперский конструкт большого народа исчез, и ни один проект реставрации не вернет его к жизни, сколько бы ни потратили на это богатств — и сколько бы ни пролили крови в попытке возродить консервативную утопию». «...Некоторые проводят параллели между гитлеровской Германией и путинской Россией — в том, как обе державы используют национальную карту и с ее помощью дестабилизируют обстановку на прилегающих территориях и аннексируют их... Еще предстоит увидеть, станут ли аннексия Крыма и война в Донбассе завершительными эпизодами распада СССР — или же новым и ужасным этапом в пересмотре европейских границ и народов». «Будущее русского народа и его отношений с соседями скрыто не в том, чтобы вернуться в потерянный рай воображаемого восточнославянского единства и средневековой Киевской Руси, а в том, чтобы строить современную гражданскую нацию в пределах границ Российской Федерации».
Это дискурс уже не бесстрастного исследователя, а ангажированного политического аналитика. Понятно, что такие пассажи не будут восприняты в России равнодушно. Оппозиция их с восторгом поддержит, охранители и националисты (за редкими исключениями) — с возмущением отвергнут.
Трудно не заметить, что выводы Плохия прямо противоречат не только официальной российской пропаганде, но и личным историческим разысканиям президента Путина, недавно выступившего со статьей, доказывающей, что русские и украинцы — один народ.
Можно соглашаться или не соглашаться с политической позицией Сергея Плохия, но нельзя не приветствовать факт издания «Потерянного царства» в нынешнем российском контексте, когда пространство свободы слова все более сужается. Такая позиция тоже должна быть представлена в нашем интеллектуальном поле. О том же, что миф о «триедином народе» приказал долго жить, спорить не приходится, но это не значит, что других вариантов союза между братскими восточнославянскими народами не существует.