Сегодня умер прозаик Владимир Шаров, лауреат «Русского Букера», автор романов «Репетиции», «Будьте как дети», «Возвращение в Египет» и других — читатели и критики ценили его вне зависимости от идеологических или эстетических предпочтений. По просьбе «Горького» Шарова вспоминает Евгений Водолазкин.

Случилась беда, умер Владимир Шаров, замечательный человек и литератор — редкое сочетание, надо сказать, чтобы высота в первой и второй сферах была равной. Мы потеряли большого писателя. Мы знали о том, что он болеет, и надеялись, что он победит болезнь, но сейчас вынуждены смириться с тем, что русская литература понесла большую потерю. Может быть, имя Шарова не звучало так громко в средствах массовой информации, но знатоки понимали, что равных ему по уровню литературы очень немного. Я думаю, что в каком-то смысле после его смерти эпоха Шарова будет только начинаться, так как это один из самых блистательных авторов последних десятилетий. Глубина его творчества не вызывает сомнений ни у кого.

У Шарова было три главных темы: история, религия и время — ключевые для понимания развития человека и человечества вещи. Мне нравятся все его романы, но больше всего «Репетиции»: его можно читать бесконечно и с любой страницы, кристальная проза, умная без умствований, красивая без красивостей. У нее удивительный ритм, при том что сам Шаров говорил, что ритмическую прозу не любит — она ему, видимо, казалась дурным тоном. Хорошо его понимаю, но одно дело ритмическая проза и другое — ритм, настоящий благородный ритм прозы.

Шаров много писал о религии и очень хорошо понимал, как это надо делать. Религия — важная для него тема, религия как таковая, вера человека во что-то большее чем материальный мир. Когда-то Бродский сказал, что качество произведения, с его точки зрения, определяется уровнем метафизичности, и я с ним полностью согласен. Уровень метафизичности романов Шарова был чрезвычайно высок.

Его можно назвать объединяющей фигурой в нашей литературе, его любили все, а еще я никогда не видел его в плохом настроении и даже не представляю его без стеснительной улыбки. Очень важно, когда о ком-то помимо всего прочего говорят, что он был добрый человек: Шаров был добрым человеком.

Шаров был не только писателем для читателей, но и писателем для писателей, потому что многие из нас так или иначе учились у Шарова и будут продолжать учиться. В чем-то символично, что незадолго до смерти он выпустил новую книгу «Царство Агамемнона» в «Редакции Елены Шубиной». Поэтому наше общение с Шаровым продолжается: тот случай, когда человек не уходит.