Дорогие коллеги, я очень рад, что хотя бы в такой виртуальной, звуковой форме можно что-то сказать на нынешней конференции. Как-то получилось, что я с самого начала принял участие в деятельности проекта «Автограф». В двух конференциях я принял участие, и то, что проект продолжается, и то, что издаются работы, это чрезвычайно отрадно. Поскольку, когда занимаешься рукописями, у тебя постоянно возникают какие-то проблемы. Проблемы, связанные, во-первых, с тем, что сейчас случилось. Все, на два месяца, по крайней мере, мы отрезаны от архивов. Мы не можем туда пойти, не можем досмотреть те документы, которые нужно. Соответственно, останавливается работа и приходится только печально смотреть на то, что с этим происходит, на те статьи, которые остались незавершенными. И ты чувствуешь, что есть какие-то места, которые надо бы дополнить, но не выходит, не получается, невозможно.
Но даже если представить себе, что архивы работают, все равно есть сложности, вызванные расстоянием. Невозможно даже для одного документа взять и поехать в Петербург, не так это просто — и время найти, и деньги найти, и так далее. Тем более поехать куда-нибудь за границу. А доступность заграничных архивов — это тоже важное и существенное дело. Это замечательно, что находятся некоторые архивы, которые вывешивают свои материалы в свободное интернет-пространство вне программы «Автограф». Скажем, архив Академии наук кое-что оцифровал и вывесил, фонд Вернадского или фонд Николая Морозова, народовольца и ученого. Что-то вывешивает РГАЛИ.
Вторая существенная вещь — это то, что далеко не все оказывается доступно в архивах. И не только потому, что они по некоторым причинам, как раньше выражались в советские времена, закрыты, а потому, что регулярный ответ, который приходит: «Выдадим микрофильм». Оригинал не можем. Иногда с этим можно спорить, а иногда и нельзя, если это будет совершенно безапелляционное требование. С этим я уже, к сожалению, в своей практике столкнулся. А микрофильм — это то, что читать невозможно: те деньги, которые потрачены на микрофильмирование, это деньги, выброшенные на ветер, могу сказать с полной уверенностью. Будет ли оцифровка лучше? Не в архивах, правда, но в библиотеках меня пытались уверить, что микрофильмы лучше и надежнее, потому что можно на них все-таки как-то надеяться. А то, что в интернете, все это потребует постоянного обновления, смены, и со временем это придет в полную негодность, и никто никогда к этому обратиться не сможет.
Во-первых, насчет вечности мы еще посмотрим. Не так давно мне потребовались материалы из Свердловской библиотеки: местная газета, которая выходила в 1918 году. Коллега, которая сама работает в архиве и обладает всяческими связями, сообщила мне, что микрофильм есть, самой газеты они найти не могут, но ни один аппарат для просмотра микрофильма не работает. И мы с ней долго обсуждали, как можно было бы этот микрофильм посмотреть. Она говорит: «Посмотрите, может, у кого-то есть аппарат для просмотра диафильмов, можно на стенку или на экранчик спроецировать и проверить». Это я больше для смеха говорю, но совершенно очевидно, что микрофильмы настолько морально устарели, что с ними невозможно иметь дело. А потом они просто не читаются. Как тут быть, когда почерк сам по себе сложный, а все еще усложняется тем, что тебе выдают.
Вот здесь приходит на помощь, конечно, оцифровка. Да, можно, наверное, теоретически представить, что со временем это устареет, но, как покойный Олег Анатольевич Коростелев утешал собравшихся на предыдущей конференции, у крупнейших компьютерных компаний уходит масса сил, чтобы обеспечить совместимость программ. Может, мы и научимся как-то трансформировать в новые форматы. Я не компьютерщик, не знаю, не могу об этом сказать. Но пока то, что делается, — это достижение совершенно замечательное, я уже с этим работаю и надеюсь в дальнейшем продолжить свою работу.
Но все-таки о двух вещах хотелось бы сказать как о пожеланиях. Прежде всего, сейчас это опробовано как научная программа, грант существует, и деньги какие-то на это даются. А нужно, чтобы это стало государственной программой, чтобы на это выделялись специальные деньги, раз опробовано, раз это удачно получается. Значит, это должно быть внедрено, говоря официальным бюрократическим языком, в деятельность всех архивных организаций. Они должны снимать не столько то, что уже опубликовано, сколько то, что еще не опубликовано и до чего никогда обычно руки не доходят или доходят как-нибудь сложно. Я знаю, что в РГАЛИ есть фонды, которые для внутреннего употребления оцифровывают документы. Я не очень уверен, что их можно получить вовне. А должно быть так, чтобы это было доступно и чтобы архивы постепенно превращались в хранилища, чем, собственно, и должны быть. Они хранят подлинные рукописи, и информация, которая в них заложена и закладывается постоянно, должна становиться общедоступной. Мне кажется, это и есть главная и основная функция архива вообще.
И второе, что хотелось бы сказать. Пожалуйста, помните: как бы ни были хороши цифровые копии, обращение к документу не может быть ничем заменено. Обязательно нужен контроль, обязательно нужно к документу обращаться. Здесь возможны разные варианты. Один из них — тот план, по которому мы работаем. Первая публикация сдана в печать: дневники Валерия Брюсова. Когда-то давно я работал с оригиналами: расшифровывал их, перепечатывал и потом вводил в компьютер. В таком виде они существуют сейчас. Все равно рукопись и то, что есть в компьютере, должно быть соотнесено друг с другом. То, чего нельзя прочитать на экране монитора, то, может быть, можно почитать в документе. Ну, вот с такими немногими словами мне хотелось бы к вам обращаться. Желаю вам успешной работы.
* * *
Речь Николая Алексеевича Богомолова открыла первую конференцию молодых ученых-текстологов «Текст как DATA» (2020). Весной 2021 года это выступление прозвучало уже в его память как дань уважения одному из крупнейших текстологов и литературоведов современности.
Конференция была инициирована проектом «Автограф. ХХ век», активным участником которого до самых последних дней был Николай Алексеевич. Сама идея «Автографа» напрямую связана с текстологией русской литературы. Рукописное наследие писателей позволяет иначе взглянуть на знакомые тексты: последовательно увидеть каждый этап творческого процесса — от первых заметок в дневниках, черновых и беловых рукописных автографов до правки уже опубликованного произведения на страницах книг, в газетных вырезках, на полях тетрадей и в письмах. Обратившись к рукописному оригиналу, мы можем познакомиться с особенностями почерка, нажимом пера, последовательностью и непоследовательностью записей — всем тем, что называется «живой текст». К сожалению, в подавляющем большинстве случаев вся эта информация, нередко принципиально меняющая трактовку текста, остается закрытой для исследователя. Архивные собрания находятся в разных городах, иногда — в различных государствах, и сам доступ к рукописям возможен далеко не всегда. Поэтому даже в собрании сочинений мы смотрим на произведение глазами публикатора и видим только то, что видел он. Или посчитал нужным увидеть.
Эта проблема решается с помощью цифрового архива, позволяющего работать с размещенной в интернете электронной копией рукописи. Ученый, и тем более молодой ученый, может получить доступ к источнику, не выходя из своего кабинета — прямо на рабочий стол компьютера, минуя бесконечные согласования и обоснования собственного права увидеть оригинал. Сейчас на портале «Автограф. ХХ век» более 20 тысяч цифровых изображений — и это уже называется коротким сочетанием Big Data.
Пятьдесят лет назад Михаил Бахтин назвал текст «первичной данностью гуманитарной науки». В ХХI веке о художественном тексте можно говорить не только как о «данности» в собрании сочинений, но и как о цифровой истории. Новому пониманию гуманитарного текста, методам и технологиям работы с ними посвящено одно из последних выступлений Н. А. Богомолова.
Ольга Ермакова
Публикация подготовлена при поддержке РНФ. Проект № 19-18-00353, НИУ
ВШЭ