Все мы начиная с 24 февраля 2022 года оказались перед лицом наступающего варварства, насилия и лжи. В этой ситуации чрезвычайно важно сохранить хотя бы остатки культуры и поддержать ценности гуманизма — в том числе ради будущего России. Поэтому редакция «Горького» продолжит говорить о книгах, напоминая нашим читателям, что в мире остается место мысли и вымыслу.
Дайан Коенкер. SPAсибо партии. Отдых, путешествия и советская мечта. СПб.: Academic Studies Press / БиблиоРоссика, 2022. Перевод с английского В. Петрова. Содержание
Истинно пролетарский: самодеятельный турист
Уже говорилось о том, что активисты с самого начала превозносили «пролетарский» туризм как лучший вид отдыха, приносивший пользу государству (накопление знаний, добрые дела). Он представлял собой рациональный подход к проведению отпуска: тело трудящегося находилось в идеальных условиях, позволявших вновь обрести утраченную энергию, и кроме того — немаловажное обстоятельство — такие путешествия были увлекательными. Содержательность и удовольствие соревновались между собой: что из них двоих станет важнейшим фактором вовлечения советских граждан в туризм? «Пролетарские» туристы выполняли серьезные задачи во время летнего отдыха. Овладение научными знаниями было важной рациональной мотивацией, способствовавшей расширению туристического движения: предполагалось, что каждая группа во время похода будет исследовать местные природные ресурсы, многие из них получали задания по сбору образцов от музеев и лабораторий. В «Туристе-активисте» заявлялось, что в 1932 году 10 000 туристов занимались поиском полезных ископаемых, содействуя выполнению второго пятилетнего плана.
Туристы начинали готовиться к отпуску зимой, изучая особенности тех краев, где должны были пролечь их маршруты, и осваивая местные языки. Иначе поход оказался бы пустой тратой времени.
«Мы просто решили ехать, чтобы поинтереснее провести отпуск и посмотреть новые места. Это было нашей ошибкой. <...> Поэтому, добравшись до какого-нибудь населенного места, мы часто не знали, на что здесь нужно обратить внимание, что интереснее посмотреть».
Следовало подготовиться к путешествию, пролистать путеводители, спросить советов: предвкушение и новые знания увеличивали получаемое удовольствие. «Когда турист не находится в отпуске, мечты о нем заполняют все время — остальные пятьдесят недель», — пишет социолог О. Лёфгрен.
Социалисты занимались не только объяснением мира: цель состояла в том, чтобы изменить его. «Пролетарские» туристы занимались социалистической пропагандой там, где путешествовали. Для нужд социалистического строительства туристам-горожанам следовало проводить часть отпуска в деревне, содействуя коллективизации, повышению грамотности, строительству дорог, проведению радио. Туристы объясняли, как сооружается московское метро и в чем суть процесса над контрреволюционером Троцким; в 1930-е годы они, используя свои познания в политике, также побуждали местных жителей ходить на выборы.
Содержательный отпуск подразумевал рациональное использование физических сил и способностей. С медицинской точки зрения туризм уступал отдыху на курорте и даже физкультуре, но его ранние пропагандисты разработали научные принципы, призванные сделать это времяпровождение здоровым и рациональным. Свежий воздух и умеренные физические нагрузки улучшали кровообращение и восстанавливали равновесие в организме. Государственный центральный институт курортологии начал составлять рекомендации для туристов, выбирающих те или иные маршруты и места. Следовало знать, например, что Кавказ — это рассадник малярии, куда нельзя отправляться без хинина. Если турист возвращался более усталым, чем был до отпуска, или больным, ценность путешествия сводилась к нулю. Поэтому, как и пациенты курортов и домов отдыха, туристы нуждались в предварительном врачебном осмотре, но это правило часто нарушалось. Приезд туристов, неспособных к восхождениям, в альпинистские лагеря приводил к разбазариванию государственных ресурсов. В одном из таких лагерей 15 % прибывших отправились назад из-за слабого здоровья, еще 20 % были не в состоянии совершить намеченный поход; дело происходило в 1937 году. Врачи повсеместно выписывали справки эпилептикам и людям без ноги или без руки, признавая их годными для занятий альпинизмом.
Хорошо организованный и рационально совершенный турпоход приносил также удовольствие и удовлетворение. Некоторые активисты признавали, что содержательная сторона порой перевешивала все остальное. «Надо прямо сказать, что у нас получалось иногда отсутствие почти всякой разницы между туристской вылазкой и политшколой, между экскурсией и буксирной бригадой». Если туристы обременяли себя слишком большим количеством заданий, брали слишком много брошюр для раздачи, ставили целью приобрести слишком обширные знания, путешествие превращалось в формальность и становилось неинтересным. Председатель Центрального комитета ОПТЭ*Всесоюзное добровольное общество пролетарского туризма и экскурсий. Ф. К. Траскович, выступая на семинаре для руководителей турбаз, призвал уделять больше внимания радости и бодрости. Карикатура 1934 года «Пешком по Волге» показывает, что при чрезмерном обилии лекций туристу становится скучно. Мы видим названия лекций: «Прошлое Жигулей», «Окрестности Самары», «Процесс подачи воды», в то время как слушающие зевают. Во время переходов юноши и девушки должны были не только собирать образцы растений и знакомиться с жизнью различных народностей, но и петь, устраивать игры, музицировать — одним словом, развлекаться. Немецкие альпинисты, посетившие СССР в 1930 году, были так встревожены при виде некоторых игр, что советовали своим молодым соотечественницам не совершать восхождения в СССР. По их словам, юноши и девушки «заключали брак» на время похода, а затем разводились, что стоило 2 рубля. Турпоход, как и отдых на курорте, предполагал романтические приключения, но в этом случае к ним добавлялись любование видами и физическая активность.
Самодеятельное путешествие в составе группы в наибольшей степени отвечало идеалу «пролетарского» туризма. Будущие участники выбирали маршрут, изучали его, затем начинали создавать группу, пользуясь, таким образом, основными преимуществами туризма, как отмечал в 1934 году М. Шугал. Не следует забывать, что суть туризма состоит в «интересном, здоровом отдыхе среди природы, не неподвижном, а связанном с передвижением на десятки и сотни километров». Как и прочие туристы, те, кто совершал самодеятельные групповые походы, знакомились с жизнью местного населения, развивали в себе самодостаточность и самоуважение, укрепляли тело, овладевали навыками, полезными в случае войны, — но этот вид туризма был ближе к идеалу именно потому, что участники похода организовывали и совершали его сами, без чьего-либо контроля. Самодеятельные туристы сами разрабатывали маршруты и могли путешествовать где угодно. Такие туристы — образцовые советские граждане — занимались саморазвитием, создавали для себя мотивацию, добровольно следовали принципам взаимности, дружбы народов, гражданской ответственности.
Дж. Урри рассуждает о «взгляде туриста», который появляется при участии в повседневном, не связанном с туризмом, социальном взаимодействии. Определяющую роль в формировании этого «взгляда» играет различие между повседневной жизнью и уникальным туристическим опытом. Поощряя туристов становиться сознательными путешественниками, которые занимаются саморазвитием, советские организаторы туризма одновременно стремились установить принципы, в соответствии с которыми следовало осмыслять вышеуказанное различие. Туристы должны были научиться быть туристами. «Мы бросаем взгляд на то, с чем сталкиваемся. И этот взгляд определен окружающим нас обществом и так же структурирован, как взгляд врача». Дальше Урри перечисляет разновидности «взгляда туриста»: романтический (человек, «в одиночестве созерцающий природу»), коллективный, когда присутствие большого количества людей придает месту (городу, курорту) статус «туристической достопримечательности». «Взгляд туриста» может быть также историческим — когда есть желание исследовать и понять прошлое — или современным. Он бывает подлинным (осмотр поля Бородинской битвы) и неподлинным (осмотр Бородинской диорамы). Советскому туризму были свойственны все эти разновидности, но самодеятельный «пролетарский» турист находился в идеальном положении для того, чтобы смотреть одновременно «романтическим» взглядом и «коллективным», определяемым как потребностями общества в целом, так и интересами небольшой группы туристов. Урри продолжает: «Взгляд формируется при помощи знаков, и туризм подразумевает коллекционирование знаков», достойных внимания объектов, сконструированных обществом. И здесь ОПТЭ могло помочь самодеятельным туристам, предоставляя путеводители, карты, советы опытных инструкторов относительно выбора маршрутов и совершения самого похода. Отдельным группам самодеятельных туристов не приходилось каждый раз с нуля разрабатывать маршруты и формировать «взгляд туриста».
В начале 1920-х годов мало-помалу начали издаваться справочники, из которых начинающий турист мог узнать о значении самодеятельного туризма и его методах. В каждом из них подчеркивались важность личной инициативы, двигательной активности и коллективизма: турист, занимающийся саморазвитием, выбирал для себя подходящий маршрут, составлял план похода, делился опытом с товарищами по группе, делал в ходе путешествия заметки и зарисовки, полезные для будущих туристов. Эти методы и предписания очень напоминали те советы, которые давали немецкие энтузиасты пешеходного туризма, хорошо развитого в этой стране: в начале 1920-х годов там существовало общество социалистического толка «Друзья природы» и другое, более националистическое по своей окраске, — Wandervogel («бродяги»). Здоровье, забота о теле, соблюдение режима — все это входило также в философию немецкого нудизма. Самодеятельный туризм, в принципе, предполагал самостоятельность и инициативу, но режим, описывавшийся в справочниках, способствовал его жесткому структурированию. Самостоятельность имела ценность только тогда, когда не противоречила общим предписаниям относительно походов: последние должны были совершаться в безопасных условиях, приносить пользу здоровью и быть продуктивными для общества.
Путешествие начиналось с создания группы — не слишком маленькой и не слишком большой. В одном справочнике указывался ее оптимальный размер — от четырех до шести человек: достаточно крупная, чтобы справиться с возможными опасностями, достаточно небольшая, чтобы все поместились в одной палатке. А главное, участники должны были обладать общими интересами и одинаковым уровнем умений. В идеале, группа набиралась из опытных членов местных туристических кружков, знакомых по совместной работе и внерабочему времяпровождению, которые могли положиться друг на друга, так как в походах нередко происходили неприятные инциденты: «Склоки, взаимное поношение, нелепые ссоры — все это бывает очень часто». Одна активистка советовала не разделять группы по половому признаку, так как женщины ни в чем не уступают мужчинам и их присутствие в составе группы «дисциплинирует» мужчин.
Группу следовало создать задолго до назначенной даты похода: надо было собрать средства, провести необходимое обучение, сделать другие приготовления. Так, например, восемь московских студенток, решивших отправиться на Кавказ, искали любые случайные заработки, чтобы собрать деньги, необходимые для путешествия. Кое-кто брал сверхурочную работу, убирая по вечерам помещения на своем предприятии. Некоторые экономили, отказываясь от курения и других удовольствий; были и те, кто тратил на это премии, полученные за ударный труд. Самофинансирование требовало проявления инициативы и финансовой ответственности. Иногда часть денег давали профкомы предприятий.