Все мы начиная с 24 февраля 2022 года оказались перед лицом наступающего варварства, насилия и лжи. В этой ситуации чрезвычайно важно сохранить хотя бы остатки культуры и поддержать ценности гуманизма — в том числе ради будущего России. Поэтому редакция «Горького» продолжит говорить о книгах, напоминая нашим читателям, что в мире остается место мысли и вымыслу.
Дмитрий Травин. Как государство богатеет. Путеводитель по исторической социологии. М.: Издательство Института Гайдара, 2022. Содержание
У революции нет цели. В концепции Владимира Мау — это лишь механизм решения задач
Книга Владимира Мау «Революция: механизмы, предпосылки и последствия радикальных общественных трансформаций» продолжает исследование, начатое автором более 20 лет назад (совместно с Ириной Стародубровской) в работе «Великие революции от Кромвеля до Путина». Основной тезис новой книги выглядит совершенно парадоксально. У революции в целом нет цели. Она «не может быть успешной или неуспешной. Успешным или неуспешным может быть политическое развитие событий для отдельных лидеров».
Научный и «бытовой» взгляд на проблему
Парадоксальность такого подхода состоит в том, что он полностью противоречит нашему привычному, «бытовому» взгляду на революцию. Ведь обычно ее у нас представляют как целенаправленный процесс, осуществляемый революционерами ради достижения неких целей. В лучшем случае люди, размышляющие о революции, признают, что ее ход зависит не только от субъективных намерений разного рода деятелей, но и от множества объективных обстоятельств. В худшем — строят конспирологические теории, согласно которым маленькая группка революционеров может устроить заговор, обмануть наивный народ и разрушить государство для достижения своих целей. Но в книге Владимира Мау вопрос о том, кто и ради чего делает революцию, — казалось бы, главный для ее понимания — вообще уходит в сторону и становится частной проблемой. Объясняется это вот чем.
Каждый революционер желал бы, наверное, прийти к своим целям быстрым, коротким путем, без перенапряжения сил, вызванного революционным хаосом. Реформа всегда обходится «дешевле» революции, но, к сожалению, не всегда возможна. И вот, когда государство рушится, утрачивая способность не только проводить необходимые реформы, но даже обеспечивать текущую жизнедеятельность, возникает революция. «Общественное развитие вдруг оказывается результатом не чьих-то целенаправленных воздействий (иногда более, иногда менее эффективных, но все же осмысленных), а результатом равнодействующей многих групп интересов, „тянущих“ страну в разных направлениях. Отсюда возникает стихийность». А в этой стихийности механизм решения задач становится совершенно иным, чем в условиях, когда государственный деятель может издать некий указ, вызвать подчиненных и поручить им решение проблемы. При стихийности нормальный ход работы государства останавливается, но жизнь-то ведь не прекращается. И вопрос, как идет такая «безгосударственная жизнь», становится очень важным. Он, по сути дела, и оказывается главным вопросом, поставленным в книге Владимира Мау.
«Революция представляет собой не набор событий, а механизм решения задач», — отмечает автор. Но мне кажется, что для него это в первую очередь даже не механизм решения, а большая проблема. Проблема, которая встает перед обществом, лишенным возможности нормальной жизни. Проблема, которая встает перед государственными деятелями, лишившимися своего государства и тех рычагов, на которые они нажимали. Проблема даже для революционеров, которые обнаруживают в хаосе событий, что все их стройные революционные стратегии, написанные в тиши библиотек, разваливаются так же, как государство, и для решения задач им приходится срочно искать тактические ходы, подбирая новых союзников, нейтрализуя неожиданных противников и добиваясь в краткосрочном плане совсем не того, чего хотелось бы добиться в долгосрочном.
Механизм решения задач в ходе революции каждый раз будет разным. Его невозможно предсказать. И невозможно научить будущих революционеров (равно как и контрреволюционеров), что им делать, столкнувшись с безгосударственным хаосом. Но вот описать и объяснить на основе большого исторического опыта суть проблем, возникающих в ходе революции, вполне возможно. Именно этому посвящена книга Владимира Мау. Она находится между работами исторических социологов, которых интересует вопрос, почему возникают революции, и работами историков, которые просто описывают ход конкретных революций. Мау исходит из того, что революция так или иначе уже случилась, хаос наступил и теперь мы должны увидеть некую логику во всем этом хаосе.
Экономическая картина революции
Логика для Мау, специализирующегося на исследованиях в области экономической истории, выглядит примерно следующим образом. В предшествующий революции период все складывается, казалось бы, довольно неплохо. Экономика быстро растет на протяжении нескольких десятилетий. Подобное положение дел вроде бы не должно приводить к революции, однако хозяйственное развитие создает проблему, не бросающуюся в глаза. Экономическое положение различных классов и групп меняется неравномерно. Кто-то выигрывает больше, а кто-то меньше. Кто-то, возможно, даже проигрывает. И в любом случае в обществе могут накапливаться серьезные обиды. Может, по всей видимости, возникать представление о несправедливости сложившегося положения дел.
Затем в силу какой-то «внешней» причины (война, экономический кризис, плохие урожаи, хозяйственные реформы) может произойти резкое ухудшение ситуации. Государство сталкивается с финансовыми проблемами, а у значительной части населения резко ухудшается материальное положение. Начинается революция. Но власть на первых порах принадлежит умеренным политическим лидерам. Во многих случаях им даже удается слегка улучшить экономическое положение (стабилизировать финансы, наладить производство). По мнению автора, так обстояло дело во всех крупных революциях, кроме российской 1917 года.
Но дальше в условиях слабого государства вновь усиливается кризис. А это усиление, в свою очередь, приводит к дальнейшему распаду государства. Умеренные не могут удержаться у власти, которая переходит к радикалам. Ну а радикализм в экономике способствует очередному хозяйственному провалу. Таким образом, экономические проблемы раз за разом ослабляют государство, а в слабом государстве неспособность правителей справиться с хозяйственными провалами провоцирует применение все более опасных для экономики радикальных рецептов.
Почему же экономика не выдерживает революции? Почему она плохо работает в условиях слабого государства?
Во-первых, это происходит из-за того, что бизнес оказывается незащищен. С одной стороны, он в этой ситуации вынужден больше тратить средств на то, чтобы защищаться самостоятельно (создание собственных охранных структур, выплата вознаграждения бандитам и силовикам за «крышевание»). С другой стороны, из-за роста таких расходов и неопределенности ситуации предприниматели могут вообще приходить к выводу о необходимости сворачивания дел.
Во-вторых, на фоне разнообразных экономических проблем резко нарастают бюджетные проблемы государства. Ведь налоги становится собирать все труднее, как из-за того, что бизнес работает хуже или даже бежит из страны, так и из-за того, что госаппарат в ситуации развала плохо справляется со своими обычными задачами. А раз нет налогов, приходится прибегать к займам, расплатиться по которым в обещанные сроки обычно не удается. В результате часто возникает дефолт по государственным обязательствам. Кроме того, широкое распространение получают неплатежи государства получателям бюджетных средств.
В-третьих, государство, не справляющееся со своими обязательствами, начинает налегать на такие источники добычи средств, как инфляционный налог и манипуляции с собственностью. Казалось бы, возможность отнять чужие деньги за счет порчи монеты, масштабной денежной эмиссии или просто конфискации чужого имущества — это признаки государства настолько сильного, что его можно даже назвать насильником. Однако Мау показывает, что в основе такого насилия лежит слабость — неспособность прибегнуть к более сложным, но менее разрушительным для экономики методам преодоления финансового кризиса.
Что такое «термидор»
Не удивительно, что революции заканчиваются «термидором». Если мы полагаем, будто революция — это слом старого общества и попытка строительства нового, то «термидор» для нас предстает удивительной закономерностью, в соответствии с которой консервативные силы все время побеждают прогрессивные. Но если мы исходим из того, что революция — это не движение от старого к новому, а большая проблема, связанная с распадом государства, «термидор» оказывается всего лишь победой прагматиков, пытающихся спасти от революции то, что еще можно спасти.
Конечно, «термидорианцам» во всех революциях тоже нелегко приходится, поскольку сам по себе переворот не способен создать новое общество. Термидорианским властям приходится постоянно маневрировать между различными группами интересов. Но эти группы уже в основном относятся к элите, они постепенно укрупняются и имеют четко оформленные и определенные интересы. Таким образом, маневрировать становится легче, чем в тот революционный период, когда власть зависела от толпы и принимала откровенно популистские решения. Государство оказывается сильнее. Оно начинает принимать ответственные (или, по крайней мере, не столь популистские, как раньше) решения. Революция заканчивается, и начинается период нормального развития. Возможно, до следующего кризиса, перерастающего в следующую революцию.
Такова концепция Владимира Мау, которую, думается, следует изучать в тесной связи с концепцией Егора Гайдара, изложенной в работе «Смуты и институты». Как минимум два положения являются для Гайдара и Мау общими: большое внимание, уделяемое экономическим факторам возникновения революции, и постановка во главу угла проблематики слабого государства. Конечно же, сходство подходов здесь не случайно. Гайдар и Мау — коллеги, друзья и соавторы по некоторым публикациям. Оба лично участвовали в «реформаторско-революционных» событиях, имевших место в России начала 1990-х годов. Оба на себе испытали, что получается, когда государство в силу своей слабости не способно сопротивляться популизму. Книга Гайдара содержит, пожалуй, больше исторических иллюстраций, книга Мау — больше теоретических обобщений. Но в целом, пожалуй, эти две работы в сочетании с «Гибелью империи» Гайдара и «Великими революциями...» Стародубровской и Мау можно рассматривать в качестве большой революционной тетралогии, изучить которую стоило бы каждому, кто хочет разобраться в новейшей истории России.