Все мы начиная с 24 февраля 2022 года оказались перед лицом наступающего варварства, насилия и лжи. В этой ситуации чрезвычайно важно сохранить хотя бы остатки культуры и поддержать ценности гуманизма — в том числе ради будущего России. Поэтому редакция «Горького» продолжит говорить о книгах, напоминая нашим читателям, что в мире остается место мысли и вымыслу.
Эмили Ллойд-Джонс. Затонувший лес. М.: Альпина Паблишер, 2023. Перевод с английского Нияза Абдуллина. Содержание
Американская писательница Эмили Ллойд-Джонс уже знакома русскоязычным читателям, пристально интересующимся янг-эдалтом, — не так давно в одной профильной антологии выходил перевод ее рассказа «Капля краденых чернил». Теперь же стараниями издательства «Альпина. Дети» на русском выходит ее большой роман «Затонувший лес».
Девушка Мерерид обладает даром заклинать воду. Этот полезный навык вынудит ее отправиться на поиски колодца, наполненного магией. На дне его в качестве приятного бонуса лежит древнее сокровище. Естественно, как и положено в фэнтези, дар девушки вновь и вновь будет оборачиваться проклятьем.
В основе сеттинга «Затонувшего леса» лежит валлийский фольклор: фейри, тилвит-теги, музицирование на кроте (crwth) и все такое же экологичное. Книга придется по душе тем, кто устал от «овархаммеривания» жанра, вызванного неугасающей популярностью условной «Игры престолов», но хочет почитать качественное фэнтези в небанальном антураже.
«Кабан выглядел существом из иной эпохи. Времен, когда селяне по ночам прятались от чудовищ в домах, за закрытыми дверьми. Ростом он был с ломовую лошадь, под шкурой бугрились мускулы, уши стояли торчком, а глаза... глаза его были прекрасного золотого оттенка, ясные и умные.
Исгитирвин.
Вожак кабанов».
Майкл Бонд. Путеводный нейрон. Как наш мозг решает пространственные задачи. М.: КоЛибри, Азбука-Аттикус, 2022. Перевод с английского Юрия Гольдберга. Содержание. Фрагмент
Лично нас всегда поражал тот факт, что маленькие дети, как правило, одновременно начинают ходить и произносят свои первые слова. Это говорит о том, что передвижение в пространстве и мышление связаны каким-то удивительным и непостижимым образом.
Менее непостижимым этот феномен становится после прочтения книги нейробиолога Майкла Бонда. Простыми словами он объясняет сложнейшие вещи, увлекательно рассказывая, как способность ориентироваться в пространстве позволила современному человеку стать доминирующим видом. Оказывается, творческие способности и память напрямую связаны с тем, как мы перемещаемся и вообще насколько мы готовы к исследованию окружающего нас материального мира.
Однако пространство не только развивает наш мозг, но и любит иной раз сыграть с ним злые шутки. Так, вероятно, каждый из нас знаком с тем неприятным чувством, когда ты заходишь, скажем, на кухню и не можешь вспомнить, зачем пришел, хотя точно шел с какой-то ясной целью. Нейробиологи называют это «эффектом двери»: если верить Майклу Бонду, когда наше тело пересекает некую условную границу, мозг обнуляет свою кратковременную память — больше всего это похоже на очистку кэша в браузере. И таких жутковатых историй в книге немало.
«Некоторые люди сумели в одиночном заключении сохранить свой разум более или менее неповрежденным, давая волю воображению, которое позволяло выйти за пределы ужасной реальности. Майкл Джуэлл, который отсидел в техасской тюрьме сорок лет за убийство, говорил, что пережил семь лет изоляции, сочиняя сценарии о том, как он гуляет на воле и общается с незнакомыми людьми. Вот что он рассказывал журналу Nautilus:
„Я мог представить себя в парке и подойти к человеку, сидящему на скамейке. Я спрашивал, не возражает ли он или она, если я сяду. Потом говорил что-то вроде: „Сегодня отличная погода“. Человек отвечал: „Да, конечно...“ Мы беседовали, и я смотрел на бегунов, велосипедистов и скейтбордистов, мчавшихся мимо нас. Разговор мог продолжаться полчаса или около того. Когда я открывал глаза и вставал, то чувствовал себя отдохнувшим и даже воодушевленным“».
Николай В. Кононов. Ночь, когда мы исчезли. М.: Издательство Individuum, 2022
Притворяющийся документальным роман журналиста Николая В. Кононова посвящен беженцам XX века: три современных героя, оказавшиеся в схожем положении, узнают истории своих родственников, которые десятилетиями раньше покинули Россию при драматических обстоятельствах. Вступая во вневременной контакт, персонажи причащаются опыта преодоления социальной смерти, которой, по словам автора, и является всякий вынужденный переезд.
Сюжет звучит до крайности злободневно, хотя роман был закончен незадолго до начала войны. Собственно, узнаваемость рефлексий и переживаний героев, приправленная для веса историческими деталями и как бы документами, делает текст убедительным и цепляющим.
Поиск опоры в прошлом, безусловно, терапевтичен, однако вместе с тем сама идея настырного сближения ситуаций близких, но не одинаковых в этом исполнении кажется местами наигранной и даже манерной.
«Еще мне казалось, что я предательница, что я бросаю свою землю, хотя выросла из ее языка и книг, как подсолнух. Но это продолжалось совсем недолго: в животе заворочался ребенок, я вспомнила смех на лекции о Белинском, тележки и конвоиров, страшных в своей небритой сизости... И я вновь договорилась с собой: уезжать с родной земли — горе, но я надеюсь вернуться или подготовить тех, кто вернется и устроит там новую, достойную жизнь».
Нил Флигстин, Даг Макадам. Теория полей. М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2022. Перевод с английского Екатерины Головляницыной. Содержание. Фрагмент
Авторский дуэт занят производством «теории всего» — в данном случае их концептуальная конструкция призвана обобщить все достижения социальной науки, чтобы предложить свое объяснение социальных изменений и социального порядка через призмы «полей стратегического действия». Эти самые бурдьевистские поля, переиначенные на новый лад, служат кирпичами, из которых собирается и общество, и государство, и многообразные сопутствующие явления вроде экономики.
Как отмечает научный редактор издания Вадим Радаев, самое интересное — микрооснования, которые дают своей теории Флигстин и Макадам. Они выводят социальность, само желание включиться в коллектив из своеобразной трактовки эволюции. Согласно их версии, культурный скачок, произошедший 40 тысяч лет назад, проистекает из удивительной способности людей к согласованному, осмысленному и символически нагруженному действию. Запускает эту способность развитие мышления, вместе с которым возникают не только новые навыки, но и экзистенциальные страхи, а вслед за ними — желание найти смысл, который по своей природе лежит вне персональных возможностей; смысл может дать только коллектив.
Таким образом авторам удается сопрячь социальное и экзистенциальное, что помогает критиковать сугубо индивидуалистические или материалистические подходы к проблеме социального порядка.
«Арест Розы Паркс в декабре 1955 года за отказ уступить место белому мужчине в автобусе города Монтгомери едва ли предопределил наступивший впоследствии кризис. По большому счету множество чернокожих и ранее подвергались арестам за подобные нарушения. Но в этот раз, вероятно, из-за тесных связей Паркс с лидерами городского движения за гражданские права арест был воспринят как возможность начать протест против несправедливости в системе автобусного сообщения. Но не этот, а два следующих шага превратили единичный арест в столкновение, имевшее очень значимые последствия. Убедив большинство черных священников Монтгомери выступить на воскресной проповеди 4 декабря с призывом к прихожанам протестовать против ареста Паркс, местные лидеры борьбы за гражданские права успешно воспользовались в интересах нарождающегося движения возможностями церкви — самого значимого института в черной общине, который для многих чернокожих служит источником смысла их жизни и идентичности. Если бы лидеры решили опротестовать арест через традиционные каналы, кризиса бы не возникло. Именно решение предпринять инновационное действие, организовав символический однодневный бойкот автобусов, запустило последовавшее столкновение».