Виктор Пелевин. Искусство легких касаний. М.: Э, 2019
Виктор Олегович Пелевин — несомненный гений. И чтобы понять это со всей очевидностью, совершенно необязательно читать его тексты, достаточно бегло просмотреть рецензии. Каждую осень (в этом году — в последнюю декаду августа, сюрприз) после выхода очередного «нового Пелевина» голоса наших литературных критиков сплетаются в могучий Хор Обманутых Ожиданий. При этом, что характерно, все ждут от книги ПВО разного: кто-то отчет о новейших мировых трендах, кто-то исчерпывающий диагноз российскому обществу, кто-то философских откровений, изложенных шершавым языком плаката, с шутками и прибаутками. В этом году особенно много жалоб на недовес в «Искусстве легких касаний» сюжета и характеров — как будто Пелевин когда-то был в этом силен.
Но вместо того, чтобы скорректировать ожидания, внести поправки, на следующий год книжные обозреватели опять дружно сетуют, что не получили (или недополучили) от писателя то, что он никогда не обещал им дать, — и так длится десятилетиями. Казалось бы, чего проще: не устраивает автор — бросай его читать. Или хотя бы рецензировать. Но нет: творчество ПВО продолжает манить критиков, как мотыльков открытое пламя свечи. Объяснить это можно только мощным, гипнотическим талантом автора — правда, не факт, что талантом чисто литературного свойства. Перефразируя Сергея Довлатова, мы без конца ругаем товарища Пелевина, и, разумеется, за дело. И все же я хочу спросить: кто написал сотни рецензий на каждую его книгу?
Анна Наринская*Признана властями РФ иноагентом. в рецензии «Пелевин без спойлеров» («Новая газета») рассуждает о спойлерах и твистах, а в итоге останавливается на анализе мотивов и тайных устремлений автора:
«Название книге — „Искусство легких касаний” (М., Эксмо) — дает один из трех входящих в нее текстов — второй. Он самый длинный и, безусловно, самый главный. Первый называется „Иакинф” — он как будто для разгона. Третий — „Столыпин” — это скорее десерт.
Притом что теперешний всеобщей страх спойлеров кажется мне вещью принципиально неправильной, сводящей произведения к их потребительско-развлекательной составляющей (ах, мы так хотели удивиться, а нам помешали), — в этом случае действительно лучше ничего не выдавать. Особенно говоря о текстах, обрамляющих главный.
Это типичные „пелевинские” тексты, в которых финальное „а, оказывается” меняет перспективу, заставляет предыдущий текст стать другим, так что, обозначив этот твист, можно лишить читателя чувства переключения, вспышки, которая сверкает в конце хороших рассказов этого автора. <...>
Всей книге предпослано авторское предупреждение. „Эта книга нашептана мультикультурным хором внутренних голосов различных взглядов, верований, ориентаций, гендеров и идентичностей, переть против которых, по внутреннему ощущению автора, выйдет себе дороже”. Этот иронический пассаж, с одной стороны, показывает, как писатель относится ко всем этим „гендерам и убеждениям”, а с другой — и вправду работает дисклеймером, предупреждая заполошных моралистов, что ничто из сказанного в принципе не может быть аттестовано как идея автора и вменено ему в качестве мнения. <...>
В конце нормальной рецензии должен быть вывод. Вывод такой: годный Пелевин, надо брать».
Михаил Визель в рецензии «Сияние нечистого разума» («Год литературы») с некоторым разочарованием признает, что представление о самых важных трендах минувшего сезона из новой книги Пелевина не вынесешь, слишком уж все тут неоднородно и запутанно:
«Место Пелевина в современном русском интеллектуальном пространстве уникально. Он давно уже не просто писатель, сочиняющий литературу. Но и не живой классик, изрекающий истины. Его место — это место жреца-прорицателя. Его обязательного ежегодного романа по осени ждут, как ждут по весне тени вылезшего из норки сурка или, скорее, нового броска гадательных костей „И Цзин”. В какую комбинацию они нынче сложатся? То есть, без вычурных метафор, чтó Виктор Пелевин сочтет на этот раз болевой точкой года? <...>
Приходится констатировать, что какого-то единого дискурса просто нет. Обычного размера четырехсотстраничная книга с лакокрасочной выпуклой обложкой распадается на три отдельные и неравноценные во всех смыслах части. Здесь есть увлекательная мистическая повесть о древнейших кровожадных богах и их современных жрецах „Иакинф”; остроумный и ядовитый сиквел „Горы Фудзи” — рассказ-фельетон „Столыпин”, действие которого разворачивается в, если воспользоваться более ранним термином самого же Пелевина, „пространстве Фридмана” (т. е. закапсулированном мире олигархов, которое на сей раз неожиданно „расширяется” за счет „столыпина” — вагона для перевозки заключенных); а между ними — небольшое, по романным меркам, но довольно запутанное и чрезвычайно насыщенное разномастной и разновременной эзотерикой произведение, давшее название всей книге — „Искусство легких касаний”...»
Галина Юзефович в рецензии «„Искусство легких касаний”: выходит новая книга Виктора Пелевина!!! В ней русские хакеры распространяют толерантность в США» («Медуза»*СМИ, признанное в России иностранным агентом и нежелательной организацией) все-таки вычленяет из этого хитросплетения «главное событие года», по версии Пелевина, — но «Искусство...» в целом от сурового приговора это не спасает:
«Главным, что произошло с нами за год, по версии Пелевина, стала ситуация с русскими хакерами и тем страхом, который они сеют в мире (кстати, если верить писателю, единственное, в чем хакеры не виновны, так это во вмешательстве в американские выборы). Нельзя сказать, что, выбрав этот предмет, Пелевин попал в молоко — совсем уж нелепых промахов у него, в общем, давно не бывало. Другое дело, что эта тема важна скорее для внешнеполитической повестки, которая в последние пару месяцев стала внезапно куда менее заметна, чем повестка внутренняя, связанная с политическими протестами, сфабрикованными уголовными делами и техногенными катастрофами. <...>
Единожды приняв решение устраниться из любой публичной коммуникации, Пелевин оставляет тем самым бесконечное пространство для интерпретаций собственного творчества. Единственный текст нового сборника, выдержанный в привычном уже нам стиле расширенного мистико-философского комментария к актуальным событиям, является по совместительству самым слабым; тексты же существенно более легковесные на этот раз удались Виктору Олеговичу куда лучше. Возможно, это завуалированный намек, что писатель устал от принятой на себя роли профессионального толкователя российской реальности и мигрирует к своей прежней ипостаси — остроумного и внимательного ее наблюдателя. Однако эта версия не более и не менее убедительна, чем любая другая. Скучная же правда состоит в том, что новая книга Виктора Пелевина хороша примерно на треть — не лучший результат за последние годы, но, пожалуй, и не худший».
Елена Кузнецова в рецензии «Виктор Пелевин и его химеры» («Фонтанка»), наоборот, с удовольствием отмечает многочисленные приметы времени, обыгранные автором в «Искусстве легких касаний», от актуальных дискуссий в сети до феминистической повестки:
«Пелевин охватывает действительность обобщающим взглядом, выбирает из нее самые актуальные явления и вписывает в текст фирменные гэги — тут будут упоминания и о „Дау” Хржановского, и о трансгендерных форумах в Сети, и о Брекзите, и о Трампе. Разве что пожар в соборе Парижской Богоматери в „Искусстве легких касаний” отражен преступно коротко, хотя текст создавался уже после катастрофы, и само здание Нотр-Дама в тексте фигурирует.
Если бы самый обсуждаемый российский прозаик на этом остановился — получился бы вполне неплохой „новый Пелевин”, который собрал бы нейтральные или умеренно-положительные отзывы прессы. Но наступить своей песне на горло писатель все-таки не смог, и ответил тем, кто критиковал его за женоненавистничество после выхода „Тайных видов на гору Фудзи”. <...>
В этой страстной отповеди автора „крепким зубам освобожденной вагины”, впрочем, даже есть что-то трогательное — по крайней мере, очень человеческое. Вот он, Виктор Пелевин, он существует и даже может обижаться на критиков. А то грешным делом иногда подумаешь, что по другую сторону выходящих раз в год пелевинских книг и правда стоит искусственный интеллект. Или химера. Или гаргулья».
Игорь Кириенков в рецензии «Чего ждать и чего не ждать от новой книги Виктора Пелевина» («РБК Stile») говорит о ПВО как о стабильном авторе, склонном скорее травить байки, рассказывать не первой свежести анекдоты, чем гнаться за актуальной повесткой дня:
«Что действительно удручает, так это социальная близорукость пелевинской прозы: он показательно игнорирует героев нового времени и пользуется им же высмеянными типами — олигархами, брокерами, телеведущими. В этот раз не получились толком даже „магистры убийств” — инфернальные силовики: вспомните, сколько витальности было в Шмыге („Операция «Burning Bush»”), Сером („Священная книга оборотня”) или Лебедкине („Числа”). Понятно, что ругать Пелевина за отрыв от современности — отчасти уподобляться либеральным критикам, которые высмеивали эмигранта Тургенева в 1870-е, но несколько раздраженных замечаний от старых фанатов — явно не самая серьезная плата за то, чтобы считаться самым умным в комнате. Или, пользуясь терминологией автора, в „столыпине”. <...>
По „Искусству легких касаний” очень хорошо видно, насколько это все-таки стабильный автор. Две повести из трех — более или менее захватывающие байки, которые напоминают страшно-смешные истории из „Синего фонаря”. Потому, скажем, некоторые поклонники предпочитают его рассказы романам: Пелевин, может, не великий мастер формы, но совершенно виртуозный краснобай, который пояснит или обоснует что угодно; его талант лежит скорее в области лексики, а не композиции. И даже не слишком удачно пересказав главные события прошлого года, Пелевин остается Пелевиным. Велика Россия, а Боян в ней один».
Сергей Сдобнов в рецензии «Боже, как грустна наша Россия» («Нож») пытается разобраться с политическими симпатиями и антипатиями героев Пелевина — и его читателей:
«Важно, что персонажи всех повестей этого сборника — патриоты России в условной современности. Они верят в теории заговора, отдыхают в своей стране, спасают ее от армий американских троллей, запуская своих троллей в соцсети других стран, чтобы в итоге прийти к российской версии успеха: стать богатым человеком, которому лучше помалкивать о политике, даже если лучшее развлечение для него — посидеть на нарах.
Поэтому новая книга Пелевина напоминает развлекательное чтиво для тех, кто окончательно осел в „русском мире” — или пасхалку с предупреждением „как опасно жить” для тех, кто отстал от технологий и так и не научился гуглить.
Сам автор при этом демонстрирует читателям мультиинструментальное мастерство: смотрите, мол, я и новости читаю, и серьезную литературу, и Коэнов смотрел, и в диджитал могу — только всё это мы про него и так давно знаем».
Егор Михайлов в рецензии «Все, что тебя касается: стоит ли читать новую книгу Виктора Пелевина» («Афиша-Daily») рассуждает о разочарованных поклонниках мэтра и сетует на беззубость новой книги Виктора Пелевина:
«Когда-то Пелевин был нашим всем, потом, примерно после „Ананасной воды”, превратился в литературный аналог сериала „Ходячие мертвецы”: каждый год выходит новый сезон, особого удовольствия от них давно никто не получает, но рейтинги не падают. Приятная стабильность — критики каждый год вздыхают и пеняют Пелевину на его реакционность, тот на следующий год любовно проходится по ним и дает еще пару поводов для критики.
Лед начал потрескиваться в прошлом году. „Тайные виды на гору Фудзи” получили на орехи за неприятные и, что гораздо хуже, неостроумные выпады в сторону #Metoo и феминизма вообще, но в остальном неожиданно оказался самым трогательным и сентиментальным текстом Пелевина за долгое время. „Искусство легких касаний” должно было бы закрепить этот успех, но пролетает ниже радаров. Новая книга Пелевина вряд ли кому-то откроет глаза, вряд ли кого-то обидит, разве что пару раз напомнит о том, за что мы по-прежнему его любим. Касание в этот раз оказалось слишком легким...»
Наталья Кочеткова в рецензии «Жук лапкой потрогал» («Лента.ру») с плохо скрываемым скепсисом отзывается о сюжете и проработке характеров — но в то же время подчеркивает, что это не бага, а фича, поскольку пелевинская «проза идей» в характерах и сюжете не нуждается и никогда не нуждалась:
«Книга „Искусство легких касаний” не изобилует сюжетными поворотами даже для скупого на это дело Пелевина. Героям даны имена, чтобы хоть как-то отличать их друг от друга, но персонажи одномерны, а все основное происходит в области идей. <...>
Если говорить о привычной пелевинской фельетонности, стремлении объяснить и обсмеять минувший год, его актуальную повестку и то, как мы его прожили, то лобовой злободневности в романе все же меньше, чем можно было ожидать. Она не плакатна, писатель растворяет ее в ткани художественного, размывает.
И тут важно посмотреть на романное время. Пелевин в других своих книгах периодически обращается к условному недалекому будущему. В книге „Искусство легких касаний” нет будущего времени. Да и прошлое довольно условно. Все происходит с постоянной оглядкой на некую вневременность. <...>
Пелевинский роман „Искусство легких касаний” — гармонично и тонко сконструированная книга, со множеством внутренних связей и перекличек. В таких текстах начало всегда отражается в финале. „Эта книга нашептана мультикультурным хором внутренних голосов различных политических взглядов, верований, ориентаций, гендеров и идентичностей, переть против которых, по внутреннему ощущению автора, выйдет себе дороже”, — пишет Виктор Пелевин во вступлении. И действительно, автор дает голос едва ли не каждому. Но всех их на протяжении романного времени молодыми или старыми в свой срок пожирает Кронос. И единственное, что им остается — успеть побыть счастливыми...»
Евгения Коробкова в рецензии «Новая книга Пелевина оказалась химерой» («Комсомольская правда») отзывается об «Искусстве легких касаний» как о книге на грани читабельности — ни внятно изложенной конспирологической теории, ни, опять же, сюжета и характеров:
«К сожалению, в романе Виктора Олеговича внятного высказывания о вмешательстве отечественных спецслужб в американские выборы не получилось. Изобилие глаголов настоящего времени, схематичность и отрывочность повествования наводят на мысли, что автор выдал читателю на пожирание не роман, а собственные наброски и планы под соусом черновиков главного героя произведения, профессора Голгофского.
Чтобы одолеть „ИЛК”, нужно любить Пелевина очень сильно. А если говорить языком метафор, то роман обещал быть гаргойлью, остроумно связывающей горнее с дольним, буддизм с текущей повесткой дня; а вместо этого стал нефункциональной химерой. <...>
Самая удачная составляющая пелевинской книги — повесть „Иакинф”. Четверо друзей отправляются в Кабарду на поиски приключений. Провожатый ведет их по интересным местам и шахерезадит каждую ночь, рассказывая о служениях Сатурну, обрядах жертвоприношений и гражданах, которым верховный бог отливает жизни в обмен на принесенное время. По гамбургскому счету, повесть есть за что поругать. Например, за то, что персонажи вырезаны из картона и ничем не отличаются друг от друга. За то, что нет никакого антуража, сюжет предсказуем, а повесть непомерно раздута и больше тянет на рассказ. Ожидаемой от Пелевина актуальной повестки минувшего года в повести тоже не отражено. Однако назвать „Иакинфа” „пыльной вчерашкой” язык не повернется. Вещица очень напоминает раннее творчество Пелевина и по сути держит на себе всю книгу».
И, наконец, Наталья Ломыкина в рецензии «Код Пелевина: новая книга писателя о химерах ГРУ, забавах олигархов и третьей мировой войне» («Forbes») находит в «Искусстве...» отличный сюжет, выверенный объем и множество других достоинств, которые остались скрытыми от других рецензентов:
«„Искусство легких касаний” — это не роман, а две повести и рассказ. Причем обе повести связаны друг с другом петлей времени и через рассказ-вагончик „Столыпин” прицеплены и к прошлогоднему роману „Тайные виды на гору Фудзи”, и ко всему предыдущему пелевинскому творчеству с вывернутыми наизнанку религиозными, масонскими и оккультными практиками. „Искусство легких касаний” — брауновский „Код да Винчи”, написанный на материале сегодняшних российских газет. Ждать эпизодов, сопоставимых по силе с финалом „iPhuck 10”, выводящим книгу на новый уровень, не стоит. Но все 400 страниц „Искусства” — стабильно качественное чтение, способное породить новую армию поклонников Пелевина. Отличный сюжет, ладно скроенная подкладка из человеческих верований и тайных знаний древних жрецов, мелкое крошево мировой новостной повестки, фирменный пелевинский юмор, без избыточности, и выверенный объем, который не позволяет заскучать. <...>
„Искусство легких касаний”, как пишет Пелевин в своеобразном эпиграфе, нашептано „мультикультурным хором внутренних голосов различных политических взглядов, верования, ориентаций, тендеров и идентичностей, переть против которых, по внутреннему ощущению автора, выйдет себе дороже”. И в элегантно-насмешливой авторской интерпретации этот многоголосый шепот оказывает должный терапевтический эффект с легким анестезирующим действием. Да, жизнь — иллюзия, боги времени и разума неизбежно требуют новых жертв, сетевой серфинг с успехом заменяет наркотрипы, а легкая степень опьянения достигается за пару твитов. Возможно, вся Россия — это вагон столыпин, независимо от того, есть ли у тебя личный выход на палубу или нет. Но у каждой жертвы есть право знать, что с ней происходит прямо сейчас. И эту возможность Пелевин в очередной раз нам предоставляет».