О хаосе
Хаос всегда побеждает порядок, порядок не может победить хаос. Но хаос должен быть контролируем порядком.
***
Мы знаем, что такое сакральный хаос. Дело в том, что в хаосе заключены все потенции и элементы будущих порядков. Порядок выходит из хаоса. Недаром говорится, что анархия — мать порядка. Это такое смешное выражение анархистов, но это действительно так, по большому счету. Когда аспекты хаоса организуются, из него выходит тот или иной мировой порядок. Хаос всегда больше порядка, в нем всегда заложены элементы того, что данный порядок может быть отвергнут. В хаосе заключены все потенции мировых направлений. Поэтому наличие хаоса, не буквального, но хаоса мировоззрений, хаоса даже в организации, хаоса в истории — это весьма опасный, но очень духовно значимый момент. Это признается западными историками, которые пишут, что русские могут жить только в хаосе и что хаос побеждает любой порядок. В одной статье американский журналист возмечтал победить Россию и расселить русский народ по странам. И написал, что в каждой стране должны жить не менее десяти процентов от общего населения страны, иначе русские своим хаосом, своим мировоззрением, непонятным Западу, могут заразить эти народы.
О свободе
Писатель должен быть абсолютно свободен. Он, безусловно, любит свою родину, но это не значит, что он должен приближаться к власти.
***
Мир — вовсе не тюрьма. И время, если по нему путешествовать, может стать пространством.
О русских
Под словом «русский» я имею в виду тех, кто живет в русской культуре и любит свою страну.
***
В русских деревнях XIX века, когда крестьяне встречались друг с другом, они кланялись. Почему? Потому что видели в другом образ и подобие Божие. Они кланялись друг другу как иконе.
Об эмиграции
Мы едем на Запад, чтобы открыть ему тайну, которую знаем только мы. Это тайна последней бездны, тайна глубочайшего ада. Только погрузившись в ад, можно познать истину. (Со слов Аркадия Ровнера)
***
Мы легко адаптировались к западной реальности. У нас было много друзей. Английским языком я владел свободно. Я читал лекции по-английски.
***
Люди в СССР были очень хорошие. Добрые и порядочные. И, в общем, в них сохранилась какая-то часть христианской морали, христианской нравственности. Даже без веры в Бога. Христианская мораль — она как-то передавалась. И коммунистическая мораль тоже ее как-то поддерживала. Это одна сторона. Уже за границей мы почувствовали это особенно сильно. Потом есть другой момент. Важный, при всем отрицании. Когда мы уехали, то большое увидели на расстоянии. Было видно, что в Советском Союзе все не так плохо, как мы ощущали.
***
Запад переживает тяжелейшую духовную инволюцию и, я бы сказал, находится в состоянии духовной смерти. Те, кто у них это понимает, отчаянно пытаются выбраться из тупика. И дай Бог, чтобы им это удалось.
Духовно восприимчивые люди, побывавшие на Западе, могли в этом убедиться воочию. На эту тему написано много книг, некоторые из них переводятся на русский язык. Видимо, они скоро появятся в России. Сейчас же можно просто обратиться к русской классике — к Толстому (например, рассказ «Люцерн»), Достоевскому, Салтыкову-Щедрину... Я думаю, тогда для самого неискушенного человека будет все ясно.
***
Кстати, Франция нам очень понравилась.
О соединенном воедино
Если мир — это просто создание слепого случая, слепой комбинации материи, почему я должен быть нравственным, почему не дать волю своему эгоизму, не дать волю стремлению к наслаждению, к господству над другими людьми? Но вместе с тем, если нравственное начало является частью религиозного мировоззрения, ситуация, конечно, принципиально меняется, потому что в религиях очень подробно разработана идея, почему человек должен любить других людей, каким образом от этой любви зависит его судьба после смерти, судьба его единства с Богом. Так что здесь все соединено воедино, но это не значит, что обязательно любой верующий нравственнее атеиста. Это может быть верно, если это настоящий верующий. Но в религии очень много было лицемерия, формальной веры и т. д. Отсюда вытекает, что человек неверующий бывает нравственнее, чем человек верующий. Но в общем, из всего опыта истории человечества мы совершенно ясно видим, что нравственность тогда имеет полную силу, когда она подкреплена религией.
Фото: Юрий Рассанов
О Кали-юге
Эпоху Кали-юги нельзя воспринимать так уж негативно, как ее обычно воспринимают. Все мировые религии говорят о том, что этот период духовной инволюции заканчивается созданием нового мира или в смягченной форме — созданием новой духовной цивилизации. Это как и в жизни человека — смерть автоматически влечет за собой рождение. Или, по-христиански, воскресение.
***
Сейчас в нашем распаде и хаосе, которым охвачено человечество, присутствует тотальная свобода. Здесь иногда люди могут открыть необычайно высокие горизонты, которые даже не укладываются ни в какие духовные традиции. И вместе с тем, — что нередко, — можно пасть так низко, что из этого уже никогда не выберешься. В общем, страшная, трагическая, противоречивая эпоха.
***
Думаю, нашему миру, который мы видим, суждено расширяться. Не только визионерство или интуиция, но и какие-то научные знания перешли грань видимого мира и ушли «туда». Поэтому наша реальность очень сильно расширена и с точки зрения естественного опыта. Научного. Происходят всякие открытия, закрытия. В Советском Союзе они умалчивались. Но почему в конце 80-х годов, когда уже приближалось тысячелетие Крещения Руси, вдруг партийное руководство резко изменило тон по отношению к религии? Включая Политбюро и так далее, и так далее. Просто наблюдалось уже чуть ли не официальное признание религии. Тут сыграли свою роль два фактора. Первый: коммунистическое руководство как-то неожиданно потряс факт существования Христианского мировоззрения, насчитывающего две тысячи лет. Как это может быть выдумкой? Второй: были проведены исследования, которые совершенно ясно доказывали существование потустороннего мира. Ученые уловили голоса умерших. Они были зафиксированы не на слух, а на приборах. Коммунисты просто сдались.
О смерти
Смерть, конечно, есть, но не как абсолютный конец существования человека, а как грандиозное событие.
***
По существу то, что лежит в основе исторической России, выходит за пределы нашего земного мира и является одной из глубочайших тайн отношений между Богом и Космосом — поэтому я и ввел термин «космологическая Россия». По этой теории наша историческая Россия — одна из многочисленных вариаций Космологической или Метафизической России, которая может проявляться, реализовываться не только на нашей планете (в исторической, «земной» России), но и на других сферах и уровнях Космоса, видимого и невидимого. Следовательно, во вселенной должны существовать аналоги «земной» России.
***
Надо сказать, что после ночи «арзамасского ужаса», когда Толстой фактически пережил посвящение, связанное со Смертью (посвящение, которое хорошо было известно в древнем мире и которое может облекаться в разные формы), его внутренняя жизнь резко изменилась. Суть этого посвящения — в признании тотальности смерти, ее непосредственной реальности и безусловной необходимости преодоления ее.
Толстой мучительно искал путь к этому преодолению, преодолению прямому, а не путем веры. В этом была его особенность. Он хотел знать, а не просто верить. Путь такого знания мучителен и в наше время доступен лишь немногим героям духа.
Надо было найти в самом себе то, что действительно неуничтожимо, бессмертно и отождествить себя с ним, жить в нем. Все остальное в себе, что обречено на гибель, отбросить как «не-Я», как чуждое, с чем опасно и нельзя жить, ибо нельзя жить со смертью.
О том, что приносит радость
Маша, Россия, творчество и сознание бессмертия. Четыре пункта.
О человеке и человечестве
Человек — вертикаль, направленная вверх до бесконечности и вниз до бесконечности.
***
Падение человечества слишком глубокое, поэтому необходим подлинный новый духовный взрыв, обладающий специфическими качествами.
Об ученике, прыгнувшем с десятого этажа за бутылку водки
Я же им физику и математику преподаю. Они же ускорение знают, как же так? (Со слов Гейдара Джемаля)
Фото: Ксения Колесникова
О себе
Еще в юности на меня огромное влияние оказали «Записки из подполья». Наиболее глубинное сходство заключается, во-первых, в описании экстремальных в духовном отношении ситуаций, пограничных состояний, ситуаций на грани; во-вторых, в наличии крайнего стремления к разрешению метафизических и религиозных вопросов; в-третьих, это проза весьма русская, т. к. исследует архетип русской души. И, наконец, в-четвертых, еще одно пересечение — обращение к проблеме добра и зла. Но решается она у нас по-разному.
***
Я не изображаю типичных людей, «среднего человека», наоборот, я описываю исключительных людей в исключительных ситуациях. Но моя цель состоит вовсе не в показе сумасшествия и других аномальных явлений, все эти описания были лишь средством показа крайних, скрытых сторон человеческой души, трагедии бытия, исканий метафизически неизвестного. Мои герои — путешественники в великое неизвестное, они хотят решить проблемы, недоступные человеческому разуму. Монстрами делает их стремление к разгадке тайн, лежащих за пределами человеческого разума.
***
У нас в школе был преподаватель Евгений Рудольфович, физик. Это был очень эрудированный человек, принадлежавший к старому дореволюционному поколению. По причине своего происхождения он не мог преподавать в советских вузах и преподавал у нас — хотя знал физику просто исключительно. Образованный человек! И он мне советовал: «Юра, ни в коем случае не идите в гуманитарные институты, потому что, во-первых, там легко сесть». Вторая причина — то, что литература — это всегда такое море неизвестного. «Лучше, — говорил он, — получите какую-нибудь конкретную специальность, чтобы иметь хлеб какой-то...» Родственники тоже советовали не рисковать — не идти в гуманитарный институт, тем более что отец был арестован. Мне же было все равно, в какой технический институт идти, и я поступил в лесотехнический.
И еще о себе
Первый шаг в нашей жизни — ощущение мрака: жизнь короткая, убивают все время, и вообще плохо... Но ясно, что существует какой-то свет, выход. Гоголь пытался изобразить светленькую жизнь на обыденном уровне — ничего не вышло. Если бы я пошел по этому пути и изображал счастливеньких людей, которые ухаживают за своим садиком, — это был бы анекдот. Я пытался найти выход за счет расширения реальности.
О Горьком
Наш лагерь был расположен на границе дремучего и цивилизованного лесов. Были хорошие вожатые, кормили для того времени неплохо, ну и все остальное было как будто как обычно. А необычное (потому что обычного не надо) было в том, что среди этих мальчишек и девчонок царило какое-то райское отношение друг к другу. Я чувствовал себя как в раю. В каком плане? Это была непередаваемая атмосфера. Мы относились друг к другу, причем это было совершенно естественно, с какой-то трогательной любовью и нежностью. И это выходило за всякие рамки отношений между людьми активного подросткового возраста, когда мальчишки любят драться и так далее, когда бывают случаи детского насилия, насмешек и прочее. Это, конечно, вполне нормально, но здесь... Здесь было ощущение, что дети превратились в каких-то ангельских существ, сами не подозревая об этом, это было естественно, трудно было даже впоследствии пережить в таком значительном коллективе людей такое нежное и чистое отношение друг к другу. Это сочетание чистоты, дружелюбия и нежности так обволокло меня, что я действительно почувствовал, что живу в каком-то раю. О чем были наши разговоры? Да разные, обычные. Помню, кто-то из мальчишек как-то спросил меня:
— А кто верил в Бога?
Я ответил:
— Ну, многие писатели.
И почему-то в числе других упомянул Горького. Ведь Горький действительно, пусть и по-своему, но в Бога верил.
О женщинах
Когда женщины будут жестокими, как сама жизнь, — наступит конец света.
О России
Русь пережила и советское время, переживет, я думаю, и много других времен... Она лишь приняла иную форму, не такую бросающуюся в глаза, как в дореволюционной России. Иногда она вползает и в наше сознание, порождая там странные озарения, смутные предчувствия, творческий хаос. Не такая уж она «окаянная», как кажется на первый взгляд.
***
Слава России и ее неповторимости!