5 книг о том, почему мы — это не наш мозг
«Мы — это наш мозг», «Нейрофизиология — ключ к счастью», «Свободы воли не существует, все решает наш мозг» и т. д. Этот набор сюжетов уже несколько десятилетий кочует из авангарда научно-популяризаторской повестки в заголовки бестселлеров, вызывая неподдельный интерес публики. Ученые — в том числе Нобелевские лауреаты, — медийные персоны от науки, журналисты и все те, кто видит призвание в том, чтобы нести плоды просвещения темным массам, с завидным упорством продолжают работу по разоблачению метафизических заблуждений и «народной психологии».
Популярность нейронаук, по-видимому, связана не только с объективными достижениями, которые произошли в лабораториях, в том числе благодаря новейшим методам нейровизуализации. В большей степени она проистекает из готовности далеких от лабораторной жизни людей принимать и присваивать наукообразные объяснения человеческой природы.
В чем же состоит соблазнительная привлекательность нейронаучных объяснений? Почему указания на нейронные корреляты любви, конформизма, гениальности или склонности к преступному поведению столь убедительны? Как редукционистская по своей природе модель, утверждающая, что «вы — это ваш мозг», меняет многообразные социальные практики в сфере образования, медицины, экономики, политики и права?
В этой подборке мы предлагаем небольшой обзор критических работ, авторы которых стремятся с разных теоретических позиций (экзистенциализм, философия языка, критическая теория и др.) прояснить экспансию нейроцентрического стиля мышления как в науках о человеке, так и более широких социальных и культурных контекстах.
Книга молодого, но уже достаточно влиятельного немецкого философа Маркуса Габриэля, переведенная Дагмар Мироновой, представляет собой попытку разоблачить нейроцентризм как «идеологического монстра» современной культуры. Автор делает это с позиции неоэкзистенциализма.
Основной посыл Габриэля состоит в том, что сущность человека, его экзистенция в силу своей принципиальной недоопределенности не может быть редуцирована к какому-либо материальному субстрату, будь то гены или нейроны. Сведение Духа к сознанию, а сознания к мозгу — это тупиковый путь, который, к большому сожалению автора, все чаще выбирают не только естественные науки, но и гуманитарные дисциплины. Габриэль призывает сопротивляться всеми возможными силами (в первую очередь философскими) попыткам искусственно упростить сложную и противоречивую человеческую природу.
Книга написана легко, эмоционально, остроумно, с массой примеров из современных культурных реалий и потому привлекательна и доступна для широкого круга читателей. «Горький» про нее писал.
Результат совместной работы австралийского нейроученого Максвелла Беннетта и британского философа-витгенштейнианца Питера Хакера. Используя идею лингвистической терапии Людвига Витгенштейна, авторы пытаются показать, что проблемы, которые конституируют исследовательское поле современных нейронаук и философии сознания, ищущих экспериментальное решение mind-body problem, являются по сути ложными проблемами. Разрешение таких псевдопроблем лежит не в эмпирической, а в концептуальной области. Их возникновение связано прежде всего с неправильным использованием языка.
Объектом критики Беннета и Хакера становятся как нейроученые (Фрэнсис Крик, Антонио Дамасио, Майкл Газзанига и др.), так и философы сознания (Дэниел Деннет, Джон Сёрл и др.). Все они в той или иной форме, по мнению авторов, допускают «мереологическую ошибку»: приписывают части (мозгу или даже нейронам) свойства, присущие целому, т. е. человеку. Чувствовать, мыслить, принимать решение может только человек, а не отдельный его орган.
Работа вызвала острую реакцию со стороны физикалистски ориентированных философов сознания. Теоретические баталии получили развитие в последующих работах, где развернулась более предметная полемика между Беннеттом и Деннетом — см. например .
Книга Фернандо Видаля и Франсиско Ортеги стала итогом многолетнего сотрудничества авторов в области исследования «нейрокультур». В основе авторской теории лежит концепт церебрального субъекта, описывающий особую антропологическую модель, которая стала активно распространяться в начале 1990-х.
Представление о том, что «мы — это наши мозги» сформировало целую идеологию. Она проявляется не только в повышенном общественном интересе к нейронаучным исследованиям, но воплощается в многочисленных социальных практиках, массовой культуре, в установлении особой дисциплинарной иерархии в сфере производства знания. Повышенная чувствительность к приставке «нейро» привела к возникновению множества модных «нейродисциплин» (нейроэкономика, нейроправо, нейроэтика, нейрофилософия, нейротеология, нейроархеология и т. п.), которые по большей части не дают прироста знания, а переформулируют старые достижения новым языком.
Авторы отдельное внимание уделяют последствиям распространения модели церебрального субъекта в психиатрии. А именно анализируют то, как меняются концептуализации психических расстройств и практики их лечения (проще говоря, от любого душевного недомогания теперь стараются выписать свою таблетку).
Безусловно, это одна из самых значимых работ для всех, кто интересуется и философскими предпосылками нейроцентризма, и социальными последствиями нейроповорота.
Пособие по критической нейронауке — это сборник статей участников международного междисциплинарного семинара «Критическая нейронаука», организованный отделением социальной и транскультурной психиатрии университета МакГилл (Монреаль, Канада) и европейской группой исследователей, объединенных программой Neuroscience in Context.
Как утверждают редакторы, «критическая нейронаука» — это исследовательская инициатива, призванная сформировать рефлексивную позицию относительно достижений нейронаук как у самих нейроученых, так и у непрофессиональной публики. Круг тем, который затрагивается в работе, весьма обширен: от психофизической проблемы до способов презентации нейронаучной информации в медиа. В качестве основного эпистемологического инструментария авторы выбирают критическую теорию — как в ее кантовском смысле, так и в интерпретации Франкфуртской школы.
Пожалуй, это один из лучших источников знаний для тех, кто хочет разом охватить предельно широкий спектр тем, связанных с философскими, социальными и культурными аспектами развития нейронаук.
Специальный номер журнала «Социология власти», вышедший в этом году, является одним из первых тематических изданий на русском языке, полностью посвященный трудным взаимоотношениям нейронаук и социально-гуманитарного знания. Редакторами-составителями номера выступили Фернандо Видаль, чью работу мы выше упоминали, и автор этой подборки.
В этом выпуске разобраны эпистемологические аспекты тех самых взаимоотношений, проблемы экспансии и интервенции наук о мозге в область гуманитарных исследований, анализируются теоретические и методологические основания создания новых гибридных дисциплин, этические последствия нейробиологических трактовок человека, влияние нейронаук на развитие психиатрического дискурса и самоидентификацию аутистических правозащитных движений.
Помимо критических статей в журнале представлены концептуальные подходы, которые принципиально избегают критической установки к предмету своего исследования. Так, например, Андрей Кузнецов демонстрирует, как можно применять акторно-сетевую теорию в исследовании нейросетей, а Кирилл Петров — как картографировать разногласия, которые возникают в нейронауках вокруг понимания нейропластичности.
Номер интересен и читателям, которые видят в нейронаучных подходах ключ к эмпирическому решению старых метафизических споров о человеческой природе, и тем, кто скептически настроен к перспективам нейрореволюции.